Александр Косарев - Тайна императорской канцелярии Страница 3

«Будто нерусский человек писал, – подумал я. – Ну кто же из наших будет предлагать вознаграждение за «хоть какие-то сведения»? Этак я позвоню и скажу, что портфель на моих глазах засунул в мешок мусорщик. И что, мне за это заплатят? Ерунда какая-то».

Мороженое было съедено, объявление изучено вдоль и поперек, но выбросить его в ближайшую мусорную корзину рука почему-то не поднималась.

«Что же имеется в виду под "важными документами"?» – копошилась в моей голове недоуменная мыслишка. Там ведь лежали не чертежи современного истребителя или какой-нибудь тайной электронной системы, а ксерокопии каких-то старых писем и официальных бумаг. Какая особая важность может содержаться в документах, которым не меньше ста, а то и двухсот лет? Bay, – озарила меня внезапная догадка, – а может быть, их засунули туда просто для отвода глаз?! Вдруг там лежит что-то еще? Не на виду, а где-нибудь в глубине, за подкладкой? Может быть, всего одна-единственная бумажка или дискета для компьютера?

Крайне озадаченный и одновременно заинтригованный, я вернулся домой с твердым намерением разобраться в загадке как можно быстрее. Смахнув тряпкой накопившуюся на боках портфеля пыль, уложил его на стол и вытащил содержимое наружу. Осмотр папок дал несколько неожиданный результат. Выяснилось, что в каждой из них находился один и тот же набор документов, причем даже разложенных в одинаковом порядке. Но среди писем и докладных записок, датированных 1839 и 1840 годами, не было вложено ни единой посторонней бумажки. Пересмотрел я, разумеется, и тетрадь, уже более внимательно. В ней тоже не оказалось ничего постороннего, за исключением нескольких черно-белых фотографий, сделанных с каких-то батальных полотен. Далее я тщательно прощупал и сам портфель – в надежде отыскать нечто представляющее хоть какой-то интерес. Однако кроме пятикопеечной монеты выпуска 1961 года, неведомым образом завалившейся за его дерматиновую подкладку, отыскать не удалось ничего.

– Придется разок прочитать эти бумаги, иначе не понять, из-за чего разгорелся весь сыр-бор, – и я подтянул к себе один комплект документов. Иного способа догадаться, чем же были привлекательны для автора объявления эти ксерокопии, я просто не видел.

И первая же прочитанная страница заставила меня не на шутку насторожиться. Вскоре выяснилось, что это были не просто какие-то разрозненные и не связанные между собой бумаги, нет! Передо мной лежало довольно значительное по своему объему «Секретное дело № 31 Штаба корпуса жандармов». Название его тоже звучало весьма обещающе, хотя и не столь конкретно, как хотелось бы: «О зарытых в землю между Дорогобужем и Смоленском или Оршею деньгах». Начато сие дело было 19 октября 1839 года, а окончено только 2 сентября 1840-го.

Жадно прочитав первые его строки, я довольно быстро сообразил, что красноречивое название сего внушительного собрания документов здорово смахивало на весьма расхожее выражение «Иди туда… не знаю куда». Достав ради любопытства с книжной полки атлас СССР, я не без труда разыскал упомянутые населенные пункты. Бог ты мой! Где был тот Дорогобуж, и где была та Орша! Да между этими городами можно закопать не только какой-то клад, но и целую европейскую страну, а то и две!

К тому же нежданно-негаданно доставшийся мне набор некогда секретных документов крайне огорчил: первые десять страниц, как и в романе Толстого «Война и мир», были написаны по-французски. И, это было весьма некстати, поскольку именно во французском я был полнейший профан. Пусть бы текст был написан по-английски или даже по-арабски… Впрочем, понимая, что перевод документа все равно придется делать, я для начала поспешил углубиться я толщу последующих страниц, выискивая глазами бумаги, написанные на более знакомом языке. И первый же попавшийся мне на глаза написанный по-русски рапорт показал, какое значение придавалось данному вопросу.

«Копия Секретно Военному Министру Рапорт

Согласно воле Государя Императора имею честь покорнейше просить Ваше сиятельство о командировании ко мне одного опытного офицера Генерального Штаба для возложения на него по Высочайшему повелению особо секретного поручения, потребующего немедленного отправления сего в Смоленскую губернию. Причем, не благоугодно ли будет Вам, милостивый государь, предоставить оного офицера на время сей командировки в полное и непосредственное мое распоряжение, удостоить меня предписанием, кто именно назначен будет.

