Кристофер Макнамара - Горец I Страница 28

Негр вздрогнул и медленно повернул голову.

— Мак-Лауд?! — мохнатые черные брови сползлись к переносице, закладывая на лбу глубокие морщины.

Нэш спрятал правую руку под плащ, нащупывая теплую кость драконьей головы на рукоятке катаны.

Нервное напряжение сковало обоих. Правая рука Датворта была спрятана за пазуху в складки странного одеяния. Он сделал шаг навстречу Расселу, который, резко выхватив из-за пазухи в приветствии пустую руку, показал негру ладонь с растопыренными пальцами. Датворт в ту же секунду отбросил широкий рукав. В его черной руке блеснула серебром плоская маленькая фляжка.

— Ты, как всегда, в своем репертуаре, — расхохотался Рассел, бросаясь в распахнутые объятия старинного друга.

— Рад снова тебя видеть, — ответил Датворт. — Похоже, сто лет прошло? Или нет?

— Ровно сто, — Рассел кивнул. — Сто лет со дня нашей последней встречи. Как твои дела?

— Вот так, — негр широко улыбнулся, протягивая Расселу фляжку.

Тот взял ее и, отвинтив от узкого горлышка маленькую пробочку, поднес сосуд к носу.

— Что это? — Рассел недоверчиво посмотрел на Датворта.

— Это? — хохотнул он. — Бум-бум.

— Опять этот страшный напиток?

— Такой сильный человек, как ты, не должен бояться такого чистого маленького бум-бума. Или, может быть, ты думаешь, что я хочу тебя отравить?

Улыбка не сходила с его черного лица. Датворт погладил ладонью усы и аккуратную бородку, потом, забрав флягу, сделал из нее большой вдохновенный глоток. Крякнув, он с чувством произнес:

— Ты ничего не понимаешь в отраве. Придется травиться самому.

— Я думаю, что ты просто сумасшедший сукин сын, — Рассел постучал по виску указательным пальцем.

Датворт снова стал серьезным:

— Так, значит, это не ты меня вызывал?

— И, как я вижу, меня тоже звал не ты, — кивнул Рассел.

— Значит, здесь есть кто-то еще, — негр стукнул кулаком о перила мостика.

— Есть, — подтвердил Рассел. — Я даже знаю, кто.

— Черт с ним! Главное, что все соберутся здесь и исполнится предначертанное.

— По-моему, уже собрались.

— Все равно, черт с ними всеми! Меня сейчас интересует совсем другое.

— Что же?

— Я считаю, что нам срочно нужно повеселиться, — снова улыбнулся Датворт.

Расхохотавшись, он ухватил Рассела за плечи и тихонько произнес ему на ухо:

— Ты знаешь, надо пойти куда-нибудь выпить, а то мне опять кажется, что время чуть не поймало нас…

— Пойдем. Правда, когда в последний раз тебе это казалось, мы действительно…

…Ледяное крошево, срываемое мощными порывами ветра с темного неба, в кровь резало веки и лоб. Толстая шерстяная повязка, закрывавшая нос и щеки, спасала лишь первые десять минут. Учащенное дыхание пропитывало шерсть влагой, которая мгновенно застывала и превращалась в непробиваемую ледяную корку, примерзающую к коже.

Темнело. Ночь неслышно, как охотящаяся кошка, подкрадывалась к ползущим по тропе людям, поджидая, когда подвернется удобный момент, чтобы схватить их в свои мягкие смертоносные лапы. Разбивать лагерь и устраиваться на отдых было бессмысленно. До привала, за которым лежала вожделенная долина, оставалось всего полторы мили.

Сделав еще несколько шагов, Датворт опустился в сугроб и сбросил с плеч брезентовые лямки большого рюкзака. Глухой рык вместе с облаком пара вырвался из его груди, на глазах превращаясь в искрящуюся тучку опадающих на землю ледяных кристаллов.

— Мак-Лауд, где ты? — зашипел он, пытаясь приподняться на непослушных руках.

— Вставай, брат, надо идти, — опустился тот возле него на колени, опираясь на лезвие ледоруба как на костыль.

— К черту все! Сколько нам еще идти?

— До ночи мы должны быть на перевале. Вставай.

— По-моему, в Дайке мы немного не рассчитали с поклажей, — огромная рукавица похлопала по каменной глыбе рюкзака. — С каждым шагом весу в этом чертовом булыжнике прибавляется на фунт.

— Ты же помнишь, что у нас впереди, — Мак-Лауд схватил негра за ворот волчьей шубы и встряхнул, как мешок.

— Мне нужно время, иначе я не смогу идти дальше. Час, не больше.

— Не получится. До заката осталось всего-то минут сорок.

Ноги Мак-Лауда поползли по толстому насту и он, не удержав равновесия, повалился на Датворта.

Из удаляющейся по тропе группы людей вышел коренастый невысокий мужичок лет сорока пяти и вернулся назад к упавшим. Вид у него был бодрый, а поклажа за спиной не казалась столь серьезной и внушительной, как у остальных. Подойдя к лежащим в снегу людям, мужичок окинул их добрым лукавым взглядом и произнес:

— Простите, ребята, но вам, наверное, уже все равно…

Мак Лауд обернулся. Подошедший вынул большой многозарядный кольт и, приблизившись на шаг, выстрелил в грудь каждого из лежащих.

