Юрий Иванович - Торжество справедливости Страница 29

С этими словами в его руки перекочевала ровно тысяча галактов. Что вызвало новые вопросы:

– И вы носите с собой столько денег? А как же расписка? Или подождёте, пока я быстренько её напишу?

– Да полно вам, герцог! Какие могут быть расписки между людьми слова. Да ещё и лучших и достойных защитников империи? Ведь именно так нас назвала совсем недавно её высочество. Не правда ли?

Цезарь Малрене тяжело вздохнул, спрятал деньги во внутренний карман и с благодарностью пожал мне руку:

– Господин барон! Можете во мне не сомневаться!

Весь остаток дня я провёл в непомерном обжорстве и бесстыдном, но усиленном сне. Предварительно загрузив свой гостиничный номер снедью из ресторана, я, как всегда, забаррикадировался изнутри и приспособил Бульку возле проводов с желаемым напряжением. Пока он устраивался удобнее на своей подзарядке, я принял душ, с аппетитом поел, предупредил всех, кто мог выйти со мной на связь, и завалился на мягкие покрывала своей громадной кровати.

Графу Шалонеру я предоставил полную свободу действий, настояв, однако, чтобы он ни в коем случае не вздумал податься на тот курорт, где находилась Амелия. Ведь всегда лучше, если он будет находиться под рукой, в столице. А отсутствие виконтессы тоже пока объяснялось довольно просто: ей не хочется появляться в Старом Квартале, пока там нет её любимого. И она коротает время с подругой. А краберы на курортах, как правило, отключаются. Разве что лично можно отыскать нужного человека.

Конечно, хотелось и товарища взять на день рождения герцога, но сразу зарезервировать его в качестве участника не сообразил, а теперь созваниваться с Лежси по этому поводу было как-то неудобно. Поэтому дал графу простое задание: собирать сплетни и слухи в ночных казино и ресторанах. Вот только радости на лице Цой Тана при оглашении моего приказа не появилось. Неужели до такой степени влюбился в очаровательную виконтессу? Хотя так, скорей всего, и есть: ведь не стал бы он с ней в противном случае устраивать помолвку!

Проснулся, когда уже стало темнеть. До начала приёма оставался ещё чуть ли не целый час, поэтому я даже успел ещё немного подкрепиться. Не думаю, что герцог Лежси будет морить гостей голодом, но вновь водружённый на спину Булька сразу потребовал полноценного для меня питания. И категорически настаивал на недопущении даже малейшего голодания Доказывая, что он сам прекрасно справится со всеми нежелательными наслоениями жира на моём тёте и употребит их по назначению. Что вообще-то вылилось в продолжительный и ожесточённый диспут о пользе лечебного голодания (этот тезис защищал я) и о непоправимом вреде от недоедания (это положение отстаивал риптон).

Когда я в парадном костюме уже уселся во флаер, мне позвонил Роберт Успокоив, что пока ничего сверхординарного не произошло, он пояснил причину своего звонка:

– Главный следователь прокуратуры меня буквально утомил настоятельными просьбами передать Ветру, что необходим срочный и важный разговор.

– Добро, сейчас пообщаемся, слушай внимательно.

Со второго крабера я набрал нужный номер и поинтересовался у Энгора Бофке:

– Надеюсь, у вас действительно что-то важное? Так как врач категорически мне запретил разговаривать после операции. Еле его уговорил…

– А что с вами?!

– Увы! Сегодня не повезло! – скорбным и тихим голосом произнёс я. – Но через пару дней врачи обещали поставить на ноги.

– М-да? Ну что ж, желаю вам скорейшего выздоровления!

Вот только поверил ли Бофке в мой выдуманный недуг? Трудно провести старого Рекса. Но я смиренно поблагодарил:

– Спасибо за пожелание.

– А теперь о деле. Хочу вас заверить, что предателей в своём окружении я сумел высчитать. Их оказалось даже двое.

– И кто они? – Последовавшая за тем пауза вызвала у меня ухмылку, которая легко почувствовалась и в моём голосе: – Или вы надеетесь, что я поверю голословному утверждению? А потом рискну провалить очередную операцию?

– Ещё одна операция?! – В голосе Энгора Бофке слышался настоящий ужас – Ветер, ты себе не представляешь, что сейчас творится во всех ведомствах после твоих кардинальных действий. Сотни людей отправлены в отставку, по случаям их халатности и служебному несоответствию начаты тысячи ведомственных расследований. Всех, кто имел хоть малейшее отношение к ракетам тектонического разрушения, к танку и роботам, атаковавшим библиотеку, допрашивают скрупулёзно и невзирая на лица!..

