На той стороне: Боярин - Кирилл Юрьевич Шарапов Страница 29

— Думаю, ты прав, — согласилась Калинина, — если грамотно поставить дело, это можно будет хорошо продать, с нас ничего не требуется, так что, я спокойно теперь займусь остальными уже более технологичными агрегатами, и на артефакторику подналягу. Она оказалась крайне полезной. Кстати, очень хочу посмотреть, что ты принес вчера вечером. Крайне любопытно.

— Сейчас приедем, поужинаем и разберемся с «покупками», — согласился Константин.

— Куда, Ваше сиятельство? — втиснувшись в разговор, спросил шофер, о котором забыли.

— Блин, заболтались, — улыбнулся Воронцов, — давай в особняк, милейший. И все, на сегодня свободен.

— Слушаюсь, Ваше сиятельство, — обрадовался шофер, ну а что, работенка выпала не пыльная, подождать у дома несколько часов, затем десять минут ехать, снова подождать и обратно, и за все это девять серебрушек.

Вскоре водитель высадил их у парадного входа в особняк и уехал. Константин же, наслаждаясь вечерней прохладой, курил, глядя в ночное небо.

— О чем вы разговаривали со Ставром перед уходом?

— Выяснял, что ему известно о происшествии с тьмой. И дошла ли анонимка Горда.

— И как? — насторожилась Лада.

— Дошла, и выводы они сделали правильные. И теперь ищут не только сестру, которая исчезла, а еще и мужчину с острым подбородком, ямочкой на нем и тонким белесым шрамом на левой щеке. Но я сомневаюсь, что его найдут, он уже покинул город. Может, сходить, взглянуть на этот домик?

— Переправа уже не работает, только лодки, — задумчиво произнесла Лада.

— Переоденусь по-простому.

— Думаешь, стоит привлекать внимание? Наверняка на левом берегу все на ушах стоят.

— Тоже верно. Сейчас там все изображают бдительность, можно под раздачу загреметь. Попадусь с ксивой боярина, и в одежде простолюдина, будет десяток вопросов. Кстати, Ставр интересовался, что я делал вчера вечером. Пришлось грубо врать, что гулял по городу. Но думаю, он догадался, кто был в доме Братины и организовал там гору трупов.

— Сдаст? — напряглась Лада.

— Не выгодно ему, шуму много. Я же не простых людей из-за блажи положил, а убийц. Кстати, он сказал, что в доме Малка нашлись документы, и что бывший советник был точно связан с братиной. Он причастен к гибели пары видных купцов, которые исчезли по его заказу. Ладно, пошли ужинать, — туша окурок в большой пепельнице, которую поставили по его приказу с краю на крыльце, произнес он. — Не пойду я никуда сегодня, выдался вечер нормальный, посижу с вами. Сейчас только переоденусь, и к столу.

— Ваше сиятельство, — встретил его у дверей Никанор, — прикажите ужин подавать?

— Минут через двадцать, — немного подумав, ответил Константин. — Умоюсь, приведу себя в порядок, переоденусь, тогда поедим. Вара справилась рецептом майонеза?

— Да, Ваше сиятельство, не с первого раза, но получилось то, о чем вы говорили. — Он немного засмущался, но все же продолжил, — мы все попробовали, очень интересный вкус. Этот рецепт стоит много кун золотом. Уже через неделю все будут его делать.

Константин задумался, все делать — это хорошо. А если запустить производство? Пусть у него покупают. Ставр ведь спрашивал, нет ли у него еще свежих идей под внедрение.

— Пусть пока никому о рецепте не рассказывает, — наконец, решил он. — Узнаю, что на сторону ушел, плохо будет.

— Не уйдет, — став серьезным, ответил Никанор, — мы ж с понятиями.

— Ну, тогда через двадцать минут подавай ужин. А я пошел, день был тяжелым и хлопотным.

Он оставил опустевший чемодан в приемной зале, как тут называли эту здоровенную прихожую с пятиметровым потолком, и, постукивая тростью по перилам, поднялся к себе.

Вскоре Константин спустился вниз, неся на плече сумку с артефактами и трофеями, а подмышкой зажав кожаный портфель из стола Братины.

Христя с Витой уже выставляли на стол подносы, поднятые на небольшом лифте, упрятанном внутри стены, и ведшим прямо на кухню, очень удобно, не надо таскать тяжести.

Горд был уже тут, сидел у камина, читая газету. Надо сказать, он стал более степенным, приоделся, сделал себе прическу, чем-то похожую на ту, что носил Константин, и вот теперь газета. Видимо, он решил соответствовать умной и активной Ладе. Что ж, начинание хорошее.

— Ты хорошо на него влияешь, — догадалась о его мыслях Юлия. — Он тебе предан, он видит в тебе пример для подражания. Ведь он понимает, что, даже не имея титула, ты все равно сумел бы пробиться, просто внедряя простейшие идеи, получая с них очень немаленькие деньги.

— Ну, мы пока ничего не получили, — возразил Воронцов. — Но ты права, мои идеи и руки Лады принесут нам очень хорошие деньги. И это несмотря на то, что мы отошли от всего остального процесса в сторону, и львиную долю будут забирать те, кто всем этим займется. Я еще майонез пристрою, вообще будет замечательно, нужно только рецептуру отточить под собственный вкус.

— Как прошло, Константин Андреевич? — спросил Горд, оторвавшись от газеты и заметив вошедшего Воронцова.

— Нормально. На них весь процес, мы получаем долю и имя, под которым все это будет выпускаться. Надо найти приличного управляющего, чтобы вообще к делам не подходить, и только изредка проверять, не ворует ли?

— Заняться?

— Пожалуй, можешь даже с Никанором посоветоваться, мне кажется, он подскажет нужного человека. Только предупреди сразу, если будет воровать — повешу.

За спиной Константина раздался задорный смех, и в комнату вошла Лада в том самом откровенном дорогущем платье. У Горда, который ее еще не видел в нем, остановился взгляд и отвисла челюсть.

— Нравлюсь? — спросила Лада у Подземника, но он смог только сглотнуть.

— Хорошее платье, — признал Воронцов. — Правда, боюсь, нельзя в нем в свет выходить, да и вообще никуда за пределы спальни выходить. Посмотри, что ты с девушками сделала, местные еще не готовы к подобной сексуальной революции.

Калинина посмотрела на служанок, те и вправду подвисли. Вита замерла с бокалом в руке, Христа с приборами, которые собиралась положить рядом с тарелкой. Взгляды у них были одинаковые — возмущение в смеси с восхищением.

— Учла, — осознала Лада. — Блин, теперь слухи пойдут.

— Не пойдут, — повернулся Константин к служанкам. — Услышу, где сплетни из этого дома, уволю, и сделаю так, что, кроме как полотерками в корчме на левом берегу, больше нигде не устроитесь. Все ясно?

Девушки, переключив внимание на боярина, быстро закивали, словно под гипнозом.

— Вот и отлично. Заканчивайте сервировку, и свободны.

— Да уж, бесстрашная твоя подружка, — заметила Юлия. — Нужно быть очень храброй, чтобы показаться в подобном вне спальни.

Константин только хмыкнул. Ну как объяснить боярышне, скованной кучей