Андрэ Нортон - Неведомые звезды Страница 29

Я поспешил одеться, чтобы выйти и осмотреть шлюпку, хотя не представлял, что бы мы могли сделать, если бы она выглядывала наружу. Затем я распахнул аварийный мешок, и, когда Иит забрался внутрь, тщательно закрыл его и включил подачу воздуха. Мешок был рассчитан для транспортировки человека, и, плавая в невесомости, Иит чувствовал себя там как в маленьком бассейне.

Я привел в действие выходной шлюз и очень осторожно выбрался наружу, больше всего опасаясь зацепиться за какую-нибудь зазубренную кромку или острый штырь, который повредит защитное покрытие скафандра или мешок Иита. Здесь оказалось достаточно много места для шлюпки — и я определил это скорее на ощупь, потому что даже мигнуть фонарем не осмеливался.

Нам продолжала сопутствовать удача. Хвост шлюпки полностью скрылся в нише. Цепляясь за торчавшие в разные стороны куски металла, крепко удерживая мешок с Иитом, я через некоторое время выбрался в главный туннель.

Слабого освещения из невидимого источника оказалось достаточно, чтобы я мог точно хвататься за возникающие из сумрака обломки. Я продвигался с максимально возможной скоростью, все время опасаясь, что по туннелю может пойти другой корабль, который прижмет меня к острым обломкам.

Череда остовов разбитых кораблей неожиданно оборвались, и я оказался перед открытым пространством, где смог разглядеть три корабля. Один из них был тем грузовиком, что привел нас сюда, другой — остроносым, несущим смерть налетчиком, из тех которые, как я знал, использует Гильдия, третий походил на яхту. Здесь уже не оставалось сомнений: это была станция, и именно ее яйцеобразные очертания повторяла защитная оболочка, состоявшая из заброшенных кораблей. С двух сторон находились посадочные площадки. Станция была покрыта светонепроницаемым материалом, но ее кристаллическая поверхность была изрыта выемками, которые очевидно, время от времени пытались заделать разнообразными, далекими от первоначального материалами.

У грузового корабля откинулся люк и из него появился тяжело загруженный робоносильщик. Издали я наблюдал, как робот прыгнул на платформу посадочной площадки. Несущая груз верхняя часть робота опрокинулась и сбросила поклажу в открытый люк станции, а сам робот отправился за новым грузом. Нигде не было видно ни одного наблюдателя в скафандре. И я подумал о возможности использовать роботов для проникновения на станцию, так как это мы сделали, убегая из отеля на космодроме.

Неожиданно неизвестно откуда появился луч, который так сильно прижал меня спиной к обломкам, будто мой скафандр был намертво приварен к ним.

Освободиться от луча было невозможно. Поймавшие меня незнакомцы не торопились, и мне пришлось подождать, пока они, наконец, выскользнули из люка яхты на десантных мини-санях. Они привязали к скафандру длинный шнур и отбуксировали меня к посадочной площадке, куда прежде садился робот. Затем, соскочив с саней, они через шлюз затолкали нас обоих вовнутрь станции, где ослабленная гравитация притянула к полу мои ботинки и расслабленное тело Иита.

Пленившие меня гуманоиды были похожи на терранцев. Они открыли свои скафандры, а один из них поднял забрало на моем шлеме, и я ощутил в здешнем воздухе характерный привкус восстановленного кислорода. Не развязывая моих рук, они ослабили путы на ногах так, чтобы я мог идти. Один из них забрал у меня мешок и тащил за собой извлеченного оттуда Иита, время от времени оглядываясь, чтобы внимательнее рассмотреть мутанта.

Итак, хоть и пленниками, но мы все же попали на легендарную Блуждающую Звезду, и это действительно было удивительное место. Полупрозрачные коридоры освещались зеленоватым рассеянным светом, который придавал неприятный оттенок лицам встречавшихся по пути прохожих. Не знаю как, но на станции была создана искусственная сила тяжести. Мы проходили мимо разных помещений, некоторые были похожи на лаборатории, двери других были плотно закрыты. Постоянных жителей на станции было, очевидно, не больше чем в среднем поселении на обычной планете — и я предположил что те, кто использовал станцию как базу, большую часть времени проводили в космосе, а количество постоянных жителей должно было быть ограничено.

Меня доставили явно к одному из постоянных обитателей станции. Это был орбслеон, его бочкообразное тело утонуло в чашеподобном кресле, необходимая для непрерывного питания розовая жидкость омывала его сморщенные плечи и бескостные щупальца. Его очень широкая в своей нижней части голова сужалась кверху, два глаза находились по бокам головы. По его внешности можно было легко понять, что он произошел из рода головоногих. Но это неуклюжее существо обладало тонким и живым умом. Конечно, форма тела вице-президента на Блуждающей Звезде не имела значения.

