Целеполагание - Денис Владимиров Страница 28

Явно делал кто-то из адептов с великим талантом художника, но возомнившим себя минимум призрачным рисовальщиком. Думали идиоты визуализация главное, а это не так! — и пояснил явно только для меня, — Это Теневой Дракон — его татуировка позволяет владельцу становиться намного сильнее и быстрее, дополнительно обеспечивает незримую защиту, позволяет левитировать, побочные эффекты — вспышки немотивированной агрессии, жажда крови и сырой плоти, боевое безумие. Их тут целый букет, свойственный этим видам тварей из Межгранья! Настоящий мастер, нанося такие изображения и затем внедряя в них призрачную сущность, нивелирует негатив. Здесь же чистая тварь, без изменений. Рисунок для вселения должен максимально соответствовать оригиналу, тогда все перенимаемые свойства проявляются сильнее, — маг взялся внимательно осматривать голову девушки, затем подвел итог, — Как я и думал. Эту татуировку скрывали волосы. Вот смотри в магическом зрении!

Он щелкнул пальцами. И проявись красные линии, которые образовывали рисунок огромного паука, брюхо которого располагалось на затылке, а лапы раскинулись на весь череп, но не выходя за границу корней волос.

— Астральный Ткач. На что она рассчитывала? — задумчиво пробормотал маг.

— Вот на это! — дер Вирго подцепил пальцем цепочку с кулоном и знаком Ситруса, — Послушницей стала, думала бог разума ей поможет. Но слишком сильное вмешательство, а тот не особо любит вмешиваться без жертв в свою честь. Он же из пантеона Оринуса, затем вовремя перешел в новый, став соратником Кроноса и смешав с ним кровь. Поэтому тот назвал его «братом».

— Вы, вообще, про что сейчас? — задал вопрос с деланым непониманием. Меня интересовали больше всего боги, но, учитывая знак Ситруса рядом, и неизвестно имеющийся ли аналогичный у магов, расспрашивать подробно про небожителей остерегался. Подозревал, что каждая метка или знак определенного небожителя, напитанная его силой, выполняла функцию следящего устройства, вполне возможно, там имелись и слова-активаторы. Именно поэтому на операцию похищения жреца я не взял ни переносной алтарь, ни «Жнеца», к которому приложил руки Оринус.

— Такие татуировки — это существенный способ усилиться любому разумному, но имеется и минус, впрочем, как и у многих тотемов. Проекция существа наделяет носителя не только всеми его положительными качествами, но и отрицательными, избавляют от последних только величайшие мастера. Здесь ими не пахнет. А еще нужно иметь сильную волю. Без нее тебя они поработят, а так как после нанесения рисунка призрак становится частью человека или другого разумного, то никакие защитные амулеты от ментальных воздействий не работают. Более того, со временем ты сам не можешь различать твои ли это чувства и мысли или чужие. Например, астральный ткач позволяет держать на десять заклинаний в активном режиме больше, чем без него. При этом собственные силы практически не задействуются. Но эти полуразумные пауки обладают крайне злобным нравом, отличаются коварством, а также им недостаточно обычного поглощения пищи, им нужны боль и страдания жертв, они питаются такими эмоциями. И, как и теневые драконы, обитают между гранями миров. Проявляются массово в Сумеречные ночи на Землях Хаоса. Могут проникать и на чистые территории, если нет защитного купола.

Рацион из болевых ощущений совсем, как у ксеносов. Это одна из причин, по которой невозможен был мир с ними на одной планете, в одной реальности, а еще, мы для них являлись возможностью становиться лучше, совершенствоваться, и являлись уникальным генетическим материалом, который невозможно было добыть больше нигде. Именно поэтому их и не интересовали пустые миры, наподобие аналога доисторической Земли, куда мне не удалось отправиться.

— А я могу такую сделать? И какое призрачное существо самое сильное?

— Можешь, — не задумавшись ответил дер Ингертос, — Только предварительно его надо убить лично, затем поймать энергетическую составляющую специальным артефактом. Относительно силы же… Тут все зависит от того, какие тебе эффекты необходимы.

— У тебя в сундуках есть энциклопедии де Лонгвиля, — вмешался Турин, он до этого явно общался с кем-то по магической связи, и взгляд расфокусирован, иногда чуть шевелились губы, явно что-то проговаривая, — Там большинство из них описаны.

— Если их материализовать, а затем убить, сработает ваш метод?

