Александр Горобец - В лабиринте "Ведьм" Страница 28

— Так точно, товарищ майор.

— Выполнять, парни, — Китяж нагнулся к раненному бойцу, — Терпи, боец. Иисус терпел и нам велел.

— Я постараюсь, товарищ майор, — тяжело усмехнулся солдат.

— Не постараешься, а выполнишь, — добавил суровости Китяж, — И, давайте — в темпе! Возьмёте у Новикова двух бойцов и сюда. Этих проводить в карцер или в какое-нибудь закрытое помещение. Забрать ремни, шнурки… В общем — всё как обычно… Кто у вас старший? — дембеля указали на мёртвого лейтенанта, — Понятно. Старшим у вас будет… Старший сержант Сынко.

От неожиданности Сынко даже немного «тормознул». Похлопав глазами, он только виновато улыбался и смотрел на ехидно ухмыляющегося Китяжа. Один из дембелей подошёл к Росту и тихонько сказал:

— Чего стоишь, Балда? Что сказать надо?

— А? Ах, да! — встрепенулся Сынко, — Служу России!!!

— То-то. А сейчас, ведём этих Гавриков в карцер и все на ЗКП!

— Терпи, коза, а то мамой будешь, — Никотин плеснул на рану спирта и стал бинтовать плечо Тёмы. Рана действительно была пустяковая. Пуля едва оцарапала лопатку. Единственная проблема была в том, что царапина была довольно длинной — сантиметров десять — и кровоточила, — Зашить бы, но это уже Дон разберётся. С почином вас, Артём Юрьевич. Первая пуля вас поцеловала.

— Дай бог, и последняя, — улыбнулся Тёма.

— Нормально? — капитан завязал последний узелок на бинте.

— Порядок в танковых войсках, — Тёма поработал рукой и чуть поморщился, — Жить буду.

— Товарищи офицеры, вам помочь? — Никотин и Тёма встрепенулись. Перед ними стоял, чересчур старый лейтенант, а за ним ещё десяток бойцов. Тёма медленно и почти незаметно расстегнул кобуру. Но старый лейтенант был тёртым калачом и заметил это мимолётное движение, — Не бойтесь. Вы можете нам доверять. Мы…

— Я никому не могу доверять, — медленно обернулся Никотин. В руке он держал АПС, — Положите руки на штабель и расставьте широко ноги. И прикажите это сделать своим бойцам, лейтенант.

— Есть, — улыбнулся лейтенант, — слышали? Выполнять! — и встал к стенке из ящиков.

Обыскав бойцов, Никотин и Тёма отошли в сторону.

— Что делать будем?

— Пусть идут куда им приказано, — Никотин явно торопился, — Нам ещё КП брать.

— Вот именно, — ткнул в него пальцем Тёма, — а они нам помогут. Ты посмотри на этого лейтенанта. Да он подполковник по возрасту! — последнюю фразу Тёма сказал громко, на взводе.

— Совершенно верно, — сказал старый лейтенант, — Бывший подполковник, а ныне лейтенант Панин. Дмитрий Панин. Бывший замком. Разжалован за участие в попытке восстановления конституционного порядка на «Южном».

— А ты не врешь, дружище? — усмехнулся Никотин, — С чего я должен тебе верить?

— Да вы на спину его посмотрите, товарищ офицер, — подал голос один из бойцов, — или вы думаете, что пятьдесят ударов по спине можно нарисовать фломастером?

— Тебя пока не спрашивают! Если хочешь себя показать, сделай это в бою!

— Да я то готов, — совершенно спокойно ответил солдат.

— И я…

— И мы готовы…

— Ты слышал, Никотин, — усмехнулся Тёма, — Они готовы. Командуй, капитан.

Никотин осмотрел солдат и Панина.

— Похоже, вы всё без меня решили? — усмехнулся он.

— Похоже на то, — усмехнулся Панин, — Командуйте, товарищ…

— Капитан. Капитан Никитин. Что ж. Оружие возьмёте у трупов. Там, на всех хватит, — Подполковник, сейчас идём на КП. Вы знаете здесь все лазейки, поэтому нам нужен ваш совет.

— Всегда, пожалуйста, товарищ капитан, — глаза Панина сияли таким счастьем, будто он ребёнок, которому вернули давно потерянную, любимую игрушку, — Наконец-то вы пришил!

Когда пленные бородатые были закрыты в подсобке, а от Новикова пришил двое уже знакомых Китяжу бойца, Зароков и Грязнов, он построил всю свою команду. «Семеро лучше чем двое», — радостно подумал Китяж, а вслух грозно сказал:

— Итак, товарищи бойцы! Задача предстоит не то, чтобы лёгкая, но и не архитрудная. Господь даёт нам ровно столько, сколько мы можем поднять. Значит, и эту задачу мы выполним. А надо то, всего — ничего. Взять запасной командный пункт. А затем, соединиться с основными силами и взять основной.

— Ни хрена себе, задачка, — усмехнулся один из бойцов.

— Отставить, Сергеев! — рявкнул Сынко, — Хочешь жить, слушай товарища майора. Я лично видел что может он и его команда.

