Йен Дуглас - Лик Марса Страница 28

— Не понимаете? В таком случае посмотрите еще раз подборки сетевых новостей о боевых действиях в Мехико. Я слышала, там погиб американский морской пехотинец. Или о беспорядках в Каире, Нью-Дели, Тегеране, Багдаде. И даже у вас, в Соединенных Штатах, существует достаточно религиозных либо квазирелигиозных сект, которые будут, скажем так, весьма взбудоражены новостями о ваших сегодняшних находках. Неосторожное распространение подобной информации может повлечь за собой политический и социальный взрыв небывалой силы.

— Полноте, доктор Жубер — начал было Грейвс.

— Уже около четверти населения Земли убеждены, что мы на Марсе имеем дело с чем-то демоническим, что мы бросаем вызов самому Богу, ломаем установленный порядок, пропагандируем еретические доктрины и даже намеренно развращаем всех достойных, богобоязненных людей. А есть и другая фракция, не столь многочисленная, быть может, но не менее шумная, убежденная, что Древние были своего рода богами, поднявшими нас из невежества и дикости, при помощи генной инженерии даровавшими нам разум, короче говоря, создавшими нас. И некоторые готовы поклоняться этим… этим богам из космоса! Я ответственно заявляю, что новости о людях, обнаруженных здесь, среди руин города Древних, могут привести к полному уничтожению цивилизации!

— Думаю, вы несколько сгущаете краски, доктор Жубер, — рассудительно возразил Грейвс. — И прежде в истории человечества опровергались излюбленные теории и предрассудки. В конце концов, человеческий разум — предмет весьма адаптабельный.

— Да, возможно. Но этого нельзя сказать о наших культурах. И о цивилизации. Цивилизация может быть вещью весьма и весьма хрупкой, это подтвердит всякий, кто видел голодные бунты или случаи каннибализма в районах, охваченных голодом. Бюро мировых культур ООН весьма обеспокоено угрозой всемирных беспорядков в результате безответственного разглашения непроверенной информации, подобной этой!

Улыбнувшись, Александер покачал головой:

— Что в этом смешного, Дэвид?! — гневно спросила Жубер.

— О, прошу прощения. Мне просто подумалось, что Ватикан, должно быть, размышлял схожим образом, когда Галилей решил опубликовать свои наблюдения лун Юпитера. Или когда Коперник опубликовал свой «De Revolutionisms». А ведь я был уверен, что подобная узколобость давно стала достоянием истории.

— Не узколобость, Дэвид, — холодно отвечала Жубер, — а ответственность. Здесь мы рискуем гораздо большим, нежели статьей в научном журнале или заглаживанием прошлых профессиональных ошибок.

Александер поднялся, и на миг Гарроуэю показалось, что сейчас он ударит эту женщину.

— Легче, сынок, — негромко сказал он, кладя руку на локоть Александера.

Стряхнув его руку, археолог медленно опустился обратно в кресло.

— Подобные рассуждения здесь неуместны, — сказал он.

— Не думаю, — отвечала Жубер. — Вам, Дэвид, более всех прочих следовало бы соблюдать осторожность в оглашении полученных вами результатов. — Она развела руками. — И — я ведь вовсе не настаиваю на постоянном сокрытии этих данных. Просто, в порядке любезности, воздержитесь от их оглашения, скажем, в течение сорока восьми часов? Дайте мне время проконсультироваться с моим начальством в Женеве, а после того, как я получу ответ, поговорим снова. Всего лишь двое суток на сбор дополнительных данных и обзор участка, разве это много? Особенно — учитывая важность находки.

Грейвс обменялся взглядом с Александером.

— Как полагаешь, Дэвид? Мы можем на это пойти? Как раз примерно столько времени уйдет на составление отчетов и проверку всех результатов съемки.

— Думаю, да, — мрачно ответил Александер.

«Да, подумал Гарроуэй, — замечание этой бабы насчет профессиональных ошибок явно зацепило парня за больное».

— А прочие? — спросил Грейвс, обращаясь к остальным. — Уже поздно, все очень устали. Можем мы подождать с объявлением о нашем открытии двое суток?

Собравшиеся зашумели, большей частью соглашаясь. Руку поднял полковник Ллойд.

— Да, полковник?