Появившийся из чаши кресла кончик щупальца переключил клавиатуру переводчика на бэйсик — орбслеоны общались посредством прикосновений.

— Ты есть кто?

— Хайвел Джорн.

Мой ответ был немногословнее вопроса.

Я не смог понять, было ли ему знакомо это имя. Иит молчал. Впервые я усомнился, что мутант сможет помочь мне играть мою роль. Вполне могло оказаться, что мыслительный процесс какого-нибудь чужеземца недоступен его возможностям. Тогда мне придется нелегко. Неужели это именно такой случай?

— Ты прилетел… как? — отстучал вопрос кончик щупальца.

— На одноместном корабле. Я столкнулся с астероидом — потом пересел на спасательную шлюпку, — я уже давно продумал эту историю. Теперь я надеялся, что мои слова будут приняты на веру.

— Как вошел внутрь?

Выражение лица чужестранца никак не менялось.

— Я увидел, как заходит грузовой корабль, и пошел под ним. На пол-пути шлюпка застряла. Пришлось продолжить пробираться в скафандре.

— Зачем пришел?

— Меня преследуют. Я был экспертом по ценностям у вице-президента Эстамфы, хотел отойти от дел и жить спокойно. Но по моим следам пошел Патруль. Законно они ничего не смогли со мной сделать, поэтому послали наемника. Он был уверен, что убил меня. С тех пор я и скрываюсь.

Такая невероятная история могла быть принята на веру лишь в том случае, если во мне признали бы Хайвела Джорна. Теперь, когда мосты к отступлению были окончательно сожжены, я все больше понимал безумие этой авантюры.

Неожиданно я услышал Иита.

— Они уже послали за тем, кто знаком с Джорном. А твое имя не ассоциируется у них со смертью.

— Что здесь делать? — допрос продолжался.

— Я оценщик. Возможно, здесь для меня найдется работа. Кроме того… Похоже, это единственное место, где я смогу укрыться от Патруля.

Я продолжал отвечать как можно откровеннее.

Медленно и, насколько это позволяла низкая гравитация, величественно, вошел человек. Я никогда не видел его прежде. Это был терранийский мутант с выпученными по-фалтариански глазами и белыми бесцветными волосами. Его пучеглазое лицо, казалось, было безликим. Но Иит был начеку.

«Он почти не встречался с твоим отцом, только видел его несколько раз в резиденции вице-президента Эстамфы. Однажды он принес ему предмет Предтеч, украшенный камнями бес, диск из иридия. Твой отец назначил цену в три сотни кредиток, но его это не устроило.»

— Я знаю тебя, — сказал я сразу после того, как Иит передал мне эту информацию. — У тебя была добыча из наследия предтеч — ирридиум с украшением из беса…

— Это правда. — На бэйсике он слегка шепелявил. — Я продал его тебе.

— Нет! Я предложил три сотни, но ты решил, что сможешь продать дороже. Ну что, продал?

Он не ответил мне. Его пучеглазая голова повернулась к орбслеону.

— Он похож на Хайвела Джорна, он знает то, что должен знать только Джорн.

— Что же… что же тебе не смущает? — отстучали на клавишах щупальца.

— Он моложе…

Я постарался изобразить снисходительную улыбку.

— У скрывающегося человека может не хватить времени или денег, чтобы изменить внешность при помощи пласты, но принимать восстанавливающие пилюли он в состоянии.

Фалтарианин ответил не сразу. Хотел бы я увидеть его лицо без отвлекающих внимание выпученных глаз. Потом он неохотно, но все-же ответил.

— Это возможно.

На протяжении всего разговора орбслеон не отводил от меня глаз. Я не заметил, чтобы его маленькие глаза моргали; возможно, они вообще не моргали. Затем он снова пробежался щупальцем по клавишам переводчика.

— Ты оценщик, может пригодишься. Оставайся.

Когда после этих слов, не зная наверняка арестовали меня или приняли на работу, я вышел из комнаты. Нас с Иитом провели в уютное помещение на нижнем уровне, где обыскали в поисках оружия и, забрав скафандр и мешок, оставили в покое. Я потрогал дверь и не удивился, что она оказалась закрытой. Нашу свободу ограничили, но я не знал насколько.

12

Больше всего мне хотелось выспаться. Жизнь в космосе всегда идет по искусственному расписанию, которое едва ли соотносится с движением солнца или луны, с ночью или днем, с отсчетом времени на планетах. В гиперпространстве во время вынужденного безделья спать ложатся обычно когда хочется, и едят, когда проголодаются, без всякого режима. Я не помнил как давно я последний раз ел или спал. И теперь во мне сражались желание спать и чувство голода.