– Странно, по всем каналам новостей показывают, что принцесса развлекается вовсю! Или её кто-то замещает?

После горестного вздоха старший следователь сказал тоном заговорщика:

– Её высочество успевает везде…

– Ну моей вины тоже нет, что вы расплодили предателей где только возможно и где они вас почти под себя подмяли. Пришлось действовать решительно и жёстко. И карать без бюрократических согласований со всеми правоохранительными структурами. Или принцесса жалеет об утраченных произведениях искусства?

– Нисколько! Даже, как ты и предвидел, распорядилась наградить всех участников уничтожения замка-музея.

– Приятное известие. Личный состав будет доволен. Теперь с вашей стороны осталось только назвать имена предателей из вашего окружения. И мои ребята начнут их проверять по своим каналам. И поспешите, доктор мне осуждающе машет рукой и строго указывает на часы. Пять отведённых мне минут истекают…

– Хорошо. Но учти, я выдаю сведения только потому, что знаю тебя лично и доверяю почти полностью…

– Опять на пушку берете? – перебил я его с некоторой долей раздражения. – И не надоело ещё?

– Один из них оказался моим заместителем, а второй заведующим отделом делопроизводства. Зовут их…

После названных имён мне сразу вспомнился неприятный моложавый тип, сопровождавший Бофке при первом его посещении меня в гостинице «Рока». И присутствовавший, так сказать, на первом неофициальном допросе.

– Спасибо за доверие. Хотите ещё что-нибудь добавить?

– Хочу. И не добавить, а настоятельно потребовать: в наших общих интересах необходимо полное сотрудничество! Вы действуете решительно и эффективно, спору нет. Но ещё большей эффективности мы бы достигли, если бы заговорщики и предатели были допрошены по всей форме После их показаний мы бы пропололи всю сеть вражеской агентуры до последнего сорняка. А так толку с мёртвых совсем мало А точнее, вообще никакого.

– Если наши данные подтвердят предательскую роль названных вами людей, все дальнейшие операции будут проходить при вашем участии, а то и непосредственном контроле! – пообещал я и вежливо попрощался.

А затем переключился на разговор с Робертом:

– Ну вот! Очень неплохо! Но вы всё-таки проверьте насколько сможете биографии этих предателей. Может, полученные данные свяжут какие-то факты, что имеются в наших руках. И мы выйдем на новую ступень раскрытия и ликвидации врагов. Ну и самое главное – продолжайте поиски таинственного Шпона. Пора ему уже выходить из тени на свет ясный!

– Сделаем, Танти. У меня пока все. Весёлого тебе развлечения! Но… не забывай, что мы все исходим голодной слюной и теряем сознание от страшной зависти… Да и скучно нам.

– Хорошо, я постараюсь придумать вам ещё что-нибудь для того, чтобы у вас вообще не было времени на зависть и распускание слюней. Работать! И не думать о моей тяжёлой участи! Я справлюсь, не переживайте!

– Да, командир! Никто не сомневается…

– Вот и прекрасно!

Возле отеля, где расположился герцог Лежси, пришлось немного постоять в очереди перед парадным входом. Все приглашённые оказались пунктуальными и не хотели опоздать. Да и стыдно было бы появиться на приёме после её высочества. Патрисия в таких случаях прибывала строго через двадцать минут после назначенного времени. Уж я – то знал это лучше всех. Сам когда-то с ней решал эти вопросы этикета. И лично настаивал именно на двадцати минутах опоздания.

Хотя когда я вошёл в празднично украшенный зал, то неожиданно подумал: а что, собственно говоря, я здесь делаю? Ведь последнее время я сам выбирал, куда я пойду и когда. А тут обстоятельства сложились так, что не явиться на этот день рождения я просто-таки не мог. Нехорошие подозрения зародились в моей голове. И даже посоветоваться с риптоном я не мог. Он опять недавно отключился, сославшись на то, что так и не восстановил свой надорванный полосой препятствий организм. Поэтому пришлось размышлять самому. Если бы меня пригласил только герцог Лежси, пришёл бы я? Конечно! Без всяких сомнений! А если бы подобный приём устроила принцесса? Тем более! Ещё бы и подпрыгивал от удовольствия и нетерпения. Так почему же тогда меня гнетёт чувство неудовлетворённости от происходящего? Нечто странное, какое-то ускользающее из моей памяти событие не давало мне расслабиться и насладиться прекрасным ночным развлечением. Я, конечно, вёл себя внешне как обычно в таких случаях, но покоя в душе так и не добился.