Валерий Вайнин - Четвертое правило Мангуста Страница 29

– Если не подслушивает Дарья Николаевна. Привет ей пламенный.

Покраснев, Дашка погрозила трубке кулаком.

– Непременно передам, – пообещал я. – Просьба к вам такая, Борис Викторович. Не могли бы вы снабдить меня данными о несчастных случаях, в результате которых люди гибли, а уголовные дела не возбуждались? Так сказать, за отсутствием состава.

Сидящая у меня на коленях Дашка взглянула с интересом, затем показала большой палец.

А генерал, видимо, опешил.

– Какого рода несчастные случаи вы подразумеваете? – уточнил он после паузы.

– К примеру, кто-то угодил под машину, кто-то выпал из окна, кто-то подавился куском баранины. В каких-то файлах, вероятно, это фиксируется?

Генерал вздохнул:

– Это происходило в Москве?

– Да.

– Какой период вас интересует?

– Последние восемь-десять лет.

Дашка изумленно округлила глаза. Я кивнул ей в подтверждение.

Генерал вновь выдержал паузу:

– Глеб Михайлович, с вами не соскучишься.

– Лестно слышать, Борис Викторович. Данные эти нужны мне позарез.

– Видите ли, Глеб Михайлович, если подобные файлы где и существуют, то в МВД. А наша контора, вы уж простите…

– В МВД я не сунусь, Борис Викторович. По весомым, поверьте, причинам. Могу я рассчитывать на вас?

Генерал выдержал паузу номер три.

– Что ж, – проговорил он наконец, – едва ли подобная статистика является государственным секретом. Не так ли, Глеб Михайлович?

Этот переброс шаров начал меня утомлять.

– Вам виднее, – ответил я. – В государственных тайнах я не эксперт.

Генерал уловил мое раздражение:

– Разумеется, я постараюсь помочь. Насколько это срочно?

– Как говорится, вчера.

– Понял. Что ж… как говорится, как только – так сразу. Я вам позвоню.

Мы одновременно дали отбой.

Дашка потрепала меня за ухо:

– Ход твоих мыслей мне нравится. Если, конечно, несчастные случаи, организованные Внушателем, поддаются классификации.

– Уверен в этом, – кивнул я, вспомнив, как бесновалась цыганка, пока ее не переехал автобус. – Поведение жертв Внушателя, с точки зрения свидетелей, должно выглядеть неадекватным. Будто перед гибелью человек внезапно сошел с ума.

Глаза Дашки блеснули.

– Если, – щелкнула она пальцами, – эта информация где-то хранится.

– Разумеется, – вздохнул я. – Поехали: супермент ждет.

В дверь позвонили. Кого черт принес?

У порога стоял Илья. Он улыбался, и в бороде его серебрились дождевые капли. Под мышкой левой руки Илья сжимал папку с уравнениями, а правая рука… С правой дело обстояло интересней: за нее цеплялась Дашкина двойница. На ней потрясно сидело «вчерашнее» зеленое платье, и в волосах – ни дождинки. Именно эта мелкая деталь сразу меня убедила, что Илюша перед нами самый натуральный, никакой не двойник. А то, ей-богу, свихнуться впору. Ситуацию на сей раз я контролировал.

– Глянь, – толкнул я Дарью, – вот проекция на три мозга одновременно. Право, я восхищен.

Дашка не отреагировала, так как самозабвенно таращилась на свою двойницу. Еще бы, она видела ее впервые. А натуральный наш Гольдберг, знавший о двойниках лишь в теоретическом плане, был, что называется, в полном отпаде. Он зыркал на Дашку-в-джинсах и на Дашку-в-платье, затем – в обратном порядке, однако рухнувший здравый смысл восстанавливаться не желал.

У двойницы, очевидно, тоже возникли проблемы. Где она подцепила Илью и какой сюжет с ним разыгрывала – не суть важно. Главное то, что Внушатель, похоже, нервничал все сильнее. То ли он чего-то не учел, то ли переоценил свою энергетику, но фантом в облике Дарьи приоткрыл вдруг рот и мелко задрожал.

Тут я ехидно сымпровизировал:

Появились у Илюшкиобалденные подружки.

Этот экспромт, как ни странно, тотчас завершил затянувшуюся интермедию.

– Да уж! – фыркнула Дашка.

А Илья, разобравшись, наконец, с кем сидел за партой, шарахнулся от двойницы, как черт от ладана.

Сама же двойница, вероятно, в отместку за невежливое обращение, разыграла перед нами мистический триллер. Пронзительно завизжав, она затопала ногами. При этом изо рта у нее поползли клыки, глаза пожелтели, а зрачки стали вертикальными. Пальцы скрючились, ногти превратились в когти, уши заострились, – словом, все по полной программе. Внушатель, безусловно, был гений, но при этом глупец и пошляк.

Жена моя, однако, со школьным своим другом, что называется, подпали под обаяние. Дашка в ужасе вцепилась в мою руку, а Илья, перевалившись через порог, повис на моем плече. Прямо как дети малые.

