Борис Орлов - Испанская партия Страница 3

   Лазарь Моисеевич благодарно взглянул на Берию, чувствуя, как закрывается разверзнутая бездна, а пол приходит в нормальное, положенное ему состояние. Маршал Ворошилов наоборот, неприязненно взглянул на первого секретаря компартии Грузии: ишь нашелся, выскочка, чтобы первого маршала пинать. А кстати, что он здесь вообще делает?

   Должно быть, Сталин уловил флюиды незаданного Ворошиловым вопроса, потому что, словно забыв о Кагановиче, заговорил негромко и неторопливо:

   - Мы тут с товарищами посоветовались и решили, что в создавшейся ситуации товарищ Ежов не сможет в должном объеме обеспечивать работу такого серьезного наркомата, как НКВД. Поэтому товарищ Ежов пока останется наркомом внутренних дел, а товарищ Берия, как старый и опытный чекист поможет ему в этом. Есть мнение, что товарища Берию следует назначить первым заместителем наркома и поручить ему возглавить Главное управление государственной безопасности. А товарища Фриновского предлагается перевести на должность заместителя товарища Ягоды.

   Эту информацию переваривали недолго и сразу одобрили. Действительно, какой из Ежова - еще недавно председателя Комиссии Партконтроля - органа, безусловно, серьезного и делового, но сугубо гражданского - нарком внудел? Мягок Николай Иванович, мягок, а в руководстве НКВД такие зубры сидят, что ой-ей-ей. Так что дать ему такого заместителя, как Берия - самое верное дело. У Берии - не забалуют. Берия грузинских националистов в чувство привел, компартию Грузии, почитай, с нуля поднял, да и среди чекистов он - человек свой. Верно, товарищ Сталин решил, верно. Ну, тогда понятно, чего он тут делает, если он теперь - глава ГУГБ.

   Между тем Сталин выжидательно посмотрел на Кагановича, и тот немедленно продолжил доклад, круто поменяв, однако, направление ожидаемых военных перевозок. Теперь Лазарь Моисеевич, на ходу производя расчеты, расписывал движение военных эшелонов Особого Корпуса на Ленинград, одновременно теряясь в догадках: какой же порт в этом случае будет являться портом назначения. Если не Картахена, то...

   - Достаточно, - остановил его Сталин и повернулся к Молотову. - Мы получили первое представление о железнодорожных перевозках, теперь хотелось бы услышать о морской части пути.

   Молотов кратко сообщил о потребных для операции кораблях, согласился с замечанием Ворошилова, что для перевозки танков лучше всего подойдут лесовозы, посетовал на отсутствие больших лайнеров, которые могли бы принять на борт целую бригаду. В заключении он заметил, что было бы неплохо привлечь для операции часть судов, приписанных к черноморским портам и сел, не дожидаясь вопросов. Впрочем, их и не было.

   Сталин снова помолчал, желая убедиться, что все поняли докладчиков, а затем встал и прошелся по комнате, бесшумно ступая своими мягкими кавказскими сапогами.

   - Вот некоторые товарищи, наверное, задают себе вопрос: а куда же поплывут корабли с техникой, вооружением, горючим и красноармейцами из Ленинграда? - начал он неторопливо. - И это - очень правильный вопрос. В Картахену мы отправить наши силы не можем. Во-первых, потому, что там имеются итальянские и немецкие военные корабли, а нам нечего им противопоставить. Но даже если бы мы и могли сдержать фашистские эскадры, возникает второй вопрос. Зачем нашим частям нужно в Картахену?

   Все молчали, заворожено следя за тем, как Сталин, подобно охотящемуся барсу, мягко движется вдоль стола.

   - В Картахене очень сильны позиции троцкистских и анархистских партий и организаций, еще существующих в Испанской республике. Испанские коммунисты ведут с ними непримиримую борьбу, но в настоящий момент их силы скованы на фронтах. Именно потому в Картахену и мог приехать Троцкий, - впервые за весь вечер на Кунцевской даче прозвучала эта фамилия. - И становится ясно: части Красной Армии могут встретить в Картахене совсем не теплый прием. Холодный прием могут встретить красноармейцы.

   Сталин снова замолчал, и стало слышно, как чиркает спичкой Ворошилов, пытаясь раскурить погасшую папиросу.

   - Подождем, пока товарищ Ворошилов закурит... Поэтому появилось предложение: высадить красноармейцев в Бильбао. Бильбао - современный, хорошо оборудованный порт, способный принять большую эскадру. И там находятся баски. Они - не коммунисты, но они - и не троцкисты. Это просто честные люди, которые не хотят жить при фашизме. И я думаю, они имеют на это право. Вы согласны, товарищи?

Часть первая

Вставай, страна огромная!

