Мир победившей Смерти - Павел Александрович Зверев Страница 28

камень, сейчас была пустота. Судорожно довернув руку, только сморщился, понимания, что нет и остальных камней. А после, пронзившее стрелой понимание заставило достать из-под футболки и два амулета. Тут-то я и заметил, что на одном из них, в том самом месте, где должен был находиться очередной драгоценный камень, сейчас лишь мелкий-мелкий песок. Его тут же сдуло, то ли от моего дыхания, то ли от легкого дуновения ветра.

— Да твою ж мать, — вырвалось у меня.

Дальше на месте я уже не стоял. Сорвался вниз, к рюкзаку и там судорожно достал, сначала кольцо-амулет, а после пакетик с рубинами. И если у первого было тоже самое, что и с остальными артефактами, и именно песок от разрушенных камней, то вот с рубинами ничего не случилось

Что ж, могло быть и хуже.

Хотя потеря артефактов и была неприятной, но, признаться честно, для меня всё и правда могло закончиться намного хуже. Зато благодаря этой потере удалось приобрести еще крупицу знаний об этом мире.

По всему выходило, что рубины отвечают за аспект магии смерти, тогда, как все остальные камни это любое другое проявление магии. Именно поэтому тогда при контакте с кольцом, от защитных чар рассыпалась часть рубинов. И именно из-за этого с артефактами произошло то, что произошло. Напор несовместимой по типу магии. Конфликт жизни и смерти.

Сняв уже ненужные безделушки, убрал их в отельный карман рюкзака и пошел назад. Нет, сомнений в правильном выборе не было. Сейчас я уже примерно знал, что можно ожидать от печати, так что нивелировать любой её отрицательный эффект постараюсь заранее.

Вторая накачка и активация печати прошла чуточку медленнее. Наверху я простоял около минуты, когда вспышка разнеслась по комнате, на мгновение ослепляя. И, наверно, в этот раз я бы тоже рухнул от боли, но в противовес напору магии смерти вышла молния. Весь накопленный потенциал ядра ухнул внутрь моего тела, тут же вычищая и боль, и помутнение рассудка и не позволяя тому самому холоду развиться еще сильнее. Казалось бы, только-только опустошенное ядро, оно вновь наполнилось до краев. Пусть мерзкой по вкусу, пусть с гнилым ароматом, но энергией. И снова она, переработавшись, ушла молнией по телу. Ушла, чтобы на какое-то мгновение породить в голове вакуум. Сознание приобрело кристальную ясность, но вместе с этим начала нарастать и боль. Странная, до этого не испытываемая, она проносилась по телу, ломая его и корежа. Словно что-то внутри меня выло от перенапряжения и это «что-то» отнюдь не мышцы.

Уже сидя в самом низу башни, потихоньку отходил от очередной непонятки. Руки слегка дрожали, но, что самое странное, вместе с ними тряслось и ядро. Оно мелко вибрировала, создавая после себя болезненные спазмы. Не сильные, но этой боли хватало, чтобы морщиться от каждого подобного приступа.

И опять же, провести параллели с физическим телом труда не составило. Скорее всего, это реакция ядра на чрезмерные нагрузки. Подобно тренировкам. Здесь уже встает другой вопрос: а нужно ли время, как в случае с физическими нагрузками, чтобы тела начало эти нагрузки пускать на нужный путь? Иными словами, а толк от этого будет?

В любом случае отступать я не собирался. Здесь относительно безопасно, еды пока хватает. Та самая «льдинка» внутри меня в размерах, вроде бы, не увеличилась. Так что, смертельный марафон объявляется открытым!

Правильно говорят, заставь дурака богу молиться....

В общем, спустя трое суток печать, кажется, сломалась.

С каждым разом ей нужно больше все больше времени на подзарядку. Началось всё с десяти минут, а закончилось двумя с половиной часами. Сейчас же, я сидел наверху башни и, откровенно говоря, скучал. Прошло уже четыре часа после последней вспышки, но никаких подвижек не было. Да даже местный фон как-то сдулся, что ли. Не было уже той плотности. Не осталось и неприятных ощущений от нахождения здесь. А вот эффект был. Объем ядра определенно увеличился. И еще, если судить по внутренним ощущениям, магия стала мне даваться проще. Не было нужды в какой-то запредельной концентрации. Не нужно было и сосредотачиваться именно что на магии. Всё происходило по наитию, хватало только лишь небольшого усилия воли.

Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Вот и мне, похоже, можно возвращаться. Правда, опять же, как?

За эти трое суток трещина появлялась еще дважды. И оба раза выше уровня подземелий. А еще начиная со второго дня, начали заглядывать мертвяки. Пока еще простые скелеты, хотя не шибко и простые, но, тем не менее, каких-то серьезных тварей еще не было. Правда, опять же, мне совсем не ясна логика всего этого. Почему столь насыщенный фон, родной для них направленности, наоборот отпугивал их, а не приманивал? Что кроется за ответом на этот вопрос?

В любом случае, смотря через пролом окна в бинокль, я искал непонятно что. Просто скользил взглядом по окрестностям, отмечая полную разруху и чуть ли не в пыль разрушенные дома. Понять, где какой район не представлялось возможным. Казалось бы, ну уж дворцы там, или любые другие крупные строения должны бросаться в глаза, но нет. Не было их. Точнее остовы были, руины были и это всё, что осталось от местного огроменного города.

Разум еще не осознал. Не до конца обработал картинку, но что-то мысли царапнуло. Вернувшись назад, чуть настроил резкость, принявшись скользить по руинам буквально сантиметр за сантиметром. Бинго! Один из местных кратеров, что я встречал и в другом большом городе, словно от бомбардировки, оказался столь глубоким, что пробил толщу грунта и вывел на свет туннели. Заваленные камнями и другим хламом они абсолютно не бросались в глаза. А вот стоило только сосредоточиться на поиске, как по определенным нюансам увидеть столь нужный выход получилось.

Теперь вот, найдя нужное, передо мной встали три проблемы. Внизу не прямая линия метро, а нехилый такой лабиринт. И, второе, до нужного пролома, вот так навскидку, километров десять. Ну и, третье, словно насмешка — трещина совершенно в другой стороне и расстояние до неё, даже отсюда, порядка двадцати пяти километров. Нет, город-то мертвый, хе. Как в прямом, так и в переносном смысле. По крайней мере, никаких тварей за все эти три дня я не видел ни разу.

Дальше ждать у моря погоды я смысла не видел. Печать так и не засветилась, а фон, как был бледным, так и остался. Пришлось настраиваться на долгую прогулку, благо отдохнуть за трое суток успел я с лихвой.

Уже через полчаса, спустившись вниз, я двинул