Святослав Морозов - Потеряные Страница 3

Пард давно искал повода уйти и подговаривал друга. Еще два года назад Тир нашел старую караулку в открывшейся трещине, которую потом завалили. Но мальчишки успели вынести оттуда несколько фонарей, пистолет, автомат и 5 магазинов с патронами, фляжку и еще много чего по мелочи. Пард уговорил Тира не говорить никому про находку. Он объяснил это тем, что им нужно быть готовым защищать станцию, если что, а оружие им дадут не скоро, хотя на стрельбища подростки ходили регулярно, и стрелял Пард отлично. Оружие было фетишем для длинного ловкого парня. С детства он неосознанно, но страстно завидовал своим мутировавшим друзьям, и поэтому его шутки часто носили злой и обидный характер, и поэтому его так нестерпимо тянуло к оружию - здесь ему не было равных. Оставалось только подождать случая. И вот он. Трещины, в которые может пролезть человек, открывались очень редко, раз в несколько лет, следующий случай, возможно, будет очень и очень нескоро. А Парду не терпелось. Ему казалось, что путь до людей займет несколько дней, не больше, ведь он знал, какая протяженность метрополитена в целом. А то, что несколько десятков хорошо обученных десантников 15-16 лет назад погибло, стремясь найти выход, его мало волновало, он этого не помнил. Зато он помнил иллюстрации в путеводителе по московскому метрополитену, где на глянцевых страничках, которые не брала никакая сырость, сияли огнями огромные прекрасные станции, не чета родной. И там было множество людей, которые могут прийти на их станцию торговать, обмениваться книгами, рассказывать про свой мир. И у них есть чудесные вещи, которых нет на станции. И там есть девушки, как в журнале, который он нашел в той же караулке, и который Тир не мог оценить своими незрячими глазами. Дальше его фантазии расплывались и становились невыносимо сладкими и неопределенными. Немного из учебника по биологии, много из порножурнала, а в результате единственную более-менее взрослую пятнадцатилетнюю Траву Пард изводил всячески постоянными подколками, на которые, впрочем, жизнерадостная девчонка не обращала совершенно никакого внимания.

Пард уперся. На сей раз попытка уйти была столь реальной, что остановить парня было просто невозможно. Тир был поставлен в условия невыносимого выбора. С одной стороны, он может не показать Парду трещину, но тогда упрямый друг навсегда перестанет разговаривать с ним и дружбе придет конец. С другой стороны, более здравомыслящий Тир понимал, что в одиночку у Парда шансов пройти по лабиринту подземелий практически нет. А сопровождать его он, Тир, не сможет, хотя эта мысль приводит его в отчаяние. Но оставить Рекса… И он осознавал, как нужен колонии его дар распознавать опасные места и пустоты… В конце концов, после долгих препирательств, в которых не участвовали только Близнецы, которым все, что происходило за пределами их пары представлялось мало интересным, Пард склонил весы на свою сторону. Он горячо защищал мысль, что он отлично приспособлен к тому, чтобы дойти именно одному. Он имеет достаточно оружия, чтобы отбить любую атаку и одному ему не придется никого защищать и у него есть реальные шансы выбраться. Чтобы не заблудиться в подземных лабиринтах, он будет отмечать стрелками, где прошел, и продемонстрировал ребятам большой кусок мела - породы, которую обнаружили, когда засыпали очередной обвал. А главное, до всех дошло, что переспорить его не удастся. Либо они помогают Парду выполнить задуманное, либо их многолетний надежный союз распадается, а упрямый друг все равно найдет способ обойти запрет, только уйдет обиженный и озлобленный.

Провожать Парда пришли всем скопом. Пришлепали даже Близнецы. Взрослые были уверены, что подростки мирно дрыхнут на своих полках. Зевая, ребята встретились в западном тоннеле и пролезли через люк, по пути в Хранилище. Метрах в пятидесяти от лаза почти в потолке невысокого прохода действительно открылась боковая трещина, в которую мог пролезть взрослый мужчина. Это было реальное приключение. В скучной жизни станции такое случалось весьма редко.

- А где охрана? - подозрительно спросила Трава.

- Не знаю, - ответил Пард, светя вокруг фонариком. Ребята разработали целый план, как помочь Парду пройти сквозь вооруженный дозор, который выставляли каждый раз, когда находили новый лаз, пока решалась его судьба, всегда трудная и неоднозначная. Но охранников почему-то не было.

- Вот засранцы… Небось в хранилище отсиживаются… А вдруг действительно что-то полезет? - Первым побуждением бдительного Тира было поднять тревогу.

- А мы на что? - Пард оживленно потряс автоматом. Ему было решительно не по себе, и затея уже не казалась такой интересной, и девочки из глянцевого журнала не представлялись уже такими желанными, а станции такими доступными. Но после того, как он полдня уговаривал друзей помочь ему уйти, идти на попятную было поздно. Чтобы оттянуть неизбежное, он принялся уговаривать друзей проводить его до той стороны… Пролезть с ним и посмотреть, куда ведет трещина, а потом вернуться сразу обратно. Уговорил он быстро. Всем идея слазить посмотреть, что там, показалась прикольной и завораживающе безопасной. Даже осторожный и здравомыслящий Тир согласился с планом. Это хоть как-то компенсировало его самопожертвование ради безопасности станции.

