Роман Афанасьев - Астрал Страница 28

Он встал с кресла и пошел в ванную. Сунул голову под струю холодной воды, потом с наслаждением вытерся шершавым полотенцем и вернулся в комнату. Мысли были на месте. От них, к сожалению, никуда было не деться. Кажется, именно это и называли угрызениями совести. Хотя совесть... Ну у кого в наше время есть совесть?

Дмитрий встал и решительно направился на кухню. Вторая бутылка была извлечена из холодильника и открыта. Но выпивать ее залпом Дмитрий не стал, он сполоснул первую попавшуюся чашку и аккуратно наполнил ее пивом. Пены не было. Совсем. Ну и плевать. Проводник опустился на шаткий кухонный табурет, сделал первый глоток. Внутри было как-то гадко. Скользко и противно. Снова заболела голова. Гипнотизер хренов, со злостью подумал Дмитрий, — сам себя вылечить не можешь.

Гипнотизер. Именно так его и назвали первый раз, тогда, в армии. Первый раз его способности проявились именно там. Дело было обычным — двое «дедушек» решили почесать кулаки о молодого, зеленого и лопоухого Димку, который разгребал метлой листья на заднем дворе казармы. Деды не раз так делали, просто так, от скуки, и никаких осложнений не предвиделось. Но в этот раз все пошло не так, как раньше, и не так, как с другими «духами».

После первого удара по скуле Дмитрию показалось, что у него из глаз брызнул фонтан искр. В нем проснулась злость — горячая огненная злость. И тогда-то первый дед шарахнулся в сторону, закричав, что ему выжгло глаза, а второй бросился бегом прочь, узрев вместо сопливого солдатика настоящего дьявола — с хвостом, рогами и прочим.

Продолжения инцидент не получил. Никто, конечно, не поверил «дедушкам», но лопоухого Димку больше не трогали. Он спокойно дослужил в армии и вернулся домой. Устроился на деревообрабатывающий комбинат — пилил бревна, стоял за станком по шесть часов. Тогда он мало что знал о своем таланте, не пользовался им, лишь иногда баловался, показывая постоянно пьяному мастеру зеленых чертиков. А потом он отравился денатуратом, который распивал вместе с грузчиками. Сидя в заблеванном фабричном сортире и мучаясь от боли в животе, голове и прочих частях тела, Дмитрий решил, что больше он не хочет быть рабочим. Не хочет — и все.

Через месяц он устроился в милицию. Охранял метро, маясь бездельем в душном подземелье, иногда попинывая пьяных и отгоняя бабок с сигаретами от входа на станцию. И по-прежнему баловался, теперь уже в метро, пугая иногда бритых обормотов и зелеными чертиками, и красными мухами, и прочей фигней, которую придумывал со скуки. Отслужил он год, получил сержанта и стал медленно загибаться от тоски. И в этой жизни ему тоже не хватало чего-то. И в работе недоставало чего-то серьезного, нужного, важного. Не было цели. Окружающих интересовали только деньги. Деньги, деньги, деньги. Вот что он слышал по двадцать раз на дню.

С тех пор Дмитрий невзлюбил постовых и патрульных. Да, нормальные оперативники из МУРа вызывали у него уважение. Он представлял себе их работу и даже жалел этих ребят. Но молодые бритые ребятки, которые ни фига не умели и после двух лет в армии рвались в «ментовку», по их же выражению, чтобы получить форму, пистолет и резиновую дубинку... Нет, их он не переваривал, хотя остальным, наверно, казался таким же.

Спасало лишь метро. Чертики превращались в бабочек, на плечи красивым девчонкам ложились алмазные ожерелья, а начальство регулярно обнаруживало пятно на своих штанах.

В метро он и встретил Петра. Однажды в голове щелкнуло, и прямо перед внутренним взором Дмитрия появился взъерошенный парень, на вид чуть младше Дмитрия.

— Привет, ты кто? — спросил он. Опешивший Дмитрий автоматически представился.

— Сержант Мирошниченко... — и умолк, понимая, что сходит с ума.

Но все было на самом деле. Реально. Петр тогда удивился, но, поняв, что столкнулся с новичком, расхохотался и предложил встретиться. Дмитрий согласился, чуя нутром перемены в скучных буднях.

Скоро должно было что-то измениться в его жизни. И в лучшую, возможно, сторону.

Они встретились в дешевом ресторанчике, выпили, потом пошли к Петру домой. Много пили и много говорили. Так Дмитрий узнал о том, что он не какой-то там гипнотизер, а обычный человек, правда, способный выходить в некий Астрал и уводить за собой остальных. Петр рассказывал про Астрал с жаром, размахивая руками, но Дмитрий мало что понимал. Он и сейчас-то не понимал до конца, что такое Астрал, да и не стремился понять. Постепенно Петр выспросил у Дмитрия о его приключениях. Тогда, пять лет назад, он поразился способностям сержанта и, даже обрадовавшись, назвал его Проводником.