— Я просто хочу сказать, что мое замечание не имеет отношение к науке, но я хочу сказать, что факт подчинения членов американской экспедиции персоналу ООН, не имеющему здесь никакой юридической власти, нахожу настораживающим. Это создает нежелательный прецедент…

— Во-первых, полковник, — отвечала Жубер, — я не прошу вас подчиняться мне. Мне нужно лишь немного времени на то, чтобы проконсультироваться с начальством. Скорее всего, оно согласится с доктором Александером, однако, на случай каких-либо затруднений, им следует предоставить возможность поделиться с нами своими соображениями, разве не так? Что касается прецедента — напомню лишь, что все последующие экспедиции на Марс, по всей вероятности, будут международными и, как таковые, будут проходить под юрисдикцией и управлением ООН. Ваше сотрудничество с теми, кому подчиняюсь я, в самом деле может создать прецедент. Но — очень даже желательный.

Вскоре после этого совещание закончилось как-то само собой. После ухода Жубер и прочих служащих ООН, Гарроуэй обратился к Александеру:

— Я полагал, между вами и Жубер что-то такое есть.

— Больше нет, — ответил археолог. — Эта женщина еще доставит всем неприятностей.

— Похоже, вы были готовы отвесить ей затрещину.

— Нет. Хотя и очень хотелось, но… нет.

— А что за треп о прошлых ошибках? Конечно, если не хочется — не рассказывайте…

Александер покосился в сторону двери, сквозь которую покинула зал Жубер.

— Да нет, тут никакой тайны, но и ничего особо важного. Скажем так: некогда мне пришлось воевать с высокопоставленными людьми по поводу нежелательных для них открытий. Видимо, она заранее провела расследование и выяснила, на чьи мозоли я наступил. Думаю, она ищет рычаг, какой-нибудь способ манипулировать мной.

Гарроуэй хмыкнул:

— Я слышал поговорку «археологи откапывают мусор, оставшийся после других». Но не думал, что сюда следует включить и скелеты в шкафу.

— Совершенно верно. Мусор этот обычно очень древен, и никогда не скажешь заранее, где можешь наткнуться на шкаф со скелетом. Археологи, майор, — это землекопы. Но иногда то, что мы выкапываем, оказывается неприемлемым — по соображениям политическим. Или культурным.

— Я до сих пор не совсем понимаю, из-за чего ей было так бесноваться.

— Э-э-э, в самом деле, трудно сказать. Да, на Земле наше открытие многим придется не по вкусу, это правда. А кое-кто действительно ухватится за него, как за доказательство того, что Бог был древним астронавтом.

— А, вот еще о чем я хотел спросить. Что это такое — насчет древних астронавтов?

— О, просто разнообразные писатели конца двадцатого — начала двадцать первого века выработали мнение, будто загадочные предметы, постройки и монументы, обнаруженные по всему миру во множестве, не могли быть созданы примитивными людьми прошлого по крайней мере, самостоятельно. Им должны были помогать инопланетяне, владевшие антигравитацией или еще чем-нибудь в этом роде.

Гарроуэй захохотал.

— Серьезно?

— О да. На этом спекулировало множество писателей Эрих фон Даникен был лишь одним из самых нашумевших. Его готовность приписать любую культурную странность или загадку инопланетянам замечательно послужила неприятию научным сообществом всей этой идеи в целом. К несчастью, подтверждение искусственного происхождения Лика вновь возродило его теории к жизни, придав им достоверности. И, вероятно, породило еще полдюжины сект «детей звезд».

— Вы верите в эту ерунду?

— Скорее нет. Как и большинство серьезных ученых. Эта идея была популяризована в ряде книг, но основывалась она не на научных данных, а, скорее, на слухах, вдобавок большая часть приведенных в них «фактов» на поверку оказались вымыслами. Черт возьми, в семидесятых из мышления фон Даникена придали всей этой теме оттенок столь неблаговидный, что большинство археологов вот уже полвека старается держаться от нее как можно дальше.

— То есть, все это — не наука, а сплошное пустозвонство?

— С большинством таких книг беда в том, что в них, как правило, игнорируется самый простой из возможных ответов. И даже — свидетельства местных жителей, которые и сейчас могли бы продемонстрировать, как именно их предкам удалось построить то или се. Великолепный тому пример — остров Пасхи.

— Я слышал. Огромные каменные головы на берегу. Даже не думал, что и сюда приплели инопланетян. Ну да, большие, но не настолько, чтоб без антигравитации было никак не обойтись. Всегда считал, что величайшей загадкой было то, для чего их вообще сооружали.

— Но для последователей теории «древних астронавтов» все далеко не так просто, — язвительно сказал Александер. — Порой они доходят вовсе черт знает до чего! Один увидел взлетно-посадочные полосы там, где туземцы просто расчистили слой темной гальки, обнажив камень более светлый. Те самые рисунки Наска, в Перу. Да, это невероятно — огромные изображения животных и геометрических фигур, которые можно увидеть целиком лишь с воздуха. — Он хмыкнул. — Но упаси вас бог сажать там авиалайнер!