Узкий лаз оказался неожиданно длинным. Упитанная и нежненькая Рыся кряхтела, но лезла вперед, подпираемая сзади осторожным Тиром. Впереди еле-еле мерцал слабый свет одинокого фонарика Парда. Каждый звук гулко разносился где-то впереди, и непонятно было, как в такой узкой щели может быть такое эхо. Наконец лаз кончился, и пыхтящая Рыся была вытянута Пардом в темный и достаточно страшный коридор, аккуратно облицованный керамической плиткой. В том месте, где при землетрясении случился обвал, коридор был засыпан полностью, открывая проход только в одну сторону.

- Могло быть и хуже, - подытожил всеобщее молчаливое разглядывание Тир. Его явно что-то беспокоило, но слепой предводитель пока помалкивал. Девчонки уже явно жалели, что поддались героическому порыву и жалобно озирались при скудном свете фонарика. Да и Парду мысль об одиночном путешествии в неизвестность была все менее и менее приятной. Неловкое прощание затягивалось.

- Может, еще передумаешь, как-то здесь не очень… - робко поглядывая на какие-то потеки неизвестного происхождения, украшающие кафельные, закругленные вверху стены, пробормотала Рыся. И все как-то сразу засобирались. Пард нерешительно топтался, стараясь сохранить бравый вид, пока ребята сбивчиво произносили какие-то слова, неловко пожимая его руку и чмокая в щеку.

Пора, давайте домой, - прервал суету Тир. Ему уже совсем было не по себе. И тут пол тряхнуло. На ногах устоял один Пард, каким-то чудом увернувшись от града осколков, взметнувшихся из захлопнувшейся трещины. Пыль, густо повисшая в воздухе, несколько минут не давала возможности почти оглохшему парню понять, что с другими и увидеть их. К чести Парда, первой его мыслью было беспокойство о ребятах. Он сразу и безжалостно понял, что случилось, и пережил за секунду ужас от мысли о том, что было бы, если бы ребята уже полезли в лаз, чувство острой вины, что теперь они оторваны от спасительного дома и неимоверную радость, что он не один и не нужно теперь делать выбор и бояться, все решено за него и остальных.

Когда Пард обрел способность двигаться и соображать, он, кашляя и задыхаясь, полез в густом облаке пыли, стараясь наощупь найти кого-нибудь из ребят или разглядеть хоть что-нибудь, благо фонарик, пристегнутый к запястью, никуда из его руки не делся. Уши резала гробовая тишина. То ли ребята пребывали без сознания, то ли он сам временно оглох. В густых клубах пыли, подсвеченной фонариком, Пард наконец-то набрел на стенку тоннеля и наткнулся на полузасыпанного мелкой породой Тира. Подросток сидел у стены, закрывая голову руками и раскачивался. Пард начал ощупывать друга, чтобы убедиться, что он цел, освещая фонариком то забитые почти белой известняковой пылью густые торчащие во все стороны волосы, то иссеченные камешками, залитые кровью руки, то драные на коленях штаны Тира. Тир с трудом поднял голову. Лицо его тоже было залито кровью, но цело. Мелкие камешки поранили лоб, один, более крупный, рассек бровь, в остальном Тир, оказавшийся почти прямо у отверстия, почти не пострадал. На попытки Парда оттереть кровь с лица, юный мутант молча отмахнулся и с трудом встал. Парду пришлось его поддержать, ноги не держали подростка. Причем сам Пард чувствовал себя отлично и двигался совершенно свободно, хотя был достаточно близко от друга в момент взрыва. А то, что это был взрыв, сомневаться не приходилось. Землетрясение или сдвиг пород Тир почувствовал бы задолго до того. Чувство вины опять захлестнуло Парда, но было с негодованием отвергнуто. «Они сами полезли, я то тут при чем?».

«Девчонки», - еле разлепляя губы и качаясь на подкашивающихся ногах, с трудом прохрипел Тир. Пард угадал это слово больше по губам и словно проснулся, сказывался шок. Пыль не торопилась оседать в неподвижном воздухе и ребята прислушались. Пард не слышал ничего, когда Тир решительно поковылял в сторону. Через пару шагов подростки наткнулись на лежащую ничком Траву, из-под которой торчали ноги Рыси. Интуитивно старшая ухитрилась попытаться прикрыть младшую подругу или их просто бросило друг на друга взрывом, но старшей досталось значительно больше. Вязаная туника Травы была утыкана мелкими камнями. Заряд, бросивший ее на пол, пришелся девушке в спину. Многие камешки проткнули рыхлую ткань, и ошметки платья неумолимо пропитывались кровью. Выглядело это страшновато, но Тир этого не видел, а Парду пока было не до сантиментов. Парни попытались поднять тяжелое тело рослой Травы, но она уже старалась встать на ноги сама, потеряно мотая головой. Под ней копошилась ошарашенная Рыся. Все четверо побрели по коридору, ведомые Тиром, который безошибочно определил направление свободного прохода, благо основной коридор совершенно не пострадал. Из полосы пыли задыхающиеся и кашляющие подростки выбрались только через 20-30 шагов, когда коридор сделал почти незаметный, но крутой плавный поворот. Парни, опустив девчонок на пол, повернули было назад за близнецами, но те уже выходили из прохода, держась друг за друга, одинаково белесые от засыпавшей их пыли. Близнецы были оглушены и ошарашены, но совершенно невредимы. Только у одного из них, определить у которого сейчас вообще не представлялось возможности, текла носом кровь.