Сергей Палий - Санкция на жизнь Страница 3

— Ты кого-то ждешь? — машинально забираясь под одеяло, спросила Лена.

— Хм… Вроде бы нет. — Стас встал и набросил халат. — Сейчас глянем, кого в столь поздний час к нам принесло.

Возле входной двери находился монитор внешнего наблюдения. Это была скорее традиция, чем мера безопасности, ведь несанкционированный доступ в личные владения любого человека карался чрезвычайно строго.

Стас хотел было сразу отпереть, но что-то побудило его включить монитор.

За дверью стоял человек, одетый явно не по сезону. Он был в длинном пальто, старомодной шляпе и – что уж совсем не вязалось с погодой – с зонтом в руках.

— Вы ошиблись квартирой, — не задумываясь, буркнул Стас в интерком.

Мужчина поднял голову и посмотрел прямо в камеру. Лицо у него было перепуганное до серости.

— Станислав! Мне нужно с вами поговорить, — быстро затараторил он, оглядываясь на пустоту этажа. — Меня зовут Уиндел. Жаквин Уиндел. Это я сегодня писал вам по электронке. Вы получили письмо? Я располагаю данными, которые должны вас заинтересовать. Это касается рейса, в который вы отправляетесь. Дело в том, что возникла проблема…

— Постойте-ка, любезный, — холодно сказал Стас. — Что вы несете? Вам, видимо, нехорошо. Отправляйтесь в ближайший медкомплекс…

— Вы не понимаете… — перебил мужчина, нервно теребя зонт в руках.

— Все я понимаю, — с раздражением произнес Стас. — Перестаньте ломиться в квартиру, иначе мне придется вызвать санкцира-копа!

— Хорошо-хорошо, — тут же понизил голос незнакомец, вновь оглядываясь. — Ни в коем случае не нужно никого вызывать. Вообще никто не должен знать о нашем разговоре. Я сейчас уйду. Только заклинаю вас: отмените завтрашний рейс! Скажитесь больным! Существует опасность…

Стас отключил монитор.

— Псих какой-то, — прошептал он.

Настроение было подпорчено. Ощущение полноценности жизни от прекрасного ужина и любовных утех с внеочередной женой улетучилось. Уже не казался таким безупречным стейк-рибай, и в фигурке Лены, при должном внимании, можно было отыскать изъяны.

Или странный чужак вовсе ни при чем и дефекты соответствия существовали изначально?…

Стас выругался вполголоса и вернулся в комнату. Брякнулся на кровать рядом с задремавшей супругой, чувствуя, как по бокам побежали мурашки, а в висках застучала кровь. Все-таки не каждый день приходится сталкиваться с людьми, страдающими умственными расстройствами в тяжелой форме.

— Кто это был? — сонно спросила Лена, прижимаясь к нему.

— Ошиблись, — коротко сказал Стас, обнимая ее и чувствуя под ладонью холодок. — Замерзла?

— Нет. Это ты весь горишь. Не заболел? Померил бы температуру…

— Все нормально. Спи.

— Ладно, милый. Доброй ночи.

Через минуту Лена уже мирно посапывала, уткнувшись Стасу в подмышку. А он еще долго не мог заснуть, глядя на темный потолок, по которому время от времени пробегали едва заметные отсветы от проезжающих где-то далеко внизу авто.

Мысли вертелись вокруг неказистого посетителя. И чем сильнее Стас хотел выбросить его из головы, тем настойчивей дурацкий образ человека с зонтиком укоренялся в сознании. Быть может, все-таки стоило выслушать его? Да нет, ерунда…

Что-то казалось Стасу не совсем обычным в прошедшем дне. Но он никак не мог понять – что именно… То ли случайная встреча с бывшим другом Миргородом, то ли до приторности симпатичная жена, то ли какое-то другое неуловимое ощущение, маячившее на грани восприятия, но никак не желавшее ее пересекать.

А может, нелепое предупреждение о рейсе, высказанное безумцем в архаической шляпе?

Где-то мерещилось несоответствие.

И ключ на шее неприятно холодил кожу.

Центральное здание крупнейшего в Солнечной системе карго-агентства «Трансвакуум» находилось в пятнадцати километрах к югу от второй кольцевой дороги. Его стальные ребра и стеклянные переборки взлетали на стометровую высоту и по форме напоминали старинную тушу ракеты-носителя. Выглядела вся конструкция внушительно и новичкам представлялась символом космической романтики прошлого.

Опытные пилоты уже разучились любоваться вычурными формами офиса. Они просто заходили в центральные двери, поднимались на нужный этаж, получали допуск и отправлялись на космодром.

Бывалые уже не смотрели зачарованно в небо, они просто делали свою работу – уходили в очередной рейс.

