Александр Тимьянов - Страж Границы Страница 3

- Равняйсь! - даже не сняв с ноги второго сапога, заорал я так, что с коек повскакивали и несколько стражей из других отрядов. - Смирно! - И уже в лицо своим орлам я продолжил: - Совсем распустились без меня. Вас на минуту оставить нельзя. Шольц, шагом марш к профосу, получить двадцать розог за неуважение к старшему по званию. Выполнять.

Спорить сержмен не стал. Он скорым шагом покинул казарму, ни сказав не слова, но я мог быть полностью уверенным, что он сейчас же явится к нашему ротному профосу и добровольно заявит о наказании. Хотя обычно приходилось к нему провинившихся доставлять под конвоем. Как говорил Василий Степаныч, капитан стрелков нашего батальона: "Совесть лучший контроллёр". Он до меня командовал этим отрядом, я, собственно говоря, у него начинал рядовым стражем. Именно Василий Степаныч воспитал солдат в таком духе и сделал из меня настоящего командира, после чего со спокойной душой ушёл на повышение.

- Деребен, - продолжил я разнос, - если не прекратишь свои идиотские подначки в сторону Шольца, отправишься на соседнюю с ним растяжку. - Растяжками в обиходе именовали приспособления, вроде дыбы, на которых подвешивали провинившихся для наказания. - Ты - вахмистр, человек, который примет отряд в том случае, если я погибну или выйду из строя. Ты должен быть уверен в каждом страже отряда. А Шольц за меч не просто так хватался. Он уже всерьёз готов пустить тебе кровь. Я тебя даже к профосу в следующий раз отправлять не стану. Просто в другой отряд переведу, причём с понижением в звании, до рядового стража. Всё понятно, вахмистр?

- Так точно, - ответил уставной фразой Деребен, даже побледневший от моих слов. Конечно, в вахмистры он выбивался не один год, потом и кровью, несколько раз его с того света вытаскивали, а тут - раз и снова в рядовые. Ну да, лучше лишиться одного стража, даже в условиях нынешнего дефицита кадров, нежели оставить бестолкового вахмистра, ведь он может угробить многих стражей из-за своей самоуверенности и недальновидности.

- Вольно, орлы, - сказал я, стягивая, наконец, с ноги сапог. - Рассаживайтесь. И всем отбой, не гулеванить. Завтра, всё-таки, на дело идём.

Подъём в крепости наступал всегда в одно и тоже время, вне зависимости от сезона. Ровно в семь утра на самую высокую башню поднимался дежурный офицер и трубил в большой рог. Усиленный магией звук разносился по округе, поднимая на ноги всех обитателей крепости. От дона Кристобаля, хотя тот обыкновенно в этот час уже не спал, до последнего мальчишки-слуги на кухне или в конюшне.

Командовать я ничего не стал - нужды не было. Вместе со всеми я подскочил с кровати и принялся быстро натягивать одежду. Натянув сапоги, я оглядел свой отряд. Все уже были одеты и готовы выступать, только Шольц слегка кривился, когда одежда касалась свежих следов вчерашней порки. Вот и отлично, будет помнить.

- На поднятие флага, - скомандовал я, - бегом марш!

И первым, задавая темп, побежал к выходу из казармы. Ворота её были распахнуты настежь, так что мы все легко, не задевая друг друга, покинули казарму и помчались к главному плацу крепости. Когда все выстроились в ровные квадраты рот и батальонов перед длинным шестом, рядом с которым уже стояли дон Кристобаль и офицер-знаменосец нашей крепости Гарланд, меня как обычно охватило горькое уныние. Плац был огромен и даже если поставить рядом с нами те три роты, что отправились на восточную границу, всё равно места останется довольно много. С каждым годом нас, стражей, становится всё меньше. После раскола Срединной империи регулярные поставки прекратились, и Граница жила, фактически, только за счёт деревень, расположенных вокруг крепостей. А люди оттуда редко уходили в стражу, там каждые пара рук на счету. С той же стороны гор люди почти и не приходили, смешно сказать, за то время, что я пробыл стражем - это без малого двадцать лет - из-за гор пришло меньше людей, чем занесло к нам из других миров.

- Равняйсь! - скомандовал дон Кристобаль, выхватывая тяжёлую шпагу из ножен. - Флагу честь отдать!

Следом за ним все обнажили оружие - самое разнообразное, мечи и топоры, копья и алебарды, луки и арбалеты, пистоли и карабины - и трижды отсалютовали им поднимающемуся знамени.

- Вольно, - Кристобаль спрятал шпагу в ножны, - разойтись.