Подпись: Генерал-адъютант граф Бенкендорф».

«Согласно воле Его Императорского Величества!» – мгновенно пронеслось в голове. Значит, здесь рассматриваются вовсе не шутейные вопросы или чьи-то необоснованные предположёния! Вопрос стоял на самом высоком государственном уровне и был наверняка назначен к скорейшему воплощению в жизнь! К тому же занимается им не какой-то малозначимый делопроизводитель, а сам Александр Христофорович Бенкендорф, который, помнится, занимал в те годы пост шефа Корпуса жандармов и начальника 3-го Отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии! Этот непреложный факт поневоле внушил мне бесконечное доверие и даже благоговейное почтение к излагавшейся легенде.

Но уже следующий документ поверг меня в полное недоумение.

«Копия Секретно»

Корпуса жандармов господину Майору Логри

По высочайшему Государя Императора повелению предлагаю Вашему Высокоблагородию разузнать немедленно и притом самым секретным образом: находится ли в живых и где ныне проживает некто Антон Ивицкий, переехавший за несколько лет из имения Черебуты Слуцкого уезда Минской губернии в имение Свилу, лежащее в Виленской губернии близь г. Видзы. И о том, что по разысканию Вашему окажется донести мне без потери времени с присовокуплением сведений о звании, образе жизни и мыслей и достать Ивицкого.

Подписи: Генерал-адъютант граф Бенкендорф Генерал-майор Дубельт».

Кто был этот Антон Ивицкий и какое отношение имел к изучаемому мной делу, я на тот момент не знал совершенно, и поэтому абсолютно равнодушно отложил данный рапорт в сторонку. Следующая бумага тоже не вызвала у меня ни малейшего интереса.

«Копия Секретно

Смоленскому Военному Губернатору

князю Трубецкому

Милостивый государь, князь Петр Иванович.

По высочайшему Государя Императора повелению имею;; честь покорнейше просить Ваше сиятельство по учинению; наиточнейшей справки в секретных делах Канцелярии Вашей за время бытности в Смоленской губернии Губернатором барона Аша, почтить меня Вашим, милостивый Государь, уведомлением об арестовывании некоего Семашко, и буде есть, то доставить ко мне с такового предписания копию.

С совершеннейшим почтением и проч.

Подпись: Генерал-адъютант граф Бенкендорф».

Прочитанный текст, к сожалению, не прибавил какой-либо ясности, а напротив, запутал еще более. Чем некий господин Семашко успел насолить всесильному губернатору Смоленской губернии барону Ашу? Но появление в деле под № 31 все новых и новых действующих лиц заставило меня начать их размещать в пространстве и времени в определенном порядке. Так что теперь я не только лихорадочно прочитывал следующие один за другим документы, но и заполнял своеобразный реестр, куда вносил не только исторических фигурантов, но и соединял их стрелочками, показывающими, как они соотносятся между собой. Тем временем описываемые в деле события неумолимо разворачивались по совершенно неожиданному сценарию.

«Получено 25 октября Секретно Господину. Шефу Жандармов, Командующему Императорскою Главною квартирой (Генеральным штабом)

Во исполнение Высочайшей воли, сообщенной мне отношением Вашего сиятельства от 23 сего октября за № 123 о командировании в полное и непосредственное распоряжение Вашего одного опытного Офицера Генерального штаба для возложения на него особо секретного поручения, потребующего немедленного отправления его отсюда в Смоленск, назначен мною для сего Генерального штаба Полковник Яковлев 4-й, коему и предписано явиться к Вашему сиятельству.

О чем Вас извещая, имею честь присовокупить, что по некомплекту, существующему в Генеральном штабе, я желал бы, чтобы командировка эта не была слишком продолжительна.

Подпись: Военный Министр Генерал-адъютант (подпись неразборчива)».

– Ага, – обрадовался я, – вот наконец-то и появилось главное действующее лицо этой исторической драмы. Сейчас, по заведенной в Российском государстве традиции, после закулисных переговоров и обсуждений второстепенных подробностей наверняка будет издан официальный приказ полковнику Яковлеву, ориентирующий его на выполнение особо секретного поручения.

Интуиция меня не подвела. Данный приказ был озвучен прямо на следующей же странице!

«Копия Секретно

Генерального штаба

господину Полковнику и Кавалеру Яковлеву 4-му