Глядя в кошачьи зрачки фантома, я пообещал:

– Поймаю, дядя, не спрячешься. – И гаркнул: – А ну, брысь!

На «дядю», похоже, подействовало. Превратившаяся в монстра Дашкина двойница, взвизгнув напоследок, истончилась и растаяла. Держа на себе Илью и Дарью, я захлопнул дверь ногой.

– Ну-ну, ребята, – пробормотал я. – Вы ж и не такое видали. Черного и Белого призраков, актрису, оборачивавшуюся пантерой…

– Это когда было! – буркнула Дашка.

– Пяти месяцев не прошло.

Илья подал, наконец, голос:

– Мы уже забыли эти ужастики.

– Забыли – ну и молодцы. – Я метнулся на кухню, к окну.

Черт возьми, ну конечно! Сквозь штриховку дождя я разглядел отъезжающее желтое такси. Пора бы с ним разобраться. Ей-богу, пора.

Илья и Дашка вошли следом за мной. Илья проворчал, плюхаясь на табурет:

– Ни фига себе хохмы. Средь бела дня, главное.

– Минералки налить? – предложила Дашка.

– Видал я вашу минералку.

– Может, поешь?

– Видал я вашу еду. Приходишь, блин, поработать…

– Работать, боюсь, тебе не придется. – Я взглянул на часы.

Илья продолжал ворчать:

– Как там написал ваш вундеркинд: «Друзья узнают, друзья придут…» Засранцы вы, а не друзья. Идешь к вам с чистой душой, а вы наплодили себе двойников… Старик, все же это была голограмма.

Я покачал головой:

– Под руку она тебя держала? А духами от нее пахло?

Илья вздохнул:

– Чтоб мне провалиться. Что же она такое?

– Наведенная галлюцинация, – ответил я. – Воздействующая на все органы чувств.

Брови Ильи приподнялись:

– Новая гипотеза? Мы вроде не обсуждали…

– Гольдберг, погоди! – Дашка с тревогой заглянула мне в глаза. – А до Колесниковых он не доберется? Если он считывает в наших головах информацию о самых близких…

– Нет, – заверил я. – Внушатель до МКАДа не добирается, а уж до Евпатории… Даш, не драматизируй.

Илья осведомился:

– Кто такие Колесниковы?

– Сашка, Танька и бабушка, – ответила Дарья, погруженная в невеселые мысли. – Мы их на море отдыхать отправили. Как бы он их там…

– Дашка, уймись! – разозлился я. – Там он их не достанет!

Жена сверкнула глазами:

– Сегодня четверг, двадцатое, помнишь?! Через неделю они возвращаются в Москву! И что тогда делать?!

– А то делать, – рявкнул я, – что к следующему четвергу мы разберемся и с Внушателем, и с лже-Французом! К приезду Сашки и Таньки здесь будет тишь да гладь! Вопросы есть?!

Илья поднял руку:

– Сашка – это вундеркинд-стихотворец?

– Да, – буркнула Дашка. – Вопросы закончились?

Илья поднял обе руки:

– Кто такой Внушатель и что такое наведенная галлюцинация?

Дашка указала на булыжник:

– Гольдберг, видишь?! Мне его только направить, а дальше он сам!

Илья вздохнул:

– Так всегда. Стоит задать умный вопрос, начинаются репрессии.

Мы с Дашкой прыснули.

– Поехали, старик. – Я двинулся в прихожую. – Отвечу тебе по дороге.

– Гольдберг с нами? – обрадовалась Дашка.

Я кивнул:

– Нам лучше держаться кучей.

И мы наконец отправились на старую Дашкину квартиру. Отправились затем, чтобы от борьбы с маньяком Внушателем переключиться на поиск маньяка-спецназовца. Увы, хрен редьки не слаще. Да и сроки на ликвидацию обоих, как выяснилось, ограничены жестко.

ГЛАВА 21

Дарья открыла дверь ключом. Нас встретила тишина. Сычиха не вышла ни с приветствием, ни с бранью за опоздание. Стаса тоже не наблюдалось. На всякий случай я громко покашлял:

– Светлана Анатольевна! Мы пришли!

Ответа не последовало.

Илья, проинформированный нами по всем аспектам, провел пальцем себе по горлу:

– А может, ее тут… Не накаркать бы.

Дашка смотрела на меня в тревоге.

Бодрясь, я прокричал:

– Светлана Анатольевна! Тук-тук-тук!

В этот момент она возникла в дверном проеме. Жива, здорова и даже привлекательна, хотя клетчатое Дашкино платье сидело на ней чуть мешковато.

– Ну, что орете? – Щеки Сычихи непривычно румянились, глаза блестели. – Мне что, по-вашему, надо лаять и хвостом вилять? – Икнув, она уставилась на Илью. – А ты, борода, что приперся? Ну и шарашка, мать вашу!

Дашка пристально на нее взглянула.

– Стас не приходил?

– А пошел он, этот Стас. – Качнувшись, капитан Сычова прислонилась к дверному косяку. – Этот Стас небось так рванул… уже до Монголии небось допер.