У нас не было времени, чтобы заглянуть к своим раненным товарищам в лазарет. Мы быстрым шагом, настраиваясь на долгий пеший переход, направились к воротам. Ворота крепости заслуживают отдельного слова. Выращенные из семени, подаренного легендарным Пограничником, они, наверное, и тогда представляли собой живописное зрелище, а уж через пять тысяч лет, что простояли, после трудов многих поколений гномов и эльфов, укреплявших их день ото дня, не забывая и оставить по себе память разнообразными украшениями. Я каждый раз, как ребёнок, заглядывался на громадные створки в полтора человеческих роста высотой, покрытые узорами резьбы, в которой переплетались растительные мотивы со стилизованными изображениями батальных сцен, так что казалось, будто представители всех разумных рас сражались с нежитью в безумстве джунглей восточной границы. Поначалу мне даже кошмары на эту тему снились.

Конечно, ради выходящих из крепости рейдовых групп никто открывать ворота не стал. Нам отворили пару небольших калиток, замаскированных магией так, что, не зная слова-ключа, их увидеть-то нельзя, даже с внутренней стороны. Обычно в одну калитку входили, а из другой выходили, но сейчас все только покидали крепость, и нам отворили обе. Очередь перед ними двигалась быстро, и мы вышли через пять минут после того, как подошли к воротам. И снова перешли на скорый и экономный шаг, направились к Третьей крепости.

Коней и иных верховых животных использовали только ближние патрули да отряды быстрого реагирования - и, конечно, панцирная хоругвь, единственный отряд тяжёлой кавалерии, что был у нас на границе - остальные предпочитали передвигаться пешком. Местность, в основном, лесистая, часто приходится продираться через такие буреломы, где и пешком-то не всегда пройдёшь, а уж верхами - вовсе никак. К тому же, климат довольно холодный и ездовые животные далеко не всегда могут продержаться на подножном корме, а тащить с собой ещё и фураж, это было слишком. И без того нести на себе приходится достаточно много - по выходу из крепости шнобзаки трещали, есть-то всем хочется, и каждый день, и не по полсухаря.

Дни дороги до места рандеву со стражей Третьей крепости промелькнули единым мигом. Не было в них ничего примечательного, я давно заметил, что иногда даже счёт времени, проведённому в таких вот пеших переходах, сутки делились для меня на дневные переходы и отдых. Только хронометр и выручал. Хронометр у меня знатный - наградной. Показывает не только время, но и число, месяц, год и даже день недели. Мне его дон Кристобаль выдал за одну операцию, в которой я проявил некоторую неточность как раз из-за скверного хронометра, что едва не стало причиной провала. Он посоветовал мне выкинуть старый, но позже выяснилось, что это его хронометр был неисправен, и мне подарили этот - жуть какой точный.

Встреча с коллегами была назначена на вечер. Однако мы прибыли на место несколькими часами раньше, более по привычке, нежели из-за какой-то особой спешки. Примерно также, видимо, думали и стражи Третьей, ибо они уже ждали нас в точке рандеву. И немудрено, им-то досюда куда как ближе, чем нам. Они заняли небольшую полянку, в центре её горел костёр, совершенно не дающий дыма, около него сидел крепыш-гном в кольчуге с наплечниками и при секире на укороченной рукоятке. Открытый шлем лежал на траве рядом с ним. Больше никого видно не было, однако присутствие отряда выдавал котелок, висящий над огнём, в нём варева хватило бы на десяток самых прожорливых гномов. Принадлежность к страже выдавали наплечники, ловко пришнурованные к кольчуге гнома - на левом красовался символ нашей границы, на правом - стилизованная тройка. К тому же этого гнома я знал отлично - лейтенант Громли, уроженец Бегучих гор, всегда сопровождающих перемещающуюся границу. Слабый по тамошним меркам здоровьем он не смог нести службу в хирде или работать в шахте, ему светила только стезя писца или иного жреца какого-нибудь мирного божества. Однако Громли - потомок многих поколений подгорных воителей - хотел лишь одного, воевать, а потому покинул родные пещеры и отправился к стражам. Тяжёлым бойцом, как большинство гномов-стражей, конечно, не стал, зато выбился в лейтенанты рейдеров.

Команда его, естественно, уже рассеялась по окрестностям поляны, в ожидании появления возможного врага. Я, собственно, тоже вышел к нему один - бойцы мои заняли позиции, скорее всего, довольно близко от рейдеров Громли.

- Привет тебе, Громли, - сказал я ему, присаживаясь к костру и доставая из кармана шнобзака ложку. - Запах твоей стряпни всех упырей нам сюда соберёт. - Я протёр ложку тряпицей и без приглашения зачерпнул кулеша.