Вадим Кошелев - Каторга Страница 29

Тварь не имела никакой одежды и ходила в чем мать родила, пряча половые признаки в вездесущих подвижных складках и, по всему видать, на божий свет эти признаки доставала лишь в урочный час. Хотя возможно самки отличались от самцов по цвету кожи, ибо в появившейся следом ватаге гномов выделялись два основных пигмента – бледно-зеленый и светло-коричневый, причем зеленых было больше, чем коричневых.

Коротышки окружили цилиндр с Циклопом, издавая еле уловимые человеческим ухом высокие звуки. Тем не менее общались они, скорей всего, посредством все тех же складок, выписывая самые невероятные фигуры на теле, причем одним телесным набором иероглифов могли передать такое огромное количество информации, на которое у землянина ушло бы полчаса, а то и больше. Издаваемый звук скорей всего был лишь фоном и сопутствовал диалогу так же, как гримаса сопутствует общению людей. Присмотревшись к коротышкам внимательнее, Сэм заметил в складках одной из тварей эмбрион детеныша, приросшего своей спиной к животу родителя. И со стороны казалось, что маленький ублюдок сидит в некой завуалированной складками сумке. Ненормальный викинг, назвавшийся Артуром Гаррисоном оказался прав – гномы размножались почкованием, являясь по сути гермафродитами.

Коротышка с прибором пустил его в дело. Устройство представляло собой суррогат штангенциркуля, стробоскопа и оптического прицела с лазерным наведением. Оно испускало в сторону человека множество лучей, описывающих контур большого тела, пощелкивало внутренними преобразователями, пищало и гудело. Похоже, гном производил геометрические замеры Циклопа, и защитное поле цилиндра процессу замеров ни коим образом не мешало. Другие твари в это время кидали человеку какое-то мягкое губчатое вещество зеленого цвета. По вкусу оно отдаленно напоминало пресноватую брынзу. Пролетая сквозь пленку цилиндра, брынза искрилась и слегка подгорала по краям, хотя своих вкусовых качеств не теряла. Циклопа явно хотели откормить, дабы он растолстел еще больше и по праву занял одно из почетных мест в кунсткамере. Гигант хоть и был голоден, опасался употреблять такую еду, которая могла вызвать жажду. А воды здесь скорей всего не дождешься.

Мысль о воде заставила глубоко задуматься. Несмотря на имидж бесшабашного искателя приключений, Сэм был далеко не глупым человеком, что позволило ему добиться значительных успехов, как на военном поприще, так и в области бизнеса. Он неплохо разбирался в людях, обладал неординарным мышлением, знал точные науки. Циклопу не стоило труда догадаться о принадлежности гномов к расе сигуурийцев и смекнуть, почему твари сторонятся воды. Причина была в том, что в воздухе, которым они дышат, присутствовал аммиак, легко растворяющийся в земной воде. Именно горький вкус аммиака, раздражающего дыхательные пути, почувствовал Циклоп с первых минут пребывания в утробе инопланетного звездолета. Без этого газа, получаемого при соединении азота с водородом, чужим долго не протянуть. В свободном виде на Земле аммиак не существует, значит, его запасы вырабатывает какая-то биохимическая установка. Зеленую «брынзу» тоже скорей всего производит агрегат подобного рода, получая готовый продукт из растительного белка. Но кроме зеленой «брынзы» присутствовала «брынза» коричневого цвета, видимо самый что ни на есть деликатес. Ее Циклопу кинули лишь один раз, да и то совсем маленький. Это уже был продукт переработки организмов содержащих белок животного происхождения.

Сэм видел тонкий рот тварей, не имеющий даже намека на острые зубы, так необходимые для пережевывания твердой пищи. Значит, питаться людьми в сыром виде гномы не могут, поэтому перерабатывают их в более удобную субстанцию. Может быть, в умозаключениях гиганта имелись неточные выводы, но они скорей всего касались технической стороны дела, а суть оставалась одна – гномы убивают людей, дабы готовить из них себе пищу.

От всех этих мыслей Сэма вывернуло, хотя он никогда не был чистоплюем. Видимо наличие аммиачного газа в воздухе сыграло свою роль.

Сразу захотелось пить, но на корабле имелась лишь реструктурированная вода, не абсорбирующая аммиак и насыщенная химическими соединениями, пригодными для потребления инопланетянами. Нормальной питьевой воды здесь просто не было, и быть не могло, а без нее простой человек долго не протянет – от силы неделю. Но Самуэль Грин не был простым человеком, что давало ему шанс просуществовать без воды, пищи и пригодного для дыхания воздуха гораздо дольше.

Глава 9.

Дредноут сигуурийцев лежал неподалеку от морского берега на открытой, продуваемой всеми ветрами местности. Зловещая конструкция инопланетного корабля совсем не походила на узнаваемые черты земных звездолетов и посему одним своим видом внушала отвращение у людей, которые изучали ее изображение на мониторе.

