Василий Орехов - Клеймо зоны Страница 3

А группа дяденьки Хемуля возвращается с неплохим хабаром, собственностью клана, между прочим, давно проплаченной заказчиками. И деньги уже давно пропиты. В такой ситуации в лапы к натовцам полезет только окончательный идиот.

Ветеран вытащил из кармана еще один болт, машинально покрутил в руке, ощупывая пальцами ребристые грани, и движением кисти запустил его туда, где совсем недавно камешек Рентгена демонстрировал свой сольный номер. Маркер пролетел несколько метров и воткнулся в глинистую насыпь на полногтя. Не рухнул отвесно, как это бывает под действием гравиконцентрата, не вошел с усилием в грунт, вмятый многократно усилившейся тяжестью. Просто воткнулся. Подозрительно, конечно, но так тоже бывает.

Хемуль сдаваться не собирался. Подобрав несколько камней, он разбросал их веером. В полном соответствии с законами физики камешки, описав плавную дугу, падали вниз.

Важное правило Зоны: не понимаешь, что происходит — отступи, пережди, обойди. Предоставь какому-нибудь дураку честь ценой собственной головы первым исследовать новый феномен.

— Все еще гудит? — негромко поинтересовался ведущий.

— Что? — Рентген, засмотревшись на раскатившиеся камни, не сразу понял, что обращаются к нему. — Есть немного. Как трансформатор. — Он прислушался. — Да все нормально, старшой. Чисто тут, ничего нет. — Парень быстро приходил в себя, и к нему возвращалась привычная самоуверенность. — Безобидный феномен. Просто аномальное поле играет…

Хемуль покачал головой. Зря он взял с собой этого малахольного. Отмычка должен безропотно идти, куда скажут, и молчать, как Збручский идол, пусть его хоть кровососы заживо жрут. А этот спорит, требует объяснений, свое мнение демонстрирует, дурилка картонная. Драгоценный авторитет подрывает, крутить твою гайку. Два раза в Зону сходил, живым вернулся по недосмотру Черного Сталкера и думает, будто все ему теперь понятно, эксперту недорезанному. В общем-то Хемуль сам так борзо начинал, поэтому вполне понимал молодого выскочку. Вот только еще парочка таких выходок, и остальные тоже бухтеть начнут. Почему ему можно, а им нельзя? А любая демократия на маршруте — скорый конец группе. Команда должна действовать как единый кулак, направляемый умелым бойцом, иначе всем хана.

— Быстрее пройдем, быстрее выберемся на чистое. Давайте напрямик, а? — азартно предложил Рентген.

— Да мать же твою! Тебе что, дурень, на этом свете ботинки жмут?! — возмутился Хемуль. — Тихо и спокойно возьми влево три! И слушай в оба уха, падла. Усилится гул — снова замри, как монумент Независимости на Майдане, и молись тихонечко кому умеешь.

Нет, зря, трижды зря взял он в команду этого быка-рогомета. Но видит Черный Сталкер, выбора все равно не было. Лучшую молодежь разобрали — слишком многие в последнее время, основательно поиздержавшись, ломанулись в Зону за хабаром. Муха с Енотом вообще из-за Периметра не вылезают, Патогеныча в баре уже неделю не видно, Борода со своим молодняком на Милитари застрял…

Времена дикого сталкерства, когда через колючку лезли все кому не лень, давно и бесповоротно прошли. Теперь если новичок собирался обжиться при Зоне, а не прорваться за Периметр в одиночку и сгинуть в первом же попавшемся горячем пятне, у него было только два пути: либо в клан, сдавая четверть прибыли в общак и участвуя во всех клановых войнах, либо на поклон к тертому сталкеру-одиночке, работать на подхвате. На клановых бродяг пахать не так опасно, те совсем глубоко в Зону обычно не суются и к Четвертому энергоблоку не лазают, а в случае крупного хабара кончать спутников им устав не позволяет, свои же потом могут предъяву выкатить за беспредел. Честный имидж клана портит, понимаешь. Да только где он, тот крупный хабар? Чтобы очень серьезную добычу поднять, надо по самым гиблым местам шариться, а на столь самоубийственные подвиги способны только полные безумцы. Одинокие волки. Идти за Периметр в связке с волком — для новичка риск запредельный. Если не угробит на маршруте, использовав как отмычку для какой-нибудь сложной аномалии, так на обратном пути на Свалке под кустом прикопает, чтоб не делиться. Зато если не прикопает, то и прибыль знатная, а кроме того — массовое уважение. Можно ходить гоголем и девчонок, что в натовских барах официантками и стриптизершами работают, снимать одну за другой, а то и по две на ночь.

Сейчас, когда крупные кланы устроили свои дерьмовые разборки и им не хватает пушечного мяса, а ветераны безвылазно топчут Зону неделями, молодняк малость подвыгребли. «Долг» и «Чистое небо», говорят, прямо в Чернобыле-4 завели настоящие вербовочные конторы. Дядя Сэм хочет тебя, все дела.

Осточертела мне эта эпоха, как говорит в таких случаях один страус.

— Да какого!.. Чисто же! Время только теряем!..

Неугомонный Рентген все-таки шагнул вперед без приказа. Подвела терпелка — не захотел ждать, пока ведущий разберется со своими страусиными предчувствиями. Парень повел плечами, будто проверяя, на месте ли заброшенный за спину «Калашников», и внезапно, набравшись смелости, переступил через второй рельс. И остановился, снова полуобернувшись с дурацкой ухмылкой: типа ну вот и всех делов, а вы-то боялись, сосунки!

Хемуль выждал несколько секунд — не разорвет ли пространство смертельный разряд, не завопит ли неожиданно Рентген от боли, когда новая неизвестная ловушка начнет выжимать из него жизнь, — а потом метнулся следом за ним, ухватил за шиворот, рванул назад и изо всех сил отоварил по зубам. Тяжелый кулак ведущего сбил парня с ног и швырнул на насыпь. Борзый пацан резво вскочил, утирая рукавом кровь из разбитой губы, принял боевую полустойку — вроде еще и не прямая угроза, но уже вполне наглядно: только попробуй еще раз сунуть руки, старшой, огребешь по полной программе!

— Хватит? — мрачно спросил Хемуль, никак не прокомментировав дерзкую стойку молодого. — Или еще добавить?

— За что, старшой?! — возмутился отмычка, дико вращая глазами. — Пусто же! Сам ведь видел: не было там ничего!..

— Да ты, ублюдок, не понял ни черта, — совсем расстроился проводник.

Рентген даже не успел заметить мелькнувшего перед глазами кулака ведущего — еще один мощный и молниеносный удар опрокинул его на спину. Не спасла и бойцовая полустойка. Он пытался подняться, ворочался, нелепо взмахивая руками, но получил в качестве аперитива жестокий пинок в печень. Парня скрутило от неимоверной боли, он ошеломленно ткнулся щекой в пожухлую траву. Еще через мгновение его стошнило желчью. Он хотел что-то сказать трясущимися губами, но так и не смог. Молчали и другие салаги, потрясенные скоростью и жестокостью расправы.