Сергей Подгорных - Тутанканара – тот, кого остановить невозможно Страница 3

Я был занят другим. В этот момент я большим пальцем правой руки снимал предохранитель с энергопистолета. Если бы я успел это сделать, то, возможно, дальнейшие события начали бы развиваться совсем по другому сценарию. Возможно, все сложилось бы не так. Всего доли секунды не хватило мне для того, чтобы привести мой энергопистолет в боеспособное состояние. Тысячной доли секунды.

Мощный пучок депрессирующих полей с силой ударил в мою грудь. Я едва не потерял сознание, упав на пол и выронив пистолет. Не помогли все мои антидепрессанты, вживленные в головной мозг. Вся моя подготовка. Когда в упор расстреливают из четырех армейских парализаторов, ничто не спасет. Ничто не поможет. Никакие антидепрессанты.

Пятый парализатор был направлен на остальных. В тот же миг все нелегалы стали валиться на пол, словно фишки тарано. И Майя тоже. Сердце мое сжалось, видя беспомощное состояние девушки, но сде лать я ничего не мог. Я сам лежал на полу без движения, способный лишь наблюдать за происходящим. Мне нужно было несколько минут. А потом мы посмотрим, кто кого.

Мой энергопистолет отлетел к противоположной стене терминала. Если я успею оправиться от действия парализующего излучения до того, как напавшие на нас поймут, что я вовсе не парализован, то у меня появится шанс. Шанс повернуть все в лучшую для меня и Майи сторону.

Парализованная девушка, неудобно подвернув ногу, лежала неподалеку. Глядя на меня остекленевшими, безжизненными глазами, она словно молила о помощи. Конечно же, это было не так. Все парализованные находились сейчас в глубокой фазе гипносна и совершенно не понимали, что с ними происходит. Из всех, подвергшихся нападению, я единственный, кто мог что-то предпринять. Не сейчас – спустя несколько минут, но все же мог. Стараясь не выдать взглядом, что понимаю происходящее, я стал наблюдать.

Расправившись со всеми нелегалами, люди в полуброне расслабились. Не обращая внимания на труп Самурая, они разбрелись по терминалу, занявшись своим делом. Делом, ради которого и прибыли сюда.

А прибыли они сюда за рабами. Эти пятеро были работорговцами. И в этом не оставалось ни малейшего сомнения.

Я это понял сразу же, как только услышал, что они говорят на каре – сленге работорговцев. Судя по всему, наша группа была обречена с самого начала. Крот и тот здоровенный бугай – Стероид сдали нас задолго до сегодняшнего черного часа.

Вообще-то, контрабандистам ни к чему все это – работорговля, похищение людей. Контрабандисты неплохо зарабатывают своим ремеслом и ценят хорошую репутацию. Если у людей такого толка может быть хорошая репутация. Но определенный авторитет у них имеется. Свой кодекс чести и порядка. Оно и понятно – если станет известно, что люди, воспользовавшиеся их услугами, начнут исчезать, появляясь потом на рынках работорговли, то их бизнесу, быстро придет конец.

К тому же сейчас происходило не обычное похищение людей. Насколько я мог судить, все в нашей группе нелегалов были гражданами Галактической Федерации. А Федерация очень не любит, когда похищают ее граждан. Настолько не любит, что может разнести целую планету ради спасения одного-двух заложников. И это не громкие слова. Я сам участвовал в нескольких подобных операциях. Когда ради спасения десятка граждан Федерации были задействованы силы планетарного масштаба. Федерация своих в обиду не дает. Работорговцам куда легче и проще похищать людей с отсталых, развивающихся планет. Например, с Земли. Проблем, как правило, при этом бывает у них гораздо меньше. Правда, и за рабов с этих планет денег на торгах они получали тоже меньше. Работорговцы принялись рассматривать свой улов. – Темпокамер у нас только пятнадцать, так что лишних в утиль, – отдал команду один из них – на вид крепкий парень лет двадцати пяти. Со свирепым выражением лица и, судя по всему, старший в этой шайке.

– Отстой, надо было брать больше темпушек, – отозвался молодой работорговец, раздвигая ножом зубы одному из варнавалийцев. – Всех бы и взяли.

– На кой мне это дерьмо! – зло ответил Отстой и резко добавил: – С гнилыми зубами не брать.

Работорговец едва успел отвести руки от несчастного варнавалийца, как голова того взорвалась, словно перезрелый фрукт аги. Отстой спокойно сунул энергопистолет обратно в кобуру.

– Выбросишь в Пустоту, – отдал он команду тому, что осматривал зубы убитого.

– Куда? – не понял неопытный работорговец, который был, очевидно, из новеньких.

– В открытый космос, болван! Пустота тебе в рот! – выругался Отстой и громко повторил приказание для всех.

– Дерьмо не брать! Кто проглядит, три шкуры спущу.

Отвратительная сцена убийства варнавалийца явно развеселила Крота. Он, криво улыбаясь во всю ширину своего мерзкого лица, подошел к главарю работорговцев.