— Спасибо, Рост, — многозначительно кивнул Китяж и вновь посмотрел на строй бойцов, — Я и не говорил, что вы в носу будете ковырять. Все мы умрём. Как и когда? Это уже другой вопрос. Можно сидеть здесь с узкоглазым, как крысы, тише воды и ниже травы. Сидеть и знать, что за этой дверью, — Кирилл показал на гермо-гейт, — от голода умирают люди. Старики, женщины! Дети!!! Можно жить долго и счастливо, зная что они У-МИ-РА-ЮТ!!! А можно сегодня умереть, чтобы они жили.

Кто-то из вас сегодня умрёт. Вы знали Фомичёва? — бойцы утвердительно закивали, — Я тоже. Фомичёв погиб полчаса назад, при штурме энерго-узла. Он умер у меня на руках. С УЛЫБКОЙ.

Давайте же те, кому сегодня суждено умереть, сделаем это с улыбкой. Просто потому, что ни кто, кроме нас не сделает то, что мы сегодня сделаем!!! — Китяж выдохнул и посмотрел на бойцов и достал пачку сигарет, — Кто хочет курить?

Пачка моментально оказалась пустой.

После перекура, бойцы, которые и так были на взводе от «патриотической речи» Китяжа, от сигарет и вовсе опьянели.

— Всё бойцы! Кончай перекур! — скомандовал Кирилл, — Сынко — головной. Я — замыкаю. На ЗКП! Аллюром, мальчики!!!

Незаметно подойти к командному у группы Никотина не получилось. На то он и командный пункт, чтобы видеть всё, что происходит на складе. Построен он был необычно. Прямо в середине склада в виде широкой стены. В этой стене были сделаны три тоннеля, по которым должны были ходить поезда с продуктами и медикаментами. Сам командный располагался прямо под потолком, и через бронированные стёкла было видно, что с электричеством там полный порядок. Свет, хоть и очень тусклый, но горит. Народ суетится. И не просто суетится, а готовится к обороне.

Никотин увидел в прицел маленькие амбразуры, на стыках бронированных стёкол, из которых уже торчали пулемётные стволы.

А ещё он понял, что их заметили, потому что сидевший за одним из пулемётов, яростно жестикулируя, объяснял что-то стоящему рядом с ним офицеру и постоянно тыкал пальцем в то место, где был капитан Никитин и его группа. А когда офицер, стоящий рядом с пулемётчиком, наконец, согласился с его доводами, Никотин скомандовал:

— Пулемёт на 12! В УКРЫТИЕ!!! — и выцелив глаз пулемётчика, на долю секунды его опередил и выстрелил. Тяжёлая, дозвуковая пуля, вращаясь, полетела в свой первый и последний полёт. Она пролетела, без малого, триста метров, затем чётко вписалась в апертуру диоптрического прицела пулемёта, пробила правый окуляр ПНВ-1 и шмякнула прямо в правый глаз бородатого пулемётчика.

В следующие пять секунд, на командном воцарилось броуновское движение, а потом, по пятачку, где мгновение назад стояла вся группа Никотина, ударили с четырёх пулеметов.

Но, ни Никотина, ни его бойцов, там уже не было.

Через несколько секунд стрельба успокоилась

— Перегруппировываются, — Панин качнул головой в сторону командного.

— Сколько их там, подполковник?

— А хрен его знает, — пожал плечами Панин, — может десяток, а может и два. Но не это погано. На командный ведут две лестницы. По обе стороны от центральной арки. Так, на этих лестницах — пулемётные гнёзда. Там-то они нас и положат.

— Не раскисать, Панин, — хлопнул его по плечу капитан, — Ещё ничего не случилось, а вы уже себя хороните. Сейчас, вашим бойцам нужен хороший кураж. А противнику — паника и страх. Тёма! Мы посеем панику и страх?

— ШО? ОПЯТЬ? — наигранно хрипло ответил Тёма и, улыбнувшись, добавил, — Вы всё ещё сомневаетесь? Тогда мы летим в вас.

Сначала было два удара прикладом в бронированную дверь. Из-за двери в ответ слышалась грубая брань на фарси, но замки не кто и не думал открывать. Скорее даже не замки — засовы — две ручки сверху и снизу двери. Снаружи, там где стоял Китяж и его команда, эти ручки были сняты и из двери торчали только квадратные обрубки.

— Открывай, я твою маму топтал! — издевался Китяж. Из-за двери послышались такие истошные вопли и бульканье, что парочка солдат, шарахнулись от неё и с удивлением посмотрели на Тяжина.

— Ты смотри, — улыбнулся Кирилл, — Не нрааавится. Рост. Какая толщина у этой двери?

— Как у всех внутренних дверей, — ответил Сынко, — пятьдесят миллиметров.

— Ну, не хотите поплохому? По хорошему будет хуже. Ну-ка, парни, отойдите-ка метров на сто, — он помахал бойцам тыльной стороной ладони, — и займите позиции. Всем держать дверь под прицелом.