Александр Риттер - Когда палач придет домой Страница 28

Телефонный звонок раздался так внезапно, что я подавился таблетками и облил себе ноги только что налитой автоповаром второй чашкой кофе. Кофе был дьявольски горячим.

– Роджерс у аппарата, – предельно сдержанно сказал я, опасаясь, что это может быть мой шеф.

– Доброе утро, Бен. Это Крис, – раздался в трубке немного охрипший голос того здоровенного скандинава-физика, который пытался меня успокоить вчера вечером.

Я с большим трудом проглотил вставшие поперек горла таблетки и максимально дружелюбным голосом, на какой был способен, сказал:

– Доброе утро.

– Я решил позвонить тебе сегодня утром, потому что подумал, вдруг тебе нужна помощь, купить, может, что-нибудь. Ты вчера так плохо выглядел, – сказал Крис с едва заметными в его голосе виноватыми интонациями. – Если что-нибудь надо, то я могу сделать.

Я с большим трудом удержался от желания попросить его повесить трубку и больше никогда мне не звонить. Терпеть не могу людей, которые подло, без предупреждения, нападают на человека. Удержало меня от этого только то, что он вчера доставил меня домой, да еще мысль о том, что Крис явно не просто так звонит мне ранним утром.

– Спасибо за то, что ты вчера столь любезно довез меня прямо до кровати, это было очень мило с твоей стороны. Я себя сейчас чувствую вполне удовлетворительно, только вот голова сильно болит с похмелья, – с наигранной бодростью сказал я, одновременно стирая носовым платком кофе с обожженных колен.

– Да, похмелье – вещь тяжелая, – сочувственно вздохнул Крис.

– Ну, для меня это не беда, у меня есть аптечка с целым набором всевозможных снадобий, которые, если верить надписям на этикетках, должны помогать от похмелья.

– И как, действительно помогают?

– Вроде да, во всяком случае, после их приема я стал чувствовать себя немного лучше.

Крис немного помолчал, тяжело вздохнул и сказал:

– Я звоню тебе, Бен, потому что хотел бы извиниться за вчерашний вечер. И за Эда – он у нас, понимаешь, очень вспыльчивый, и за себя, потому что я тоже вчера многое сделал не так, как надо. Я, конечно, понимаю, что выгляжу в твоих глазах не самым лучшим образом, но мне не дает покоя чувство, что вчера я был неправ. Извини меня, если можешь. – В голосе скандинава чувствовалось искреннее сожаление.

– Да будет тебе, Крис. Ничего такого вчера вечером не произошло. Я очень благодарен всей вашей компании за чудесный вечер и тебе конкретно за то, что ты подвез меня до дома, а про все остальное забудем, – сказал я. – Если уж быть до конца откровенным, то мы все многое вчера сделали не так, как надо, но в конечном счете все ведь закончилось благополучно. Кстати, как там Эд?

– Да ничего, все в порядке. Правда, его отвезли в больницу, но ничего смертельного нет. Ты точно ни на кого из нас не обиделся, Бен?

– Конечно, нет.

– Спасибо, Бен. Ты утихомирил мою совесть. Тебе действительно ничего не надо?

– Ничего, разве что… Позвони Светлане и скажи, что со мной все в порядке и что я не могу ей сейчас позвонить, но попозже обязательно это сделаю.

– Конечно, Бен.

– Да, и еще. Не упоминайте мою фамилию, да и имя тоже.

– Хоро-ошо, – удивленно протянул Крис, – как скажешь. Что-нибудь еще?

– Кстати, в какую больницу вчера отвезли Эда? Надо бы и мне перед ним извиниться.

– Балтимор стэйт хоспитал.

– Спасибо. Ну, всего хорошего, Крис.

– До свидания, Бен.

Я положил трубку и выругался. Звонят тут всякие, жить мешают. Надеюсь, хоть Светлане не придет в голову позвонить мне с работы. Иначе ребята Мартина здорово повеселятся. И сэр Найджел тоже. Если узнает. Хотя кое-что этот разговор мне все-таки дал, поскольку теперь нет нужды звонить на работу Светлане и рассказывать о состоянии моего здоровья, за меня это сделает Крис. И, кроме того, теперь я знаю, в какой больнице находится Эд. Эта информация была очень важной для меня, и я подумал, что Крису надо будет при следующей нашей встрече сказать спасибо за этот звонок.

Я пополз обратно на кухню и продолжил лечение горячим кофе и таблетками. Есть мне пока что не хотелось. От одной мысли о еде… В общем, о еде я старался не думать.

Потягивая кофе, я размышлял о вчерашнем вечере. Да, денек был еще тот. Как только жив остался. Анализируя свои взаимоотношения с Хамнером, я вновь ощутил вчерашнее чувство – желание найти его, догнать и удавить к чертовой матери, гаденыша. Задумавшись над этим, я не сразу заметил, что начинаю прикидывать, как добыть недостающую информацию о Хамнере, и составляю план его ликвидации.

