Плут - Иван Солин Страница 28

не смыслящем в истинных женских добродетелях мужлане, уже начала активно спорить и в противовес нахваливаемым мною, из вредности разумеется, видным пышкам постарше стала приводить в пример подобных себе тощих робких малявок, в итоге избрав как пример идеала Милиз. Которая, в свою очередь, повинуясь моему незаметному знаку, не стала подсаживаться к нам за столик, а села отдельно, вместе со своей соседкой по каюте.

Короче, повеселила меня эта занятная особа, словно сошедшая со страниц не особо серьёзного и весьма вторичного произведения. Ну а теперь вот, когда я планировал продолжить забаву, ну и познакомить-таки со своей «сестрёнкой» столь пылкого «юношу», так давеча восторгавшегося идеальностью Милиз, обнаруживаю, что его пытаются так бесцеремонно похитить, что ли.

— Корт, убери его! — просипел один из здоровяков, кивнув в мою сторону.

На это упомянутый, средний из здоровяков, сорвался с места всем своим где-то центнером живого веса и грозно попёр на меня.

— Возмутительно! — дал я петуха, и впрямь охренев от происходящего.

Ну что за ерунда? Средь бела дня пассажира первого класса собираются убивать какие-то черти из второго. Фи! Мы, бароны Вольнопольские, знаете ли, не привыкли к такому!

Сценарий игры положительно отозвался на моё возмущение сигналом, оповещающим о выдаче квеста, содержание которого некогда было изучать, открыв появившуюся мигающую иконку слева в нижнем углу поля зрения. Потом погляжу.

Не затягивая, я применил телекинетический щуп, представлявший из себя лишь для меня одного видимую тентаклю(гаденький смешок), которую я был способен силой мысли растянуть на максимальные в данный момент десять метров с целью взаимодействия с нужным мне объектом. Вот этой-то штукой я и обхватил за левую ногу прущего на меня здоровяка, как раз подгадав момент, когда его лапа сорок шестого, как минимум, размера опускалась на пол. Я сильно дёрнул в направлении обратном вектору движения цели, от чего крепыш, даже не успев выставить перед собой руки, с изумлённой рожей полетел этой самой рожей в пол, от незапланированной встречи с которым навсегда, по-видимому, распрощался с прямотой своего носа.

Лишь на миг замявшись, я всё же решился и, не откладывая в долгий ящик, выхватил клинок из своей трости. Чтобы в следующий миг, в соответствии со всеми здешними законами, лишить-таки жизни того, кто с оружием в руках, а у амбала был подобный моему потайной клинок, напал на дворянина. Так что я сполна воспользовался представившейся возможностью, пока ошеломленный противник так удобно подставляет мне свой затылок, валяясь на полу с расквашенным носом.

Мда, опять я занимаюсь смертоубийством(с тоской).

Вот так просто тут с этим обстоят дела. Это если б у здоровяка был меч на поясе, ну или жезл, кои являлись бы символом его равного мне статуса, то тогда пришлось бы морочиться с вызовом и последующим поединком чести. А так, я в принципе могу любую чернь убить на месте! Сарказм, если что.

Однако подобное положение дел вовсе не означает, что тут повсеместно беспредел и произвол, где простолюдина могут заколоть или испепелить огнешаром прямо на улице за то, например, что тот косо глянул на их благородие, какое-нибудь. Нет, за такой произвол государство наказывает и порой жёстко. Но любые законы, как известно, всё же несовершенны, поэтому, если будет подтверждающий правомерность действий свидетель, то, как правило, всё обойдётся не дойдя до суда. А если этот свидетель ещё и уважаемый человек, аристократ какой-нибудь, то всё в разы проще, так что можно представить, как тут могут решаться такие вот вопросы. Ну и от региональной специфики, конечно, многое зависит.

Между прочим, так как на мне не висит меч, которым я попросту не умею пользоваться, то в глазах окружающих дворян подобен этому вот амбалу, и захоти они меня грохнуть без лишней волокиты с вызовом, то будут в праве. Так что мне тоже стоит держать глаза открытыми.

Что ж, минус один. Осталось ещё двое.

— Убью! — взревел самый здоровенный из троицы, натягивая тем самым сорочку на своей мощной груди, а его клетчатый зелёный костюм даже треснул на спине, когда гигант, выхватив из трости клинок, ринулся на меня, оставив последнего, самого тщедушного из амбалов, и дальше готовиться к прыжку в окно с пленником... пленницей.

И да, судя по всему, а конкретно по этому их странному поясу-сбруе, словно парашютная, только без самого парашюта, ребятки готовят похищение века! То есть пара пассажиров, один из первого класса, а другой из второго — тупо исчезнут прямо в полёте. Неплохо, если подумать, но тут случился я!

— Каналья! — заорал я дурным и легко узнаваемым голосом, уходя в сторону.

Ну, насколько мне позволяла моя деревянная нога. Закончился же этот мой эпичный уворот закономерным падением на задницу, однако укол прямо в мою переносицу я всё же не допустил.

Огнешар — первое, что пришло мне на ум, но схватив внезапный флешбэк с кинохроникой пылающего «Гинденбурга», я всё же воздержался и в отчаянии попытался хлестнуть телекинетическим щупом по глазам уже совладавшего с инерцией амбала. Который теперь развернулся и, гневно корча рожу, вновь нёсся на меня, с жалким видом развалившегося на красной ковровой дорожке поверх пола из дорогих пород древесины.

Мой телекинетический удар хоть и не попал по глазам движущейся цели, но заставил-таки взвыть от боли и чуть запнуться здоровяка, ухватившегося левой рукой, очевидно, за больной зуб, на что намекал явный фоюс, и куда, по всей видимости, как раз и пришлась моя атака. Однако всё это лишь ненадолго задержало противника, поэтому, когда он снова пёр на меня, я попытался хлестнуть его промеж широко расставленных ног, на этот раз попав невероятно удачно. Гигант опять взвыл и пусть не сильно задержался, но всё же, нанося свой укол, дрогнул и прикрыл глаза, в решающий момент не увидев, как я извернулся и откатился в сторону, от чего его клинок влетел в пол, войдя на треть длины, что, к слову, подтвердило наличие в нём пороводящей жилы и резерва у его хозяина.

Будь я каким-нибудь ловким фехтовальщиком или хотя бы в хорошей физической форме, то сполна воспользовался бы открывшимся мне боком противника, всунув клинок ему в печень, но я, увы, из-за деревяшки вместо ноги был не в состоянии резво вскочить, а наработанной специфической моторикой не обладал, поэтому мой отчаянный выпад лишь оцарапал ребра здоровяка, который в этот момент так удачно подставлялся, убаюкивая свои травмированные кокушки.

Получив скользящий удар в бок, он резко пришел в себя, мобилизовав всю свою волю, и попытался