Где-то рядом - Антон Дмитриевич Емельянов Страница 29

— Ты не борас, кто имеет право приказывать мне — в тебе нет крови потомка, — задумался страж. — Ты не китис — немезида, убивающая миры. А те, кто не борасы и не китисы, те — афурсы.

Гигантский ящер загибал пальцы, перечисляя свои доводы, а я думал над его словами. Странные названия, но то, что за ними стоит, выглядит таким похожим на то, с чем я сам уже сталкивался. Столько раз! Да и если подумать… Почему в мире, появившемся на границе Кладбища и Араха, стражем стал именно ящер? Ящер, немного напоминающий представителей расы, к которой принадлежал давно погибший проклятый Хашам.

Пока я раздумывал, страж прекратил попытки добраться до меня голыми руками. Он прищурил глаза, рассматривая Тьму моего щита, а потом… Взмахнул руками, повторяя такие знакомые движения покрова истинной стихии, и тоже призвал силу, которую я уже привык считать только своей. Ну, и еще немного Атона, учитывая, что он использовал ее для создания своих рыцарей. А тут ее легко повторяет какой-то страж!

— Афурс не может скрыться от меня! — повторил ящер, собрал в руке побольше тьмы и вытянул из нее гигантский меч, а потом рассек им полнеба и обрушил всю эту мощь на меня.

— Стоять! — просто сказал я, не призывая ни кусочка новой стихии.

Во-первых, нафиг-нафиг делиться чем-то еще. Я не сомневался, что страж сможет скопировать что угодно: после повторения сначала телепорта, а потом истинной тьмы в этом не было никаких сомнений. А во-вторых, новые стихии мне были совсем не нужны. Вместо них я вытащил каплю крови Хашама, и огромное лезвие замерло в паре метров от меня.

— Это неправильно! — в голосе ящера появились возмущенные нотки. — Если ты борас, то кровь великого потомка должна быть не снаружи, а внутри.

— Ты сомневаешься, что она настоящая? Потрогай, — я чуть-чуть приподнял руку, чтобы ящер, развеяв меч, смог протянуть вперед свой коготь. Вблизи было прекрасно видно, что его кончик прекрасно подходит под дыру в груди Обжоры. Что ж, оружие, возможность и мотив, можно считать, у меня уже есть.

— Это она, кровь, — ящер все еще сомневался. — Но все же она снаружи… Так не должно быть.

— Разве в правилах где-то прямо сказано, где должна быть кровь? — я поднял бровь.

— Нет, — согласился ящер. — Но в правилах сказано, что афурсы хитры. Нельзя им верить.

— И поэтому я дал тебе потрогать кровь. Ты знаешь, что она — не обман.

— И все равно! — кажется, ящер все-таки решил пойти по сложному пути. — Это неправильно. Мы должны следовать законам мироздания, а то чем мы отличается от грязных афурсов, что строят свою судьбу на том, чтобы их нарушать? А?

Ящер сам себя во всем убедил. Его огромное тело снова принялось наливаться истинной Тьмой, которая вместе со стражем накрыла еще и полмира. Только в отличие от прошлого раза теперь в черной пелене то и дело мелькали еще заметные золотистые искорки. После того, как ящер протянул ко мне коготь и дотронулся до крови мертвого демиурга, он заодно прикоснулся и к удерживающему ее Обману. И если из Тьмы он его не скопировал, то теперь уж точно и моя главная стихия стала его частью.

— К слову, насчет законов мироздания, — неспешно заговорил я, глядя на нависающую надо мной мощь. — Есть еще один интересный… Обладатели меньшего количества алтарей должны подчиняться тем, у кого их больше. И если с истинными стихиями это правило не действует, то с обычными… Замри!

Огромная лапа устремилась ко мне, когда я рявкнул свой приказ, в то же время проявляя в пространстве великую башню Обмана, свой символ власти над этой стихией. Раздался грохот и звон натянувшихся цепей, который устремились от башни к ящеру, а потом сомкнулись на его лапах и шее.

— Добро пожаловать в обычный мир, где сила — это еще и ответственность, — я смотрел, как страж пытается порвать цепи захваченной им стихии, но, как он правильно заметил, некоторые законы мироздания обойти довольно сложно.

— Ты! — ревел ящер. — Ты обманщик! Ты не афурс! Ты самый настоящий китис!

Звучало как признание, и, если бы не убитый Обжора и пропавший Том, я бы даже улыбнулся. Но не сейчас. Сейчас мне надо было не столько разобраться с неожиданно сильным стражем, сколько заставить его ответить на мои вопросы. И теперь я мог это сделать. Через пять минут оскорблений, обид и бесконечного рева мы сумели договориться. Я пообещал убрать цепи до следующего нападения, ящер же дал мне вечное право прохода через его мир и рассказал все, что меня интересовало.

Прежде всего выяснилось, что борасов и китисов или же тех, кто претендовал бы на это звание, он до меня не встречал. Потом я узнал, что через его мир периодически бегают невидимые афурсы, которых ему никак не удавалось заметить, а они легко обходили любые его самые хитрые ловушки. Мне на мгновение даже стало интересно, кого же ящер называет таким громким именем, но не тратить же время на экскурсии. Тем более что эти невидимые афурсы уж очень похожи на моего убийцу… Того тоже не брали и не замечали никакие силы и стихии.

— Что ж, с этим разобрались, — чтобы настроить ящера на нужный лад, после каждого ответа я снимал с него по одной цепи, и ощущение приближающейся свободы добавляло стражу энтузиазма. — Теперь тебе нужно рассказать про последних двух чужаков, что пришли в твой мир.

— Троих, — уточнил ящер.

Значит, тот невидимый незнакомец из Араха тоже здесь.

— Опиши их.

— Первый — невидимка, один из тех, кого мне никак не удается поймать, — заговорил ящер. — Однако я запоминаю их звуки, и этот точно был тут уже два раза.

— Когда? — спросил я.

Ящер назвал две даты, и одна из них пришлась точно на день, когда была убита Мала. Что ж, учитывая сходство силы, след, по которому мы пришли в Арах, и показания ящера, становилось очевидно, что это уже не случайность. Вот он мой убийца.

— А вторые двое были обычными афурсами, — продолжал страж. — Они пришли сразу за невидимкой, ну, я их и