Майкл Стэкпол - Кровь Керенского-2: Кровавое наследство Страница 3

— Или вспомним, например, историю Конфедерации Капеллана и отколовшегося от нее объединения Святого Ива. Это всем известная история сестер Ляо — Романе и Кандэйс. Старшая, Кандэйс, вышла замуж за Алларда Джастина и возглавила государственное образование под названием Объединение Святого Ива. Конечно, эта область пространства не более чем протекторат Федеративного Содружества, и если бы не войска Федеративного Содружества, размещенные в том районе, Романо, глава Конфедерации Капеллана, давным-давно вторглась бы туда и вернула мятежные, утраченные после замужества сестры земли. Неужели тебе надо объяснять, что представляет собой эта Романо! Она организовала с десяток покушений на родную сестру. Кандэйс имела удовольствие лицезреть головы своих друзей, оставшихся под властью Романо. Такие же подарки получил ее муж, Джастин Аллард. Романо замучила всех его родственников, живших вблизи Капеллы. В какой безумной голове может родиться мысль, что с Романо можно договориться? Кто отважится пойти на подобные переговоры?! Да пусть вся Внутренняя Сфера рухнет!.. Мечтать об этом — пустячное занятие.

Мертвая, обезображенная голова герцога Лестрейда темными глазницами смотрела на Фохта.

— Нечего ждать, — продолжил он, — и от Лиги Свободных Миров. Вульф, как всем известно, не доверяет людям Ком-Стара. Вот почему он изгнал его сотрудников и проповедников не только из своих владений, но и из Лиги Свободных Миров. Это случилось еще при старом владетеле Лиги. Теперь посмотрим, кто же наследовал трон Лиги? Не кто иной, как Томас Марик. А кем прежде был Томас Марик? Ба-а, да он ходил в послушниках у Ком-Стара! Кто же поверит, что теперь между Вульфом и Мариком будет мир и согласие. Ага, как между кошкой и собакой! А как же чувствует себя на троне Томас Марик? — захихикал на глазах разлагающийся Лестрейд. — Стоит вглядеться внимательней, и сразу открывается неприглядная картина. Его четырехлетний сын болен лейкемией. Ты, наверное, слышал о недавно обнародованном указе о передаче прав наследования его шестнадцатилетней дочери Изиде. Но это, так сказать, дела на внутреннем фронте. Что же творится на внешнем? О-о, здесь позиции Марика очень сильны. Он находится в выгодном стратегическом положении, потому что добраться до него кланы могут, только сокрушив Содружество Лиры. В своем противостоянии оба — и Хэнс и Теодор — ищут поддержки Марика. Кроме того, у Томаса за спиной отчетливо маячит фигура примаса Ком-Стара Миндо Уотерли — при таком покровителе ты можешь вести себя вольно и с тем и с другим. Вплоть до сохранения нейтралитета... Это бы не сошло с рук никому другому.

Фохт во сне представил руководительницу всей общины Ком-Стара, в чьих руках находилась межзвездная связь. Привидение всколыхнулось в неслышимом издевательском смехе.

— Регент, регент!.. Тебе не спрятать от меня свои мысли! Разве я не часть твоего сознания? Считай, что я часть твоих сомнений. Самая жгучая, самая мучительная часть... Ты хранишь верность примасу, веришь в прозорливость ее решений. Это делает тебе честь, Анастасиус, но, к сожалению, в политике ты, храбрый воин, прославивший свое имя во многих сражениях, разбираешься слабо. Мелко плаваешь, регент. Неужели ты всерьез уверовал, что Миндо Уотерли на самом деле занимают интересы терраниан? Ладно, ладно, не буду касаться святого. Только ответь на один вопрос. Как ты считаешь, глава Ком-Стара — опытный игрок? Не надо пафоса, регент, это скучно... Ответь, зачем она затеяла эту игру с кланами? Она убеждена, что способна их перехитрить? Пусть, значит, кланы и государства-преемники истощат себя в борьбе, и в решающую минуту на арене появится Ком-Стар и приведет их к покорности. Так, что ли?.. Тогда наконец перед человечеством откроется путь в светлое будущее, предначертанное преподобным Блейком. Тогда можно будет окончательно реформировать общество, и все космическое население дружно зашагает... Куда, регент? В пасть очередной утопии? Сколько их уже было, подобных провидческих замыслов! Разве не глупо вновь вступать на ту же дорожку?

Закончив, дух Альдо Лестрейда начал неспешно растворяться. Сначала спали покровы, обнажая изъеденную язвами плоть. Затем мясо стало отделяться кусками — скоро перед Фохтом предстал скелет, только в глазницах черепа по-прежнему полыхали огнем человечьи, налившиеся кровью глаза. Странным даже во сне показалось, что и череп сохранил мимику, присущую лицу. Дух Лестрейда вроде бы впал в глубокую задумчивость. Если бы не мерно работавшая нижняя челюсть. Она то отпадала, то закрывалась вновь.