Подымайся, народ, собирайся в поход,

Барабаны, сильней барабаньте!

Музыканты, вперед, запевалы, вперед,

Нашу песню победную гряньте!

В. Лебедев-Кумач

   Командующий Черноморским флотом сидел в кабинете и смотрел на то, как сидящий напротив него комиссар флота читает доставленный два часа тому назад приказ наркома обороны.

   - Ну, что скажешь, Григорий Иванович? - наконец, не выдержав, поинтересовался командующий.

   - Что тут скажешь? - Гугин отложил приказ в сторону и поднял глаза. - Надо корабли готовить, товарищ Кожанов. Должно быть, в Испанию пойдут...

   - Легко тебе говорить, товарищ Гугин. "Готовить". А как? Им до Картахены идти - танкеры с собой надо? Надо. А их у Наркомвода еще поди-ка, допросись! "Грознефть", "Азнефть", "Эмбанефть", "Азербайджан"...

   - Ну-ну, Иван Кузьмич... Надо думать, в Наркомводе уже такое же послание получили. Так что танкеры будут...

   - Что танкеры? - комфлота яростно взмахнул рукой. - Танкеры - херня, а вот что с кораблями делать? Два крейсера, два эсминца, шесть транспортов, два танкера... Поди еще и подводные лодки придется задействовать... А чем здесь отбиваться, если что? "Парижанкой"? И долго она продержится одна, если вдруг...

   Он снова энергично взмахнул рукой:

   - Нет, Григорий Иванович: как хочешь, а надо в Москву отписываться, что такое решение снизит боеспособность флота до нуля и нельзя такого допускать! Ишь, лучших им отдай! "Красный Кавказ", "Червону Украину"... Отдай жену дяде, а сам ступай к б...? - закончил он ехидно. - Давай-ка вместе думать, как в Москве обосновать невозможность исполнения приказа...

   -...Так что товарищ Ралль, принимай хозяйство. Меня видишь, отстранили. Вплоть до выяснения...

   Иван Кузьмич Кожанов тяжело встал из-за стола, на котором лежали ключи от сейфа, печать и полтора десятка актов сверки и ссутулившись тяжело пошел к выходу. Юрий Федорович посмотрел ему вслед. Кожанов был не самым плохим комфлота, но ему катастрофически не хватало образования. Ралль был из старых флотских офицеров, еще царской поры. Всю войну прошел и неплохо прошел. Был флагманским штурманом эскадр, командовал эскадрами, но вот теперь... Теперь ему открылись новые горизонты. Он сел за стол, прислушался к своим ощущениям... Хорошо. Теперь надо работать и, в первую очередь, выполнить тот приказ, который оказался для Кожанова и Гугина роковым. Он нажал кнопку электрического звонка и приказал вошедшему адъютанту:

   - Командиров "Красного Кавказа" и "Червоной Украины", Зайца и Кузнецова - ко мне!

   Капитан первого ранга Кузнецов вошел в ходовую рубку крейсера. Настроение у Николая Григорьевича было не лучшим: Эскадра Особого Назначения выходила в поход с опозданием на двое суток против назначенного срока. И хоть старшим флагманом эскадры был командир "Красного Кавказа" Заяц, за срыв сроков выхода флагман Ралль вложил всем, поступив, практически, по старинной армейской поговорке: разобрался как следует и наказал, кого попало. Именно поэтому, командиру "Червоной Украины" - единственного корабля Эскадры Особого Назначения, готового к выходу за пять дней до назначенного срока - досталось едва ли не больше всех. Юрий Федорович, не желающий повторить судьбу Кожанова, разжалованного и переведенного командовать танкером на Каспий, и уж тем более - судьбу Гугина, которым вплотную занялись подчиненные нового начальника ГУГБ Берии, гнал все дела, связанные с ЭскОН, каким-то немыслимым, феерическим аллюром. И не скупился на разносы, выволочки и наказания...

   Но вот, наконец, дикий хапарай окончился, и окончился, кажется, благополучно. Но на душе все равно было муторно. Лучше всего сейчас было бы выпить стакан водки, но нельзя. Поход...

   ...Корабли эскадры в молчании отваливали от стенки и медленно, словно бы неторопливо выходили на рейд. Ни флагов, ни салютов. Только на "Парижской коммуне" неожиданно выпалила сорокапятимиллиметровая зенитка. Один раз...

   Все так же не торопясь суда Эскадры Особого Назначения строились в походный ордер. "Красный Кавказ" занял место в голове, "Червона Украина" - замыкающей, транспорты и танкеры - в середине, эсминцы и "Эльпидифоры" - по бокам. В строю транспортов спрятались четыре подводные лодки. Эскадра уходила на запад...