Демиург - Андрей Респов Страница 28

Слева раздался громкий треск сухих стеблей и тяжёлый топот. Тёмная тень метнулась ко мне с неимоверной скоростью, страшный удар в грудь сбил с ног и, если не кольчуга Рагнара, мой живот разорвали бы огромные клыки…волка?

Сбившая меня тварь больше всего походила на огромного волка, если бы не полностью лишённая шерсти гигантская голова. При взгляде на неё накатило омерзительное ощущение, словно смотришь на непросто лишённую шерсти голову зверя, а на голый кровоточащий череп со вздувшимися венами и разлагающейся плотью. Что это ещё за новости?!

От удивления я чуть не пропустил новую атаку. Отмахнулся древком лука и задел взвывшего волка по носу, отчего тот обиженно взвыл и прыжок его оказался уже не столь точен. Увёртываясь и бегая от новой угрозы, я незаметно для себя выскочил на открытое пространство, оказавшись в ста шагах от брошенного фургона.

События развивались сумбурно, я перестал владеть ситуацией. Неожиданное нападение странного волка спутало все планы. Оставшиеся орки не спешили показываться из зарослей осоки. Неужели это их ручная тварь?

Ответ выскочил из зарослей, всё ещё бешено вращая уродливой башкой и поскуливая, глубокая царапина, сочащаяся какой-то сизой слизью, украшала нос монстра. Встретившись со мной глазами, волк оскалил пасть и страшно зарычал. От взгляда его жёлтых с расширенными зрачками глаз дрожь пробежала по всему моему телу.

Я поспешно натянул тетиву и пустил в зверя две стрелы, одну за другой, абсолютно уверенный в точности попаданий. Метил, естественно, в эти жуткие глаза.

Каково же было моё удивление, когда тварь просто подставила лоб под наконечники, а стрелы упали в траву, не нанеся никакого видимого ущерба монстру. Волк ощерился, пригнув голову к земле, приготовившись к новому нападению.

Я же в два движения спрятал лук в инвентаре и покрепче ухватился за рукояти Ключей. Что ж, посмотрим, чьи клыки острее: металл рогов божественного оружия блеснул в лучах яркого солнца. Тварь начала движение, одновременно я напряг мышцы ног и развернулся вполоборота. Не тут-то было! Зеленорылые поддержали свою тварюшку. Левое предплечье, чуть выше края наруча, пробила чёрная стрела с соколиным опереньем. От неожиданности и боли я выронил один из Ключей. Ещё две стрелы приняла на себя кольчуга, четвёртая пробила колено, заставив меня дико заорать.

Время растянулось. На меня неслась мерзкая тварь с разинутой смердящей пастью и всё шло к новому респауну… Обидно, орки успеют уйти далеко, ищи их потом, свищи… На глаза попалась рука, пронзённая орочьей стрелой, аккурат посреди пентаграммы в виде квадрата, перечёркнутого по диагонали. В одной из половин изображён стилизованный человечек, в дугой — тот же человечек, но без головы… Давно я не проверял свою удачу.

Мир рывком опрокинулся, всё вокруг стало иным: в ноздри ударили запахи крови и азарта, желудок взвыл жаждой плоти врага. Я вдруг увидел прямо перед собой самого себя, утыканного стрелами и падающего прямо под мои…лапы? Неужели сработало?

Давно позабытая «Марионетка», заклинание Магии Разума. Помниться, оно требовало всего тысячу единиц маны. Старых добрых единиц… Но я никогда бы не подумал, что влезу в шкуру такой твари!

От растерянности я припал на живот, приноравливаясь к новой координации. Новое тело распирало от избытка силы, ярости и… желания вцепиться кому-нибудь в горло!

— Дургхаар мордиир, ваарг! — как кстати, из зарослей осоки показалась оставшаяся пятёрка степняков. Четверо лучников и один с копьём. Увидев моё недвижимое тело, они расслабились и стали приближаться, совершенно не обращая на тварь внимания. Шаг, ещё шаг, ещё… И я отпустил едва сдерживаемого зверя, лишь только направив его в первую очередь на копейщика. Лучники вряд ли что-то могли сделать против твари, в этом я убедился на своём опыте.

Всепоглощающая жажда крови захлестнула меня с головой, я растворился в эмоциях твари почти целиком. Перед глазами мелькали лица, спины, шеи мечущихся орков. Кто-то из них полоснул меня по лапам ятаганом, в пылу боя я не почувствовал ничего. Совсем…

Я пришёл в себя с солёным привкусом во рту и приятной сытостью в бурчащем желудке. Вся моя шерсть была покрыта ржавыми пятнами крови, один глаз не видел. С трудом приподнявшись на дрожащих лапах я проковылял несколько шагов в сторону оставленного мной тела квартерона. Рядом с ним на коленях склонилась Хейген в изорванном и испачканном кровью дорожном платье. Я попытался что-то произнести, но лишь глухой рык раздался из глотки твари. Справа послышался шорох. Медленно повернув голову, я успел заметить Гуггенхайма, сжимающего орочье копьё в своих худых руках. Удара я почти не почувствовал, равнодушно наблюдая, как в небе медленно гаснет солнце.

Мгновение темноты сменилось светом яркого дня. На память пришёл солёный вкус крови и сладкие ощущения хруста костей на зубах…

Не успев толком открыть глаз, поспешно повернулся набок и с наслаждением освободил содержимое желудка, долго сплёвывая тягучую горькую слюну. От неловкого движения обломок стрелы, торчащий в колене, заставил меня дико заорать, из глаз непроизвольно потекли слёзы…

— С возвращением, Эс! — надо мной тяжело дыша и опираясь на древко копья стоял Гуггенхайм.

— Орки? — спросил я, едва ворочая языком и кривясь от отголосков боли в колене.

— Оставшихся прикончил варг, точнее, шаман-оборотень… Ну и ему досталось, конечно. Пришлось добить бедолагу. Хорошие копья у степняков, — гоблин смотрел на меня хитро прищурившись.

Я широко улыбнулся в ответ и тут же снова застонал. Видимо, одна из оркских стрел располосовала правую щёку.

— Потерпи, Эс. Пойду пошарю в котомках у степняков. Уж пара-тройка фиалов маны у шамана должна быть…

— Что с остальными?

— Матильда с детьми лошадей ловят, наших-то шальными стрелами посекли, доходят. А Бруно в фургоне, что ему сделается?

Я облегчённо вздохнул, стараясь меньше шевелиться. Казалось, что на моём теле нет ни одного живого места. Повоевал, бл@дь… Грандмастер-ломастер.

* * *

Спустя час благодаря найденным эликсирам маны, мне удалось залечить раны и привести себя в порядок. Тяжёлый осадок от осознания собственной беспечности и глупости испортил настроение надолго. Я бродил вокруг фургона, пытаясь помочь собраться, и только мешал. Но ни окриков со стороны Хейген, ни солёных шуточек Гуггенхайма не удостоился.

Так, в молчании мы забрались в фургон и выехали на старую дорогу. Через час мы уже ехали по ровной, как стол, степи и горячий ветер сушил кожу на лице и заставлял