— Да. Почему нет? — дер Вирго совершенно другим взглядом посмотрел на мою перчатку, — Интересно… Очень! Уверен, дер Ингертос тебе поможет в тренировке воли и я не останусь в стороне… А еще напишу моему хорошему знакомому! Вот это да…

— Де Крувалье? — заинтересовался второй маг.

— Да, ему. И это будет замечательно, если он заинтересуется! Тут такие перспективы… Считай смежно смогли бы поработать… Сколько всего случаев, чтобы до инициации кто-то обзаводился магическими татуировками?

— Немного. Но ваш эксперимент вряд ли увенчается успехом, — дер Ингертос посмотрел довольно скептически, — Слишком много неизвестных и новых вводных, включая тотем, затем пока… еще пока двойная сила и кровь, родовые умения. Впрочем, если такие исследования будут носить умозрительный интерес, то почему бы и нет. Практический… вряд ли. На мой взгляд, тебе нужно продолжать работать в выбранном направлении, то реально позволит…

— Не пугай удачу! — перебил дер Вирго, — Я и не собираюсь сворачивать что-то, этот эксперимент будет протекать параллельно.

Дальше маги углубились в обсуждение, Турин, сказал мне, что пока будет занят, и отошел к своим бойцам, не забыв накинуть купол безмолвия во время разговора с ними. Я же, собрав вещи лэргессы в тюк, забросил его в телегу строителей, они вместе с Норгом дисциплинированно ждали распоряжений. Прежде, чем посещать рынок, решил, если не сорвется ничего с кольцом повелителя магии, сначала привяжу вампирские цацки, затем переедем в купленный дом. Нужно напоить жреца, и перетащить все ночные трофеи в защищенный сундук в передвижном доме. Обязательно тайно.

И требовалось попросить у лэрга дополнительных бойцов. Нормальных. Остин, например, совершенно на роль телохранителя не годился, да и мертвый Танг тоже. А новые враги заставляли принимать усиленные меры безопасности. Шакалы.

С этими мыслями дошел до фургонов. Моя ставка, как и говорил Турин, увеличилась в семь раз. В результате выиграл сто сорок тысяч, но на руки получил сто двадцать шесть, а затем мне передал деньги Норг, за вычетом десяти процентов получалось чуть больше семидесяти пяти с половиной тысяч. Бывший стражник тоже заработал неплохо, поставив на меня всю полученную от Ленара долю за головы огров. И я правильно понял причину его радости сразу после поединка, впрочем, как и горя остальных. Трудно ошибиться.

— Щепка против меня ставил? — спросил, а боец явно не хотел отвечать, выдавать товарища, но потом все же решился.

— Да, все до медяка. И остался ни с чем. Еще и должен.

Последнее уже интересно, но тоже предполагаемо.

— Доли Кевина, Берга и Баска тоже поставил?

— Ага, еще и из карманов все выгреб. Енгу подбил, та хорошо хоть не совсем разум потеряла, пятьсот золотых сохранила, а две тысячи, как будто и в руках не держала, — вот это уже серьезный звонок, дело не в том, что Ленар не верил в мою победу, а в отсутствии тормозов. Он легко и просто распорядился не своим, надеясь на удачу. И нужно срочно разобраться на каких принципах и как работала клятва. Почему…

Почему? Почему? Все просто. Не отдал четкий и внятный приказ. Всего лишь передал деньги и сказал: «Ваша доля с голов, порадуй Кевина». Вот и порадует. А про передачу я уже сам додумал. Не в этом ли дело?

А Норг продолжал рассказывать:

— Плачет теперь она. Не знает, как быть дальше. Ленара обвиняет, а тот руками разводит, на свои беды указывает, мол, мы в одной лодке с тобой оказались, теперь выгребать будем вместе. И выгребем. А сам даже где-то рад, что теперь ей некуда деваться, влюбился в нее. Вдова останется в Демморунге. Но Щепка не думает о том, что ей очень непросто. А пятьсот золотых, не имея своего жилья, быстро закончатся, впрочем, не пятьсот. У нее долги еще оставались, вроде бы триста с чем-то. Года два максимум протянет, если работать будет. И непросто бывшей хозяйке доходного дома, пусть он у них и небольшой был, всего на шестнадцать комнат, в прислуге ходить.

— Дела вести не умела, раз лишилась? — спросил, нарочно провоцируя, хотя из обрывков разговоров картина произошедшего сложилась немного другая.

— Нет, наоборот, одним из лучших был. Никогда ни одной свободной комнаты не оставалось, даже в мертвый сезон. Чистота, порядок, уют, тишина. Еще и предпочитали все