Андрей Астахов - Глубокий контакт Страница 28

— Что-то я тебя не понимаю. Я знаю одно: мало кто возвращается с Территории Хаоса обратно. Об этом знают все — и комитетчики, и полиция, и все, кто живет на Аваллоне. Туда, если хочешь знать, пробраться не так сложно. Если соблюдать простейшие правила осторожности, проберешься в самый центр. А вот выбраться обратно чаще всего просто невозможно. Во всяком случае, я могу по пальцам пересчитать тех, кому это удалось. Первый из них — Апостол.

— А Плантатор?

— Один из них. Меня всегда удивляло, как этот ублюдок умудрился выбраться с Территории Хаоса без всяких последствий. Честно говоря, я его очень давно не видел. Была у него скверная привычка курить петаль. Это дерьмо его когда-нибудь угробит.

— Может быть, именно оно его и угробило. Плантатор умер.

— Что?! Когда, почему?

— Несколько дней назад. Полиция подозревает, что это неестественная смерть.

— Печально. — Жестянщик покачал головой. — Не то, чтобы я был с ним дружен, но… Грохнули его?

— Ничего не могу сказать. Меня вызывали в полицию для дачи показаний. Дело в том, что накануне смерти Плантатор встречался со мной. Я пытался узнать у него, как мне найти Апостола.

— И у Клариссы ты тоже это узнавал?

— Все верно. Она, кстати сказать, очень недолюбливает вашего гуру.

— Кларисса — стерва. Твоя правда, одно время у нас была любовь. А потом все пошло как-то не так.

— Она сказала мне, что ты очень изменился. И случилось это якобы после вашего похода за Линию.

— Много она понимает! Надоела она мне, и все тут. Хватит об этом. — Жестянщик будто вспомнил, зачем он пришел. — Давай о деле. Так уж выходит, что Апостол тебе почему-то доверяет. В этом ты прав. Но только запомни одну вещь: он доверяет, а я нет. И я буду приглядывать за тобой, русский. За каждым твоим шагом. И если мне что-то не понравится, берегись.

В холле «Веселых рудокопов» было темно, прохладно и безлюдно. Ли Вон за стойкой протирал чистым полотенцем пивные бокалы. Северянина китаец приветствовал учтивым кивком, предложил горячий кофе.

Бесполезно его о чем-нибудь спрашивать, подумал Северянин, наблюдая, как Ли Вон хлопочет у кофеварки. Если даже китаец видел, как Жестянщик прошел наверх, к номерам, то все равно ничего не скажет. Компания Апостола окружена здесь благоговейным почетом и уважением, а он для всех — подозрительный чужак. Собственно, на другой прием он и не рассчитывал и никому ничего доказывать не собирается. Вот только ужасно неприятно, когда тебя будят, приставив ствол ружья к груди.

— Кофе готова, — сообщил Ли Вон, поставил перед Северянином чашку. — Сахар, сливки, биддл?

— Ничего не надо, спасибо. Сколько с меня?

— Девять и еще пятьдесят.

Северянин протянул китайцу кредитку, отхлебнул глоток. Кофе был обжигающе-горячий и очень крепкий — то, что нужно. Ли Вон вернул карту и вновь занялся бокалами. Тут Северянин внезапно подумал о Сайксе.

— Доктор Сайкс был вечером в баре? — спросил он.

— Доктор Сайкс? Верно, была. Очень крепко двойной флэш кушала. Совсем пьяный пошла спать. — Ли Вон вздохнул. — Мне хорошо, когда клиент много пить. Бизнес идет. Клиенту нет хорошо. Потом болеть, блевать.

— А где доктор Сайкс сейчас?

— Где? — Ли Вон поставил на стойку бокал, задумался. — Наверное, быть в свой номер. Вроде никуда с утра не ходила.

— Спасибо за кофе.

Номер Сайкса располагался через две двери от его собственного номера. Дверь оказалась открыта. В комнате стоял тяжелый дух — смесь запахов блевотины, пота, перегара и несвежей одежды, беспорядочно разбросанной по номеру. Сайкс лежал прямо на покрывале, уткнувшись лицом в подушку — трусы сползли до середины ягодиц, мутные глаза полуоткрыты, изо рта тянется слюна. На столике у кровати красовалась бутылка «Старателя Дейва», опустошенная на три четверти.

— Сайкс! — Северянин толкнул американца в плечо. — Сайкс, вставай!

— А? — Археолог пошевелился, и Северянина обдала новая волна вони. — Что?

— Пора вставать, — Северянин заглянул в глаза Сайкса, пустые и бессмысленные, как у кенгуру. — У вас воняет, как в свинарнике.

— Кто? — Американец все же оторвал голову от подушки, охнул. — Что… происходит?

— Вы омерзительно пьяны. Вам нужен душ и аспирин.

— Пьян? Сейчас? Наверное… Ник, это вы?

