Единство-1 - Данияр Саматович Сугралинов Страница 29

— И кто же теперь шлет нам приказы? — задумчиво проговорил Хайро, когда Вилли показал ему квантовый комм.

Инструкции вписывались в их собственные цели, поэтому они последовали им, за счет чего смогли перехватить Шеппарда и выдвинуть ему свои требования. О том, что нельзя шантажировать парня, квантовый коммуникатор ничего не говорил.

Когда от Алекса Шеппарда пришло предложение работать на «Пробужденных», и они встретились, браслет промолчал, но оба приняли предложение.

Непыльная работенка с хорошим окладом грозила превратиться в сплошной геморрой, когда имя Шеппарда прогремело на весь мир. Вилли и Хайро патрулировали дистрикт парня, и их первой реакцией была мысль, что работодателю конец, и сейчас им обоим лучше всего повыгоднее продать «угрозу».

Стоило принять решение, как квантовый коммуникатор велел, чтобы они охраняли Шеппарда и во всем ему помогали. Причем с привлечением оставшихся товарищей по Семерке.

Оба тогда психанули. Работать на «Пробужденных» они согласились из-за денег, но влезать в разборки с власть предержащими? Скрываться, теряя деньги? Ради чего? Парню конец, это было очевидно. Его имя стало всем известно, и Шеппарда достанут из-под земли!

— Я на такое не подписывался! — ревел Хайро. — Ответь им, чтобы трахнули себя в зад! Да и откуда нам знать, кто там нам приказы дает? Ведь Мануэля уже нет!

— Это так не работает, — пожал плечами Вилли. — Я без понятия, может ли комм вообще посылать что-то. Мне кажется, он работает только на прием.

— Ясно. Запроси встречу, покричи в браслет, авось сработает. А потом лети за корешами парня, — потребовал Хайро. — А я пока смотаюсь за самим Алексом. Эвакуируем, позже решим, что с ними делать.

— Переночуем в горах?

— Да. Ночь проведем в бункере, потом рванем на Аляску. У нас контракт, прикроем их пока хоть так… Или… — Хайро поморщился. — Если сдавать «угрозу», то лучше тем, кто больше заплатит. Нужно забросить удочки по превентивам.

Вилли покричал на браслет, требуя встречи, а потом рванул за Эдвардом, Хангом и Маликом.

Под утро, когда подростки спали, квантовый комм прислал короткое указание: «Жду на поверхности, поднимайтесь вместе с Моралесом».

В промозглом предрассветном лесу в тумане им встретился крепкий коренастый старик. Он назвался Майком Хагеном, но попросил называть себе Медведем.

Беседа получилась короткой. Майк подтвердил все, известное от Мануэля, а потом добавил подробностей о том, что предстоит миру, если Алекс Киран Шеппард перестанет быть «угрозой». А следом описал, что произойдет, если Алекс справится. Услышанное не просто впечатлило обоих — шокировало.

— Вдвоем не справитесь, — заключил Хаген. — Зовите подмогу, остальных из Семерки.

— Всех?

— Всех, кроме Фишелевича. У него слишком скверный характер и язык без костей. Алекс пока не доверяет никому из вас, а если появится Леонид, может совсем замкнуться и наломать дров. Время Леонида придет.

Вилли подумал, что в этой глобальной игре им лучше прислушаться к Хагену. Если такой человек что-то говорит, лучше всего заткнуться и делать, что сказано. А именно — помогать Алексу. Хайро, видимо, думал так же, но все же спросил, зачем нужны именно они, если человек статуса мистера Хагена способен одним движением пальца защитить парня?

Старик ответил почти так же, как в свое время Фуэнтес:

— Любое вмешательство изменит будущее. То, что Мануэль привлек вас, — уже вмешательство. То, что я говорю с вами, меняет все еще больше. Но все же, тогда, когда другого положительного исхода, даже с минимальной вероятностью, для вас на горизонте не будет, я помогу. Один раз. Держите связь со мной через квантовый комм, который вам, Уильям, выдал Мануэль.

— И как мы узнаем, когда наступит этот момент? — зябко поежившись, поинтересовался Вилли.

— Вы поймете. Как поймете, сообщите.

— Как сообщить? — Вилли показал ему браслет. — Я так и не понял, как это работает! На какой дистанции? Сработает ли в горах? Под землей? Под водой? В космосе?

— Просто запросите помощь, призвав Медведя, Уильям, — ответил Хаген. — С Мануэлем вы могли бы мгновенно связаться даже с другого конца галактики, но его с нами нет, а устройство привязывается к генетическому коду владельца. Нам пришлось ломать комм и настраивать сеть ретрансляторов, чтобы сохранить с вами эту связь, поэтому теперь, к сожалению, ваш комм сработает только на поверхности. Имейте в виду, что доступ к приему от вас имею только я. Проверять буду раз в сутки, так что мгновенной реакции не ждите.

— Так выдайте нам другой комм! — воскликнул Хайро. — Привязанный к вам!

— Это будет еще одно вмешательство, — ответил старик. — К тому же… Таких устройств на планете больше нет. И даже не спрашивайте почему. Нет и не будет еще долго.

— Тогда почему не использовать обычные средства связи?

— Потому что все, что передается через них, перехватывается.

— Кем? И почему нужно из-за этого беспокоиться? — удивился Хайро. — Какой человек осмелится пойти против вас? Вы же сам Хаген! Последний живой отец-основатель «Сноусторма»! Да вам даже президент кланяется!

Майк Хаген помолчал, старчески пожевал губами и, ничего не ответив, развернулся и направился к прозрачному силуэту флаера незнакомой модели.

Вилли и Хайро недоумевая смотрели ему вслед, когда он, заняв место пилота, ответил:

— Я ничего не говорил о людях.

Входная щель флаера затянулась, как только он взлетел. Хайро выругался. Раскурил сигару и, затянувшись, выдохнул в прохладный влажный воздух облако. Закашлялся, выкинул ее.

— Херня какая-то, — сказал он, с отвращением затаптывая сигару. — Пойдем будить пацанов.

— Ты буди, я пока свяжусь с нашими, — ответил Вилли.

— А я сделаю кофе, — ответил Хайро и с тоской посмотрел в хмурое предрассветное небо.

Вилли подумал, что зря он тогда не полетел на Гавайи с Самантой в отпуск.

Хрен его знает, когда теперь такое удастся. И даже если удастся, то уже вряд ли с Самантой.

Глава 4. «Слейпнир»

— Привет, Медведь, — проговорил я и почувствовал вкус железа во рту.

Хотелось сказать что-то еще, но что именно, я забыл, да и вообще не мог продолжать, не чувствуя языка. Начав заваливаться, я увидел, как за забралом шлема суровое лицо отца-основателя «Сноусторма» распалось на осколки. Из моих ушей, глаз и рта что-то потекло, что-то густое и горячее, я попытался вдохнуть, но не смог, захлебываясь кровью. А потом меня накрыло мертвой тишиной, в которой эхом отдалось последнее биение сердца.

Последнее, что я ощутил, — укол в грудь, и сознание померкло.