— Черт! — взвыл Датворт, приходя в себя от боли и разом переставая ныть. — Мак-Лауд, убери этого психа! Он мне сердце прострелил! Больно же, собака!

Мужичок не сразу сообразил, что происходит.

— Чего суетитесь, парни, ваши пожитки еще пригодятся старому Майклу,

— с этими словами он выстрелил Датворту в голову. — Они все равно вам не пона…

Он не договорил, заметив, что Датворт поднимается на ноги. В наступившей уже темноте было плохо видно, как регенерирует его черное лицо, но зато белки глаз негра блестели и не давали усомниться в том, что он жив. Он схватил Майкла за руку и легко сломал ее.

— Не приставай к нам! — рявкнул Датворт. — Не видишь, что ли, люди отдыхают!

Майкл перехватил револьвер и начал беспорядочно стрелять в неубиваемого негра. Мак-Лауд хохотал, как безумный, вызвав и на себя град пуль из кольта обезумевшего от страха Майкла.

— Чего ты ржешь, Мак-Лауд? — заорал Датворт.

Он схватил ледоруб, быстро взмахнул им в воздухе — и в глазах нападавшего навсегда застыло выражение смертельного ужаса. Дымящаяся струйка крови скатилась по лбу на висок и застыла на мочке уха.

— Зачем ты его убил, Датворт? — сразу стал серьезным Конан. — Он же не мог нам сделать ничего плохого.

— Мог, — зло отозвался тот. — Нам обязательно пришлось бы убить его. Иначе мы никогда не смогли бы вернуться в Дайк. И, кроме того, пошли бы слухи и россказни. А мы не можем этого допустить. Эти ошалевшие старатели перевернули бы землю только для того, чтобы всласть поохотиться на нас. У нас не было выбора.

— Никто не знает, что случилось бы. По-моему, его не надо было убивать.

— Ладно, сейчас не время. Поговорим после. Идем.

Путники подняли рюкзаки и двинулись вслед ушедшим раньше людям.

В маленьком ресторанчике было пусто. Аккуратные столики, покрытые фиолетовыми скатертями, рядами стояли вдоль стен. Датворт недоверчивым взглядом обвел зал и, наклонившись к уху Рассела, тихо спросил:

— Ты считаешь, что здесь можно как следует выпить?

— Конечно, можно. Иначе зачем бы я привел тебя сюда? — успокоил друга Рассел. — А что тебя смущает?

— Как-то здесь… благопристойно, — чернокожий пожал плечами и сел за приглянувшийся ему столик. — Ну, хорошо…

— Просто еще никого нет, — Нэш опустился рядом.

Сухощавый официант подскочил к ним и положил на стол меню. По его лицу было видно, что он безмерно рад таким ранним посетителям. Датворт открыл папку, с секунду повращал огромными глазами и захлопнул ее, не прочитав ни единой буквы.

— Нам нужно немного виски.

— Да, — паренек понимающе кивнул. — Сколько именно?

Глаза Датворта загорелись, но он произнес спокойно и небрежно:

— Мы ненадолго. Просто хотим немного расслабиться, правда, Рассел? Три бутылки виски и два пива. Пожалуй, все. Мы совсем ненадолго.

— Сейчас будет, — официант заспешил к стойке.

— Ну и медленно же он двигается! — Датворт проводил парня долгим пристальным взглядом и, достав свою фляжку, сделал большой глоток. — Ты же знаешь, Мак-Лауд, как я не люблю эту историю.

— Я даже знаю, почему. У тебя по сей день похмелье после той двухнедельной пьянки, с которой все началось. Вы выпили все, что горело в этой проклятой дыре, в этом Дайке. А в себя ты пришел уже с рюкзаком за спиной, бредя по снегу.

— Да, — вспомнил Датворт, — вам показалась тогда забавной идея вытащить меня в экспедицию. Майкл так и говорил: «Снег, и только твоя черная макушка торчит из сугроба». Мне эта идея понравилась, да и тебе тоже. А вообще-то, это просто золотая лихорадка, черт бы ее взял!

На столике появилось все необходимое для продолжения воспоминаний.

— Да, только холод Аляски выморозил хмель из твоей головы, — вздохнул Рассел.

— Да. Много бум-бума утекло с тех пор. И, кстати, с тех пор я возненавидел зиму, — пожаловался негр.

— Подожди, подожди… До этой истории ты, кажется, очень не любил жару?

— Да, не любил. Потом приехал на север, немного выпил и понял, что зима мне тоже не подходит. Ты только подумай, я бы там замерз в снегах и пролежал бы, наверное, тысячу лет, пока бы меня не раскопали какие-нибудь сраные археологи. Это было бы открытие века! Самый северный негр. А нашли бы они меня потому, что из какого-то неизвестного сугроба торчала бы моя черная макушка.