Майк Резник - Вальпургия III Страница 3

— Но ведь колдовство — нонсенс.

— Такой же нонсенс, как вера в чистоту Иисуса Христа, — ответил Мела невозмутимо. — Но факт остается фактом. — Он демонстративно пожал плечами. — Всевозможные ковеныnote 1 и сатанинские культы, объединившись, решили заселить Вальпургию, и заявку одобрили.

— Ну хорошо, — кивнул Джерико. — Пускай верят в колдовство. Затруднение-то в чем?

— Да в том, что Конрад Бланд бежал на Вальпургию и попросил там политическое убежище. — Мела вновь отер рыхлое лицо, ставшее красным, как помидор. — Бог мой, ну и духота!

— Я по-прежнему не вижу проблемы, — заметил Джерико, возвращая собеседника к теме разговора. — Планета входит в состав Республики, разве не так?

Все гораздо сложнее, — возразил Мела, отдуваясь. — Колонисты на Вальпургии поклоняются злу, если не на практике, то по крайней мере в принципе. У них есть законно избранное светское правительство, но на деле всем заправляют теократы-сатанисты. Они-то и не хотят выдавать Конрада Бланда. Возможно, нам бы следовало применить силу, но после памятного вторжения на Радиллекс IV в настоящее время у нас просто связаны руки. — Мела аккуратно сложил платок и спрятал в нагрудный карман костюма.

Джерико задумчиво кивнул. Он хорошо помнил все, что было связано с событиями на Радиллексе IV. Этот мир дал приют двум бежавшим преступникам. Когда Республика потребовала их выдачи, планета наотрез отказалась. Тогда вмешался флот. И когда наконец пыль осела, три миллиона колонистов были перебиты, а сама Республика пережила невиданный социальный взрыв, погасить который удалось, только сменив правительство. И теперь новое руководство весьма болезненно относилось к демонстрациям силы против любой из планет своего сектора. Тем более что хватало чуждых миров, действительно нуждавшихся в применении военной силы.

— Вальпургии объявлено эмбарго, даже установлен военный кордон, — продолжал Мела со вздохом. — Впрочем, пользы от этих мер пока никакой. Особой интенсивностью торговли с Республикой Вальпургия никогда не отличалась.

— И вы убеждены, что он по-прежнему там? — спросил Джерико.

— Сквозь наши патрули и мышь не проскочит, — сказал Мела не без гордости. — Он там. В частности, совсем недавно по этому поводу состоялись секретные переговоры со светским правительством.

— И?..

— Они просили… буквально умоляли нас покончить с ним.

— А почему? Они дали объяснения? — Мела лишь отрицательно покачал головой. — Тогда мне понадобится информация: туристические проспекты, путеводители, исторические учебники, словом, все, что у вас есть по Вальпургии, — сказал Джерико после паузы.

— Ничем таким мы не располагаем.

— Что, даже карт нет?

— Топографические есть, а вот дорожных атласов нет, — уточнил Мела. — Насколько я понимаю, первые колонисты считали себя угнетенным меньшинством и полностью порвали всякие отношения с Республикой. Иммиграция и эмиграция все это время строго ограничивались, никакой торговли с планетами Республики, да и с инопланетянами, если на то пошло. Добровольно пошли на высокие налоги взамен воинской повинности, повсеместный государственный контроль обмена видеоинформацией. Да что там, на Вальпургии до сих пор не признают универсальных кредитных карточек — по-прежнему пользуются архаичной валютой из долларов, фунтов, иен и рублей.

— Понятно, — сказал Джерико. — В настоящий момент у вас там есть кто-нибудь?

— Только один, если он еще жив, — ответил Мела. — Резидент по имени Ибо Убусуку.

— Где его штаб-квартира и как с ним войти в контакт, если возникнет необходимость?

— Он выходил на связь лишь раз, — отозвался Мела. — Убусуку закрепился в городе Амаймоне, что в Южном полушарии. С ним можно связаться через страничку рекламных объявлений, там, на дискете, указано. Со времени заброски он не выходил в эфир и, надо думать, лег на дно, поскольку нынешняя политика Республики не слишком популярна на Вальпургии.

— Устно найдется что-нибудь добавить, мистер Мела? — спросил Джерико.

— Возможно, — ответил Мела, — но, к сожалению, я не вправе.

— Тогда, — заключил Джерико, вставая, — полагаю, можно считать нашу встречу оконченной. И прошу вас, не делайте попыток проследить за мной.

— Погодите, осталось последнее, — торопливо вставил Мела, поднимаясь. — Я уполномочен предоставить в ваше распоряжение любое оружие, имеющееся в наших лабораториях.