Фохт, наблюдая за ним, откинулся в королевском кресле, потом пошлепал по подлокотнику, усмехнулся:

— Странно, Лестрейд, ты считаешь себя моим исповедником, однако я не никак не пойму — ты советуешь мне покаяться или дать волю греховным устремлениям? Ты отыскал в моем сознании безумную жажду власти. Поздравляю! Ты ошибаешься — это ты, бесплотная тень, до сих пор страдаешь от неутоленного честолюбия. Вот почему и мне пытаешься навязать подобную ересь. Не на того напал, Альдо. Хитер, ничего не скажешь, — чужими руками жар загребать! Я — солдат и командую солдатами. И не считай меня наивным простачком в политике. Я уже имел удовольствие побарахтаться в этой грязной луже. Вот и награда за это. — Он указал на свою пустую глазницу, — В тот раз я выжил и накрепко усвоил урок. А ты, Альдо, погиб и ничему не научился.

Смешок у привидения получился с грустинкой.

— Пусть даже так, Анастасиус Фохт, — ответил скелет, — однако вот чего ты никак не можешь понять. Ты бежишь от политики? Это невозможно! Она все равно вопьется в тебя, высосет кровь, и тогда ты тоже погибнешь, как это когда-то случилось со мной.

Скелет обратился в искрящееся облачко пара, еще какое-то мгновение сохранявшее прежнюю форму, потом и оно исчезло. Издали донеслись слабеющие раскаты хохота, эхом отзывавшиеся в мозгу Фохта. Словно молотом били, да так часто... Фохт с трудом осознал — это был вовсе не хохот. Над головой у него пикало переговорное устройство аудивизуальной корабельной связи. Регент рывком сел на ложе, несколько секунд непонимающе смотрел на мигающую сигнальную лампочку. Наконец окончательно придя в себя, нажал кнопку:

— Да?

Экран засветился, на нем появилось изображение послушника Ком-Стара. Тот покорно склонил голову.

— Регент, прошу простить меня, что пришлось оторвать вас от сна, но вы просили разбудить вас за два часа до входа в атмосферу. Время наступило, посадка через три часа.

Фохт кивнул:

— Свяжись с Сандерхерстом и передай, чтобы через тридцать минут после посадки все его сотрудники прибыли на совещание. Никаких отговорок. Единственная уважительная причина — отсутствие на месте.

Послушник заметно побледнел.

— Регент, я не могу исполнить ваше приказание.

Фохт некоторое время удивленно разглядывал его, потом низким, срывающимся от гнева голосом приказал:

— Объяснитесь!

— Пока вы отдыхали, от примаса поступила депеша первоочередной важности. Мы должны приземлиться в Хилтон-Хид, вам надлежит сделать короткий доклад о ситуации, возникшей в связи с последними событиями на фронте. Вас заслушает весь Высший круг.

— Тем не менее отправьте Сандерхерсту мой приказ. Мне необходимо как можно быстрее встретиться с ним.

Цвет лица послушника вернулся в первоначальное состояние.

— Простите, регент, но на послании стоит гриф, словно бы это воля самого Блейка.

Фохт почувствовал колотье в пальцах. Он напрягся, даже вздохнуть себе не позволил — послушник с экрана внимательно следил за ним.

«Возможно, в этом ты прав, Альдо, — подумал Фохт. — Как ни старайся, от политики не убежишь. Все равно никому больше не удастся втянуть меня в грязные шашни. Хватит! Глаза уже лишился... Не желаю больше приносить жертвы. И другим не позволю! Врага сладкими речами и увещеваниями не остановишь. На пулю надо отвечать пулей».

I

Штаб-квартира Волчьих Драгун

Аутрич, Маршрут Сарна

Федеративное Содружество

15 января 3051 года

— Кто ты такой? Я спрашиваю: кто ты такой?!

Виктор Ян Штайнер-Дэвион замер в кресле. Вопрос Романо Ляо обескуражил его. Тем более когда она начала кричать в главном зале Совета Волчьих Драгун. Совсем как исступленная кликуша... Сидящий впереди принца отец тоже оцепенел, мать невольно схватила его за руку. Между тем Романо никак не могла успокоиться.

— Во имя всех богов, земных и небесных, скажи: кто ты такой?! — Она обращалась к командиру Волчьих Драгун одновременно гневно и пренебрежительно.

— Я считал, госпожа канцлер, мое заявление было достаточно ясным, — ответил Джеймс Вульф и несколько неуклюже поклонился в сторону возвышения, которое занимало почти треть зала и где сидели почетные гости. Джеймс Вульф не производил впечатления богатыря, однако было в его фигуре, и особенно в лице, что-то веское, основательное, некая внутренняя сила, которая могла выплеснуться в любую минуту. Тогда врагу несдобровать. Вульф как раз и славился подобными вспышками — о нем как о воине и полководце ходили легенды. Сейчас глава наемников выглядел мрачным. Это впечатление усиливала черная униформа и в тон ей бархатистая короткая накидка. Если прибавить, что одно плечо его офицерского мундира было открыто и на нем кроваво посвечивал эполет в виде волчьей головы, то истошные вопли Романо воспринимались не иначе как реакция перепуганной истерички.