— Вы сошли с ума, Джон, — Северянин ухватил археолога за плечи, посадил на постели. — Вы безобразно пьете второй день. Мне это не нравится.

— Не трясите меня. Меня… тошнит.

— А меня тошнит от вас! Я согласился идти с вами за Линию, но я могу и передумать. Мне не нужен спутник-забулдыга.

— Я… Простите, Ник. — Сайкс попытался подняться, но ноги не слушались, а в следующую секунду его начало рвать. Северянин дождался, когда утихнут спазмы, затем подхватил американца и поволок его в ванную. Сайкс без сопротивления позволил затолкать себя под излучатель душа.

— Слушайте меня, Сайкс, — начал Северянин, — я говорю совершенно серьезно. Если хотите попасть за Линию, прекращайте пьянствовать. Не буду вам говорить, на кого вы сейчас похожи. Ну что, полегчало?

— Не… ик, немного.

— Не буду вам мешать. Когда замерзнете, можете выключить генератор.

В комнате Северянин первым делом увеличил мощность кондиционера. Пользуясь тем, что Сайкс в ванной, заглянул в рюкзак археолога. «Перс» был на месте. Северянин достал прибор, включил и проверил время последнего сеанса. Ночью «перс» американца не включали. Если даже Жестянщик или кто-то еще побывал у Сайкса, то в вещах американца не рылся.

— Ну, а теперь посмотрим, что у тебя есть, — прошептал Северянин, открывая систему данных.

Папку с переводами с языка Та-Ин он нашел не без труда; свои записи Сайкс содержал в полнейшем беспорядке. Прислушиваясь к гудению душевой установки в ванной, Северянин быстро скопировал словарь и папки на свой мнемокристалл. Едва он затолкал «перс» обратно в рюкзак, из ванной послышалась возня и ругательства. Через несколько секунд на пороге появился голый Сайкс.

— Боже мой! — вздохнул он, держась руками за голову. — Все болит!

— Спуститесь к Ли Вону, и он напоит вас кофе, — посоветовал Северянин. — Или закажите кофе в номер. Только заклинаю вас, не пейте ничего горячительного. Это я, пожалуй, заберу, от греха подальше, — Северянин прихватил со столика недопитую бутылку биддла. — Через час я за вами зайду. Приведите себя в порядок.

Вернувшись к себе в номер, Северянин запер дверь и взялся за «перс». Вставил мнемокристалл в слот считывателя. На экране появились тексты пирамид Та-Ин — странные значки, составленные в геометрические фигуры. Эти фигуры не были произвольными, все время повторялись комбинации из окружностей, квадратов, ромбов и двенадцатиугольников. Что-то очень напоминающее схемы полимерных молекул. Сжав размеры окна, Северянин включил синхронный перевод Сайкса.

— «Я Мать, и я Отец, — читал Северянин, — то, что переходит в Меня, переходит обратно. То, что переходит в Разум, не умирает, но однажды возродится. Я дам Начало после Конца. Мое имя Та-Ин-Кои-Та-Нур, и я храню Вечность. Вложи йерет в предназначенное ему место, и ты познаешь свое место и свою сущность. Я верну тебя обратно в мир вещей, чтобы ты познал Мое могущество. Ты станешь подобным Мне, если разум твой будет чист, а мысли будут обращены в Вечность».

— Мне понятно, что ничего не понятно, — прошептал Северянин. — Посмотрим, папку «Пещера Молчания».

Опять экран заполнила затейливая геометрическая вязь таинских значков, но здесь, если верить переводам Сайкса, все было просто. Археолог расшифровал письмена с древних таинских могил, скрытых в глубинах Пещеры Молчания. Всего-навсего обычные надгробные надписи. Причудливые имена давно умерших инопланетян, их заслуги, их странные статусы — Каим-Аран, Муж Сферы, Занакт-Ор, Муж Шести Вершин, Каим-Халес, Муж Восьми Вершин…Странно, но в длинном перечне инопланетных покойников не было ни одной женщины. Или это Сайкс что-то напутал с переводом?

Или…

— Чтоб я сдох! — Северянин почувствовал, как кровь бросилась ему в

лицо. — Молодчага Сайкс! Одна загадка для меня — больше не загадка.

Оторвавшись от «перса», Северянин полез в свой рюкзак и вытащил маду, который получил от Зебровски. Держа его в пальцах, протянул руку так, чтобы тень маду упала на стену.

— А я, стало быть, Муж Восьми Вершин! — воскликнул он с радостью человека, внезапно узнавшего нечто чрезвычайно для себя важное. И тут же радость померкла, новая неожиданная мысль пришла ему в голову — ведь это майор дал ему маду. Значит, получается, что Зебровски знает, для чего нужны эти странные артефакты. Или догадывается, для чего они могли использоваться древними аваллонцами. А знать он это может только в одном случае — если ему известны переводы. И тогда получается, что Сайкс не случайно встретился ему тогда в Афродитории. И все это время военные знали о каждом его шаге.