— Я уверен, что все необходимое отыщется на планете.

— Но ведь у нас богатейший выбор, — запротестовал Мела.

— Мистер Мела, — глядя на него в упор, с расстановкой произнес Джерико, словно взвешивая каждое слово. — Может, вас это удивит и даже разочарует, но существует множество людей, которые стреляют или владеют приемами рукопашного боя лучше меня. Вы ведь нанимаете не снайпера и не заурядного боевика. Вы нанимаете исполнителя вашей воли. Благодарю вас, но я найду все, что мне необходимо, на самой планете.

Орел с алым оперением бесшумно спикировал на траву и, злобно заверещав, подцепил когтями какую-то зверушку. Мела невольно оглянулся на шум, и, когда вновь обернулся к собеседнику, человек, называвший себя Джерико, уже исчез.

Глава 2

Убийство одного человека — это лишь проявление страсти, массовая резня — уже целое искусство.

На первый взгляд этот мир ничем не отличался от остальных, но к выполнению задания Джерико подготовился на совесть. Техническая сторона оказалась самым легким пунктом программы. Он без труда подрегулировал корабельную систему, чтобы снизить гравитацию и поднять содержание кислорода в атмосфере, воссоздав точные условия Вальпургии. Теперь он мог не опасаться выдать себя нежелательным проявлением избыточной силы или легким состоянием опьянения, вызванным высокой концентрацией кислорода.

Три недели полета Джерико провел, скрупулезно прорабатывая весь материал, который ему удалось обнаружить в литературе по различным сатанинским культам Земли, вплоть до того момента, когда сто двадцать три года назад они были полностью переселены на Вальпургию III. Но поскольку всякое общество было живым, развивающимся организмом, Джерико не без оснований полагал, что эта разрозненная информация вполне могла оказаться устаревшей и архаичной, и потому придется импровизировать, полагаясь на собственную интуицию.

Сочтя предварительную подготовку законченной, он перешел к следующему этапу плана. Состав республиканских кораблей, блокировавших Вальпургию, постоянно менялся. Спустя три дня один из вновь прибывших звездолетов стал медленно сходить с орбиты из-за неполадок в навигационной системе, и для устранения неисправности ему пришлось осуществить посадку на поверхность планеты. Никто из членов экипажа не подозревал о присутствии Джерико на борту звездолета, никому и в голову не пришло, что неисправность была тщательно рассчитана так, чтобы они приземлились именно в Южном полушарии, и тем более ни одна живая душа не видела, как он покинул звездолет после наступления темноты.

Под покровом ночи Джерико обследовал город, раскинувшийся за пределами космопорта. В первую очередь его интересовали магазины. Благодаря основательному осмотру витрин он довольно быстро выяснил, что местные жители не носят никаких видимых знаков отличия, и это несколько упрощало его пребывание на Вальпургии. Немного оглядевшись, и приспособившись к обстановке, Джерико принялся методично вскрывать двери лавчонок, прихватывая где рубашку, где брюки и куртку, где носки или деньги. Несмотря на уверенность, что никто не видел его на территории космопорта, он на всякий случай изменил внешность и превратился из пухленького блондина лет тридцати в худощавого мужчину лет пятидесяти. Он представления не имел о местных прическах — манекены в витринах наверняка отставали от моды — и поэтому остановил свой выбор на вполне обыденных, ничем не примечательных редеющих каштановых волосах с проплешиной на затылке и сединой на висках. Он решил обойтись без усов и бороды, но зато не поленился изобразить себе шрам от верхней губы до нижней челюсти.

Почувствовав себя в относительной безопасности, он вновь двинулся боковыми улочками, неторопливо продвигаясь к центру города, а заодно внимательно присматриваясь ко всему, что попадалось на пути. Он встретил множество магазинов и лавок, специализировавшихся на продаже культовых предметов, и несколько больше, чем в любом республиканском городе подобных размеров, всяческих будок хиромантов, френологов и гомеопатов.

На витринах многих магазинчиков, торговавших обычным товаром — одеждой, бакалеей, хозяйственной мелочью и прочим, — были нарисованы или вырезаны кабалистические знаки, бросавшиеся в глаза куда сильнее, чем вывески на фасадах. Да к тому же между вещами, выставленными напоказ, почти везде лежали заговоренные амулеты. Однако нигде он так и не увидел рекламы стопроцентного избавления от проклятий или объявления о дешевой распродаже девственниц для жертвоприношения. Это обстоятельство довольно сильно обеспокоило его. Было бы гораздо легче внедриться в общество, активно формирующееся, выставляющее напоказ символы собственной веры, чем остаться незамеченным в обществе, где эти верования настолько укоренились, что символы отступали на второй план.