Изрядно выпивший Дмитрий тогда обиделся на это слово. Оно ассоциировалось у него с проводниками поездов — вороватыми мужичками в грязной униформе и дурно пахнущих носках. Дмитрий жутко обиделся на своего нового знакомого и даже дал ему по морде, два раза. Потом собрался и ушел, оставив Петра унимать кровь из носа.

Два дня Дима скучал на работе, проклиная себя за пьянство и несдержанность. Зайти к Петру он не решался, хотя и запомнил, где тот живет. Но новый знакомый появился сам. Снова связался с ним через Астрал, как теперь понимал Дима, и опять предложил встретиться. Сержант согласился.

Они снова встретились и поговорили. На этот раз встречались в тихом кабачке, где посетителям не было дела друг до друга. Дмитрий извинился перед Петром, они выпили мировую, потом новый знакомый объяснил, что проводник — это тот, кто способен увести в Астрал обычного человека, который совершенно не подготовлен и даже не подозревает, что это такое. Как сказал Петр, это редкое качество. Таких знакомых у Петра не было, но он слышал о проводниках от своих астральных друзей. А потом он предложил работу. Хорошо оплачиваемую работу, официально охранником в частном охранном предприятии. А неофициально — работу на одного богатого человека. Очень богатого — подчеркнул Петр. И Дима решился. Ему так хотелось изменений в этой серой и нудной жизни... Он хотел сказки, и сказка пришла к нему. И Дмитрий согласился...

Переход в частное охранное агентство не вызвал на работе никакого шума или недовольства, что удивило самого Дмитрия. И новая жизнь началась...

Дима действительно был охранником, охранял пяток палаток на рынке, принадлежащих «Большому человеку», Шефу, как называл его Петр. Но вечерами он встречался с Петром, и тот рассказывал ему всякие забавные вещи, показывал Астрал, учил обращаться с энергией... И через месяц Дима вышел на свое первое настоящее дело. Надо было убрать одного человека. Как сказали Диме — мафиози, крутого братка Штыря, который наседал на шефа. Дмитрий испугался и пошел на попятный. Убийство человека, пусть даже бандита, не казалось ему хорошей идеей. Но Петр, как всегда, все объяснил. И описал процесс И вот однажды утром, когда Штырь на своей «БМВ» мчался по кольцевухе, прямо у него перед носом из воздуха возник милицейский «форд», идущий навстречу. Штырь крутанул руль, перед глазами появился огненный фонтан...

И Штырь вместе с «БМВ» улетел под тяжело груженный «МАЗ».

Так Дмитрий стал убийцей. Потом он пил около месяца. Петр даже грозился отдать его в лечебницу. Но деньги Дмитрию были заплачены, причем весьма неплохие деньги. Безутешной родни у Штыря не наблюдалось, а, наоборот, было много радующихся «друзей». И Дима вернулся к Шефу.

Потом были акции запугивания. Много — не счесть, когда Дмитрий просто пугал тех людей, на которых указывал Шеф. Петр же стал наводчиком Дмитрия — он помогал определиться «проводнику» и направлял его усилия на жертву, на любом расстоянии. Петр был для Димы оптическим прицелом. А Дима был снайперской винтовкой. А стрелял из нее Шеф. Так и жилось, до следующего раза...

Через два года такой работы было еще одно убийство. И вот сейчас — третье. Можно сказать, юбилейное...

Дмитрий хлебнул из кружки и обнаружил, что она пуста. И бутылка «Очаковского», стоящая рядом, — тоже. Он встал и со злостью швырнул чашку в мойку. Чашка разбилась вдребезги, осколки брызнули по всей кухне. Дмитрий плюнул на пол и пошел в комнату — надевать ботинки и идти в магазин. За водкой.

В этот момент перед глазами все поплыло, комната завертелась вокруг него. Кто-то вызывал его через Астрал. Дмитрий хотел закрыться, уйти в себя, но потом подумал, может, что-то срочное, и потянулся навстречу вызывающему.

В темной пустоте расцвел зеленый цветок. Из него вынырнула привычно взлохмаченная голова Петра и прищурилась на стоявшего босиком Дмитрия.

— Эй, — сказал гость, — ну ты где! Шеф тебя ищет! Ты чего на телефон не отвечаешь?

Дмитрий промолчал, рассматривая зеленый туман, окружающий голову Петра. Вот любит он бесполезные красоты... Вычурность, выпендреж.

— Чего молчишь, — сказал Петр, — слышишь, что я говорю? Шеф тебя ищет.

— Зачем? — спросил Дмитрий, — вчера вроде гладко все было... или нет?