Дмитрий Манасыпов - Питерская Зона. Запас удачи Страница 29

Чувствуй движение воздуха. Лови запахи и еле уловимые колебания травы. Это спасет тебе жизнь. И может подарить немного счастья в виде его денежного эквивалента. Вот, протопали здесь недавно неведомые мне серьезные мужчины с оружием в компании одной женщины – и?.. И не заметили самое главное сокровище, сгубившее вот этого рыжика. Хотя, думаю, если это и впрямь был Лорд, то ему на «хрусталик» явно наплевать. Ему подавай Триггер. Да, он его ищет. И мне это хорошо известно.

А вот Хэт от «хрусталика» не откажется. Тем более «мозгожорка», сторожившая его и хитро прятавшаяся, разрядилась. И потом уползла куда-то.

– Ты куда? – Мара удивленно посмотрела на меня, огибавшего по кривой местонахождение драгоценного экспоната нашей Зоны. – Эй, болезный?

Показал ей кулак и еще раз проверил все вокруг. Детектор молчал, Раздва с интересом смотрела на мой индейский ритуальный танец, исполняемый вокруг мягко мерцающей полупрозрачной сферы. Ну, берем? Берем, конечно.

Мара вздохнула. Точь-в-точь как практикантки в моей бывшей школе, совершенно не понимающие учеников. И, что немаловажно, не стремившиеся понять.

Главное в любом подарке Зоны – умение его взять. «Хрусталик» с руками оторвут наши не особо многочисленные женщины. Или бармены. Его морозильные свойства очень даже удобны у Периметра. Помните же, что пять километров – и он помирает, так же как и «малахит»? Хотя если вспомнить, с каким интересом их покупают ученые, то мало ли? Вдруг «головастики» придумали способ их транспортировки, и вот этот чуть голубоватый малыш отправится в космос? Я только поддерживаю такие начинания.

Итак, аккуратно открываем небольшой подсумок на боку. Он сверху покрыт специальным полеуретаном, а внутри выложен чем-то мягким. С отделениями. Хотя сам подсумок называть так не стоит. Металл футляра кувалдой не погнешь, так-то. И таскать такие контейнеры не любят многие бродяги. При падении кости-то он поломает на раз. Чего поделать, работа у нас такая.

Открыл, Хэт? Ага. Теперь все делаем очень быстро. «Хрусталик» очень любит шутковать. Оказавшись в руках, частенько включает свою холодильную установку. Херак, и нет половины пальцев на ладони, костяшки со звоном разбитого стекла пополам – и все. Калека. Единственный плюс – кровь не идет, сосуды сразу же закрываются. И…

Получилось. Хотя, сдается мне, из-за чуть похолодевшего контейнера, красивый гладкий голыш таки активизировался. Пусть и с запозданием. Ну и Ктулху с ним.

– Ты все? – поинтересовалась Мара. – Делом, может, займемся?

– А то.

– На кой он тебе?

Ну и вопрос. Я посмотрел на нее как можно серьезнее и с легким пренебрежением.

– Я алчный бродяга, радующийся каждому заработанному рублю. Забыла?

Не было бы у нее на лице респиратора, явно сплюнула бы. Да и хрен с ней. Тоже мне представитель заказчика, возмущенный действиями субподрядчика. Во-во, именно так. Мол, нас с тобой ждет где-то такой нужный КПК, а ты тут время тратишь на ерунду.

Ладно, не будем злить. Партнер она неплохой, не надо заставлять девушку нервничать. Особенно когда ей так не терпится добраться до нужного нам погибшего. Тоже мне странное ответвление некрофилии. А как еще, когда молодая и в меру красивая женщина так рвется к окончательно умершему мужчине? И вообще нельзя стоять между женской целью и ею самой просто так. Точно вам говорю.

Ведь когда женщина задалась целью, то свернуть ее с этого пути невозможно. И мешать нельзя. Сам не заметишь, как попадешь. В том смысле, что в задницу. И даже не поймешь, как это вышло. Женщины – они такие. Правила дзюдо касаемо силы противника и обманных движений выполняют на сто процентов. Даже на сто десять. Укладывают вас на лопатки, а вы только счастливо улыбаетесь проигрышу.

Мужики, будьте с ними аккуратнее. Вот такой совет не к месту.

Раздва коротко тявкнула, показав набор своих костяных иголок во рту. К слову сказать, очень солидный набор. Не хотел бы оказаться на месте Мары, если они все же решат разобраться по-девичьи. Лишь бы честно, без оружия и экипировки. Хотя ждать такого от женщины… я вас умоляю. Это просто нелепо. Женщины как стратеги куда умнее мужчин. Имеешь шанс нанести невосполнимые потери вражине – нанеси. Пусть вражина всего-навсего и козел, случайно переспавший с любой из них по взаимному согласию.

Но это все ненужная лирика, порой лезущая в голову совсем не к месту. Когда вот так монотонно идешь и собственным чутьем понимаешь отсутствие серьезной опасности в радиусе метров трехсот – случается. А уж если за нами и крадется Шер, то увидим мы его не раньше, чем тому этого захочется. Зуб даю, уж поверьте.