«С ума схожу на старости лет, не иначе», – подумал я. Пожалуй, единственное, что действительно не прощалось нашей организацией ни при каких обстоятельствах, так это преднамеренное убийство без приказа не в целях самозащиты. Такое нарушение еще никому не сходило с рук, и наказание было только одно – смерть. Даже я, при всем своем наплевательском отношении к правилам нашей организации, никогда не то что не нарушал, даже не думал о том, чтобы нарушить это правило.

Я приказал себе выкинуть из головы эти дурацкие мысли, однако это было не так легко. Желание убить Эда, отомстить ему за вчерашние удары горело в моей душе, словно большой лондонский пожар 2008 года. К тому же я чувствовал в нем опасного соперника, хотя и сам не понимал, в чем.

В тот самый момент, когда я представлял, как медленно душу Эда, повалив его на пол и придавив всем своим телом, опять раздался телефонный звонок. Проклиная всех на свете вообще, и любителей звонить утром в частности, я поднял трубку.

– Доброе утро, Бен, – сказал сэр Найджел своим обычным ничего не выражающим голосом.

– Доброе утро, – сказал я, постаравшись придать своему голосу такое же полное отсутствие эмоций.

– Мне передали твое вчерашнее сообщение, кроме того, задолго до этого я получил сообщение по другим Каналам, – сказал сэр Найджел – Хотя ты провел операцию не совсем так, как мне бы хотелось, я все же доволен. Ты не мог бы заехать сейчас в мой офис?

– Сейчас?

– Желательно, конечно, сейчас.

– Конечно, могу. Я буду минут через сорок, – сказал я и посмотрел на часы. Было 8.17.

– То есть в девять, – уточнил шеф. – Вот и отлично. Как приедешь, так и поговорим. – На этом сэр Найджел закончил разговор и повесил трубку.

Последние слова Лысого Дьявола мне, мягко говоря, не понравились. Старые подозрения вновь всколыхнулись во мне, но делать было нечего. Придется приехать к шефу, даже если буду умирать от родильной горячки. Однако я буду настороже, на тот случай, если сэр Найджел все же что-нибудь узнал, и смогу отразить любой его удар. И надо обязательно привести себя в порядок, иначе у шефа возникнет множество совершенно ненужных вопросов.

Я минут на пятнадцать залез в ванную комнату, используя все уловки, вплоть до грима, чтобы моя похмельная избитая морда выглядела хоть чуть-чуть поприличнее, одновременно обдумывая, что может быть известно Найджу, как он может воспользоваться этой информацией и какую тактику обороны мне следует применить. Кажется, единственное, что могло меня спасти, – это бегство. Но если сбежать мне не удастся, то шансов выкрутиться уже не будет. А так… Шанс есть в любом случае.

После этого я оделся и поехал в бюро.

В бюро было тихо и спокойно. Охрана у входа привычно проверила мое удостоверение и пропустила внутрь.

Прежде чем войти в кабину лифта, я с полминуты простоял в холле нашей конторы. Непривычная тишина и спокойствие, царившие внутри «Лондон фармацептик компани», сбивали меня с толку. Еще никогда в нашем бюро не было такого запустения. И все же колдовской аромат тайны и власти, пропитавший до основания это здание, подействовал на меня как холодная вода на пьяного. Я подобрался и решительным шагом направился к лифту.

Мартинелли, встретившийся мне в лифте, довольно тепло поздоровался со мной, что, впрочем, ни о чем не говорило, так как завкадрами нашей конторы вполне мог притвориться, что ничего не случилось, или действительно ничего не знать о моей готовящейся ликвидации.

Он вышел на восьмом этаже, и еще тридцать два этажа я ехал в одиночестве, с трудом сдерживая острый приступ клаустрофобии и ежесекундно ожидая какой-нибудь поломки лифта, после которой меня долго будут выгребать из лифтовой шахты. Или еще чего-нибудь в этом духе. Но ничего из ожидаемого мною не произошло. До последнего, сорокового этажа я все же доехал нормально.

В коридор я вышел, как приговоренный на эшафот, но коридор был пуст. Просто мои нервы разыгрались сверх всякой меры. Я глубоко вздохнул, успокаиваясь с каждым шагом по направлению к главному кабинету, и решил, что если все обойдется, то я обязательно попрошу у сэра Найджела отпуск, хотя бы на недельку, пока окончательно не свихнулся. Впрочем, учитывая ситуацию, я вряд ли могу в ближайшее время рассчитывать на длительный отдых.

Пока мои мысли вышеописанным образом дошли до решения попробовать выпросить у шефа отпуск, хотя бы на пару дней, ноги сами донесли меня до самой главной в этом здании двери. Я постучал, и, получив разрешение войти, глубоко вздохнул и шагнул внутрь.