– Отстой, ты в своем амплуа. Качественный товар. Почти никакого брака.

– А ты как думал, Крот? Надо держать марку. За это и уважают “Крысоедов”. И цену за наших рабов дают самую высокую.

– Знаю, знаю. Товар у вас всегда отборный, – польстил Крот и тут же, вкрадчиво глядя в глаза Главаря работорговцев, добавил: – У меня к тебе дело. Отстой.

– Чего еще? – выпятив нижнюю губу, от чего его и так жестокое выражение лица стало вообще отвратительным, подозрительно спросил работорговец.

– Вон там видишь подругу? – вкрадчиво ответил Крот, кивнув в сторону Майи. – Уступи ее мне.

– Чего? – недоуменно протянул Отстой. – Сожри меня Пустота, ты чего, Крот, несешь?

– Да что тебе стоит, Отстой? – угодливо заглядывая в глаза работорговцу, затараторил кривоногий. – Чего тебе стоит? За нее все равно на рынке в Пандерлоносе много не дадут. А я с тобой рассчитаюсь. Хорошо рассчитаюсь. Тебе же девочки неинтересны. Я ж тебя знаю. У меня парочка мальчиков припасена. Как раз по твоему вкусу. Высокие, стройные. Я тебе их подгоню, а ты мне девчонку. Как, договорились?

– Тише ты, мелешь языком, как помелом, Пустота тебе в рот, – сквозь зубы проговорил Отстой. – Донесут Карнава, обоим нам несдобровать.

– Кто донесет? – не понял Крот и кивнул в сторону копошившихся с “товаром” работорговцев. – Эти, что ли? Да я их своими руками задушу, только пикнут.

– Я и сам могу это проделать и без твоей помощи, – огрызнулся Отстой.

– Ну, как, значит, договорились? – чувствуя, что добился своего, обрадовался кривоногий.

Отстой еле заметно кивнул, и Крот вприпрыжку кинулся к лежащей Майе. Подбежав к девушке, он несколькими деловыми движениями ощупал ее. Словно придирчивый покупатель, проверяя товар. Мы и были для этих тварей лишь товаром. Вещью. Вещью, продолжительность существования которой зависит от настроения хозяина. Ведь раб живет столько, сколько пожелает его хозяин. Живет в постоянном страхе, повинуясь малейшей прихоти своего властелина.

Довольный осмотром, Крот бесцеремонно схватил девушку за чудные белокурые волосы и поволок безжизненное тело, словно тряпичную куклу, прямо по гладкому, полированному полу терминала. Он почти добрался до небольшой, герметично закрытой двери, спрятанной за Тау-генератором, когда я настиг его.

Мой организм еще не отошел до конца от действия депрессирующих полей. Я все еще очень плохо себя чувствовал. Тело было словно набито ватой. Конечности деревянными, малоподвижными. Но ждать, когда все придет в норму, я не мог.

Сильнейший удар в спину сбил кривоногого на пол, и, едва он поднялся, я изо всей силы, на которую пока был способен, впечатал кулак правой руки в его грудную клетку. Явственно послышался хруст ломаемых ребер, и Крот, с громким шлепком ударившись о стену, сполз на пол. А я, разворачиваясь, ударил ногой двоих кинувшихся на меня работорговцев. Ударил левой ногой, поскольку правая еще не слушалась меня. Удар вышел неудачным, вялым, и работорговцы легко уклонились от него. Мой удар не достиг цели, а я едва не упал, потеряв\равновесие. В ответ охотники на людей обрушили на меня целый град ударов энергостатическими дубинками. Малейшее прикосновение такой дубинки, похожей по виду на полицейскую, валит с ног любое живое существо. К примеру, паранейскому носорогу хватает даже небольшой дозы энергостатики, чтобы он рухнул, словно подрубленное дерево Ка. Что ж тогда говорить о человеке? Обычному человеку, как правило, хватает одного удара такой дубинкой, чтобы конечности его надолго потеряли подвижность. Обычному человеку. Я же таковым не был. Мои антидепрессанты, хоть и не отошли совсем от спячки, все же начали действовать.

Удары дубинок тупой болью сковали левую руку, которой я пытался защититься. Несколько тычков энергостатики пришлись на тело, и я едва не задохнулся. Мгновенно перехватило дыхание. Но в целом я выдержал. Хоть и изрядно потрепанный, с онемевшей, потерявшей всякую чувствительность левой рукой, тяжело дышащий, но все же остался стоять на ногах. И не просто стоять, а даже умудрился сломать нос неосторожно сунувшемуся ко мне работорговцу. Работорговец отскочил от меня, истошно вопя и держась за расплющенный нос. Его лицо мгновенно залила кровь. Сейчас был самый подходящий момент, чтобы добить его, но на это у меня уже не было сил. Я, с трудом увернувшись от ударов дубинкой другого работорговца, отступил к стене терминала.