Но Стас перед маршрутом всегда останавливался перед этим неказистым и все же в чем-то грандиозным памятником, воздающим дань первым полетам. Ему казалось, что здание карго-агентства вот-вот сорвется со стартового стола и, гремя дюзами, поднимется ввысь. Навстречу неизведанному пространству, где человек слишком мал и одинок, чтобы устанавливать свои правила. А еще его не покидало ощущение при взгляде на стилизованную ракету-носитель, будто самый главный шаг человечества до сих пор не сделан.

Размяв затекшую шею, Стас глянул на часы и поспешил внутрь. Предстоял муторный предстартовый допуск-контроль, а санкционеры «Трансвакуума» отличались особой дотошностью.

Выйдя из лифта на седьмом этаже, Стас одернул форменный китель и направился прямиком к руководителю дежурной смены контроля. Сегодня работал Илья Шато – крепенький парень, раньше занимавшийся дизайном, но несколько лет назад почему-то решивший сменить профессию и пойти в обслугу карго-перевозок.

— Стас, привет, — обрадовался Илья, отрывая глаза от каких-то бумажных документов и захлопывая внушительную кожаную папку. — Видишь, чем приходится заниматься приличному санкционеру: подсунули какие-то писульки. Якобы они шибко важные, поэтому в электронном виде не рискуют пересылать…

— И что, действительно настолько важные? — спросил Стас, усаживаясь в кресло напротив.

— А вот это не твое дело, — моментально нахмурился Шато. — Пил вчера?

— Бокал красного.

— Один?

— Два.

Илья осуждающе покачал головой. Потыкал стилом в растр монитора, делая пометки.

— Медики пропесочат тебе мозг, — сказал он наконец. — Тут такое дело… Со вчерашнего дня «Эфа» в усиленном режиме работает.

— Серьезно? С чего бы это? — Стас постарался не показать эмоций, но по спине вновь скользнул холодок. Перед глазами вдруг возникло серое от испуга лицо вчерашнего ненормального с зонтиком.

«Эфа» – это не шуточки. Комплекс орбитальной защиты, контролирующий околоземные полеты и отслеживающий всю гражданскую и торговую навигацию. Фактически – цербер, следящий за планетарной дисциплиной. Сотрудники «Эфы» имели санкции высшего порядка и могли остановить любого дальнобоя или туриста, а при надобности применить силу. И не приведи вакуум испытать на себе мощь стационарных лазеров или ракет класса анти-М.

— Не знаю, Стас. Какая-то вводная им поступила из ЦУПа.

— Ого.

— Именно – ого. Так что смотри, не выпустят тебя в рейс сакциры-медики… — Илья подозрительно прищурился. — А чего у тебя морда такая помятая?

— Внеочередку на жену вчера выбил. Сам понимаешь: новые ощущения.

— Ясненько. — Лицо Ильи стало непроницаемым. — Ладно, поехали. Имя.

— Станислав.

— Фамилия.

— Нужный.

— Отчество.

— Иванович.

— Полных лет.

— Двадцать семь.

— Адрес постоянной регистрации.

— Москва, Септимский переулок, 217, 95.

— Семейное положение.

— Женат. Расписан вчера.

— Сколько циклов были женаты ранее?

— Семьдесят три.

— Нынешний взаимный допуск.

— 7-Л.

— Статус дружбы.

— Не активный.

— Стаж работы в «Трансвакууме».

— Шесть лет.

— Должность.

— Пилот среднетоннажных челноков. Категория 8-С.

— Разрешенная дальность.

— В пределах орбиты Нептуна.

— Отношение к употреблению алкоголя, никотина, наркотических и психотропных веществ.

— Отрицательное.

Илья оторвал взгляд от монитора и внимательно посмотрел на Стаса. Произнес без тени улыбки:

— Уточните отношение к алкоголю.

— Отрицательное, — невозмутимо проговорил Стас.

Шато вдруг бахнул по столу кулаком и проорал:

— Хватит паясничать, Нужный! Не устраивай клоунаду! Мы тут что, шутки шутим, мать твою? Знаешь, что в этой папке? — Он снова шарахнул. Теперь уже ладонью по кожаному переплету. — Тут санкции на отмену сотни торговых рейсов! Даже тяжеловоз экстратоннажа «Альбин-2» не выпускают с орбиты на штатный маршрут к Харону, не то что вашу шелупонь… И если ты будешь сейчас фиглярствовать, я мигом занесу тебя в черный список. Усек?

— Да, — в замешательстве от такого напора, ответил Стас.

Илья снова взял стило. Было заметно, как подрагивают его пальцы – видно, на него столько обязательств навалили, что проще было сразу в санкционеры-ассенизаторы записаться.