И вот тут-то я замер. Мара, идущая следом, замерла тут же.

– Что?

Что… Неверный вопрос. Кто – вот это верно. Хотя, сдается мне, тут стоит говорить все же про «что». Потому как если бы «кто», то сигнал он нам бы подал.

Трава впереди росла высоко, да и впадина какая-то. Точно за последними из тех самых запримеченных домиков. Вот оно как, дошли. Спокойно и ровно нашли первую отправную точку ходки. Посмотрим. Потому как если сталкер стоит и не двигается, то…

То он мертв. А если сталкер мертв, то стоять он не должен. Особенно стоять, когда прямо на его плечо садится ворона. Возможно, что та самая. Хрен их пойми-разбери, если честно. Так чего он стоит-то, а?

Раздва, подобравшаяся ближе, принюхивалась. Вертела ушастой головкой, старательно соображая – что и к чему. Давай, милая, давай, высматривай, что же тут за напасть такая. Хотя, сдается мне, кое-что уже понял. Причину, во всяком случае, – точно. Нехорошие дела.

Раздва пропала, явно скакнув на нужную нам плешь посреди жесть-травы. Фу, можно выдохнуть.

– «Стекляшка» рядом со Стеклянным полем… охренеть не встать.

– Что?

Я не стал пояснять Маре причину, заставившую меня сказать полную глупость. Это плохо, но меня радовал сам факт отсутствия этой очень говенной аномальной ловушки. Вляпаться в «стекляшку»… что может быть хуже? Ну, конечно, с лету могу вспомнить пару-тройку вещей, но это же «стекляшка». Мерзкая дрянь, из-за которой вот так и застывают блестящими статуями попавшие бродяги.

Пропавшее было солнце вернулось. Мазнуло прямо передо мной длинным желтым лучом, осторожно прокравшимся к застывшей фигуре. И тут даже Маре стало все ясно. Пойди не пойми…

Луч отразился от плеча, от головы, сверкнув на ослепительно блестевшем стекле, тонкой пленкой покрывающем погибшего. Пришлось даже зажмуриться, настолько ярко полоснуло по глазам, не прикрытым забралом.

– Это же Бек…

– Ты его знал?

Знал ли я Бека? Да, знал. Вот и нашелся одиночка, надежный и спокойный, пару раз вытаскивавший даже Урфина. Эх, бродяга-бродяга, как же ты так, а?

– У него в КПК должен быть разъем под капсулу. Она точно уцелела.

Мара сказала и кашлянула. Странно так кашлянула, понимающе. Капсула? Угу…

Говорить что-то не хотелось. Смерть – она и в Африке смерть. Чужая трогает мало, к ней привыкаешь. Привыкаешь и к той, что касается ближних. Глупо и плохо звучит, но здесь по-другому никак. Но каждый раз… Каждый раз оказывается первым. Пусть и заканчивается быстрее. А я ведь плакал, когда погиб мой первый ведущий. И мне не стыдно. Это человек. Может, и не самый лучший, но ты его знал. А тут… а тут Бек. Мертвый Бек.

Он стоял посреди чернеющей земли. Взрыхленной вырвавшимся наружу раскаленным стеклом. Говорят, лицо погибшего отражает много, а когда-то верили в то, что в его глазах можно было увидеть отражение убийцы. Если того убивали. Не знаю. Не смотрел в глаза Бека. Потому что стыд жрал изнутри. Почему?

А вы сами подумайте… Не выходит? Сейчас подскажу.

Я в первый раз увидел результат «стекляшки». Костоглод, застывший сбоку, меня не интересовал. В другое время, да, думал бы о том, как его дотащить к Периметру. За него заплатили бы чуть меньше его же веса. Но это ерунда. Мне надо добраться до КПК Бека.

Титановый корпус со вставками из какой-то супер-пупер резины внешне не пострадал. И его надо снять. С тела бывшего бродяги, полностью пронизанного стеклянными нитями и превратившегося в огромную хрустальную скульптуру. Как снять? Не понимаете? Твою мать, за что оно мне такое?! Где ж так нагрешил, а?!!

МСЛ пришла на помощь. И отворачиваться я не мог. Удар должен быть точным. Прости меня, брат, прости!

За ладонь взялся так бережно, как не каждую женщину в своей жизни трогал. Взялся крепко-накрепко и только потом ударил. Хруст стекла пробил меня насквозь, острой пилой пройдясь по хребту, заставляя сцепить зубы до скрипа. Ох, твою-то мать.

Брызнуло крошкой. Льдисто-острой и алой, полностью пропитавшейся его закипевшей в один миг кровью. Охренеть не встать!

Я обернулся к Маре, протягивая КПК. И успел прыгнуть в сторону, сбивая и ее с ног.

Пуля вошла ему в голову. Навсегда стерла из списка живых даже память о павшем бродяге. Брызнуло алым и острым, чуть не зацепив даже ворону, так и не улетевшую, крутившуюся в паре метров высоты. Острые осколки разлетелись в стороны, алым веером рассыпаясь во все стороны.