Программа обработки снимков сразу выдала геометрические размеры корабля чужих, отчего Ченг смог заключить:

– Если бы внутри обитали люди, я бы смело мог сказать, что в высоту этот дредноут имеет семь палуб. Но, учитывая малый рост коротышек, предположу высоту в двенадцать ярусов. Деление на отсеки нам неизвестно. Судя по длине в триста с лишним метров, их может быть больше сотни на разных уровнях. В каком именно месте находится твой друг – даже близко нельзя предположить.

Последняя фраза предназначалась Бартону, впившемуся своими голубыми глазами в монитор. Биллу удалось незаметно покинуть каюту крепко уснувшей дочери и найти практически неуловимого Ченга, дабы поговорить о грядущей вылазке к инопланетному звездолету.

За бортом стояла теплая весенняя ночь. Крейсер «Крым» спал вместе со всеми своими обитателями за исключением двух неугомонных мужчин, встретившихся на ходовом мостике. Механик с наемником были примерно одного возраста и исподволь почувствовали симпатию друг к другу уже при первой же встрече. Теперь они вели себя как давние друзья.

– Мне бы только проникнуть внутрь, а там я определюсь, – произнес Билл. – Ведь разыскал же я тебя на крейсере.

– Ну, ты сравнил, тоже! Таких крейсеров три десятка в утробу этого монстра влезет!

– Я могу начать с реакторного отсека. Реакторный отсек должен быть самым большим.

– Судя по размерам корабля, – да! – согласился механик.

– К тому же силовая установка будет производить шум.

– Совсем не обязательно, что ты этот шум услышишь. Нельзя забывать о непроницаемых переборках. Кроме шума, эти же переборки способны поглощать всякого рода волны на основе электромагнитного излучения. Но, допустим, ты проник к реактору. Что дальше?

– Я его остановлю.

– Весьма самонадеянное заявление, – усомнился Ченг.

– А что ты предлагаешь?

– На данный момент ничего конкретного предложить не могу. Через пару часов «Медуза» войдет в зону приема нашей спутниковой навигационной системы. Я попытаюсь проникнуть в ее компьютер и выудить оттуда информацию о «чужих». Встретимся после обеда и поговорим.

На этом разошлись.

Бартону не спалось, и он отправился на корму, чтобы поглазеть на звезды. Откуда-то из подсознания всплыла картина ночного неба, которое ему довелось наблюдать на Зее. Вильям вдруг ясно вспомнил, как сидел на крыльце своего дома, и, наслаждаясь одиночеством, погружался в неописуемо красивейшую круговерть далеких светил. Но то были другие звезды и другая жизнь. В той жизни не было Маргарет, а значит, не было сегодняшнего Билла.

– Скучаешь, дядя. – Голос Мальвины, дежурившей в ту ночь на корабле, вывел Бартона из прострации. Девочка с голубыми волосами стояла у надстройки и блудливо улыбаясь, глядела прямо в глаза наемника. Билл даже опешил от такого откровенного взгляда.

Зато Мальвину растерянность наемника весьма позабавила. Девушка подошла к Бартону и томно пропела:

– Недавно я видела тебя по телевизору. Теперь ты мой герой.

– По какому еще телевизору ты меня видела? – Бартон не знал как себя вести в присутствии столь юной особы и от неловкости готов был провалиться сквозь палубу крейсера. Благо выручила дочь.

– Оставь его в покое, – сказала Мальвине внезапно появившаяся на корме Марго. Проснувшись среди ночи, она обнаружила пропажу отца и тут же бросилась на поиски.

– Я не могу оставить в покое человека, которого безумно люблю. – Девочка с голубыми волосами явно издевалась.

Марго лишь погрозила ей кулачком и потащила отца прочь, ворчала на ходу:

– Седина в голову, а бес в ребро. Не стыдно тебе, старому, с детьми заигрывать?

– Да я что – я ничего, – оправдывался Бартон.

Поутру на судне наблюдалась суета в связи с организационными вопросами, поднятыми Варварой Алексеевной накануне. Не обошлось без скандала, который произошел в лазарете между Анри и Вильямом Бартоном, обвинявшим доктора в некомпетентности. Как раз в самый разгар спора двух эскулапов, проповедующих разные подходы к вопросу обследования человека, в лазарет перенесли бледного О'Нилла. Кельвин занял место Никиты, а молодой человек, все еще находящийся в гипсе, переехал долечиваться в свою каюту. Таким образом, Кельвин стал соседом по койке пребывающего в коме Жересса и Багира теперь могла за один заход навещать обоих своих воздыхателей. Но ей было пока не до этого. Главная амазонка, повинуясь наказу хозяйки, формировала экипаж, решая по ходу дела кадровые проблемы. Так строптивая Марго оказалась вычеркнута из списков команды «Крыма» и ей предписывалось покинуть корабль в ближайшее время, вместе с еще тридцатью девушками. Ченг запротестовал, взывая к здравому смыслу Багиры: