Олег Дорофеев - Рыцари потустороннего Страница 3

– Предпочитаю последнее… Макс, давай короче, поздно уже.

– Ты, наверное, слышал, что повешенные испытывают в момент смерти спонтанную эрекцию и эякуляцию. Не у всех, конечно, – доминанта страха куда сильнее. Позже этот факт объявили мифом, связав возбуждение с разрывом спинного мозга и травмой нервных окончаний. Теперь следи за мыслью! Экспериментируя с различной степенью удушения, я достиг управляемого оргазма. Нет, даже не оргазма… Это состояние можно определить как крайнюю степень удовольствия. Наверное, нечто подобное испытывает наркоман во время кайфа. Только зависимость не возникает.

– Похоже на опыт с крысой и педалью?

– Это слишком грубое приближение. Крыса, нажимающая на педаль и получающая электрический импульс в центр удовольствия, не понимает, что с ней происходит, а я могу контролировать не только силу, но и глубину погружения.

– Каким образом?

– С помощью специального сенсора.

– Удушение… Макс, ты что, спятил?! Это же больно, в конце концов.

– Вот! В этом вся суть! Не зря я, как сексуальный маньяк, пахал причинным местом. Мои девочки постарались на славу и достали все необходимые компоненты. Препарат, который я получил, полностью исключает болевой компонент. Остается лишь эффект странгуляции сонной артерии. Более того, с помощью «Винзи»…

– Винзи?..

– Я его так назвал. Мозг без всякой химии стимулирует спонтанный выброс гормонов счастья, как будто в центр удовольствия подается слабый электрический импульс. Как это происходит, я еще не очень разобрался.

– Все это, конечно, очень интересно, но я тут при чем?..

– Мне нужен помощник. Хотя бы для того, чтобы зафиксировать меня в кресле. Кроме того, ты будешь контролировать процесс. В одиночестве такие игры опасны. Я уже один раз попробовал. На тот свет, как видишь, не отправился – при опасном уровне кислородного голодания срабатывает блокировка. Вот этот датчик с таймером, который соединен… В общем, это неважно. Не буду грузить тебя техническими подробностями.

– Похоже на коматозников.

– Нет, там вообще была жесть. Ребята закидывались до клинической смерти. Мы держим терминальное состояние.

– Кто это «мы»?

– Ну я! Не придирайся к словам. Короче, компьютер следит за всеми процессами и обеспечивает обратную связь между моим состоянием и натяжением ленты. Если возникает угроза тяжелой гипоксии, натяжение автоматически ослабевает. На крайняк, мало ли что, ослабишь вручную – это предусмотрено. Потом наложишь кислородную маску и сделаешь инъекцию, нормализующую мозговое кровообращение. Я все приготовлю. Учить тебя не надо. Это твой хлеб.

– Понятно…

Он не обратил внимания на мою кислую мину.

– Прикинь, я опроверг идею Джея Вайзмана о принципиальной невозможности управлять риском при БДСМ. При помощи препарата, который я ввожу, кровь, обогащенная кислородом, поступает не во все участки мозга, а только в выборочные. Все зависит от дозировки. При этом эффект каждый раз разный. Иногда появляются удивительные зрительные и тактильные галлюцинации, в других случаях – сексуальное возбуждение. Я стремлюсь подобрать состав, который помог бы мне, ненаучно выражаясь, выйти в астрал. Сам понимаешь, необходимы опыты, причем не только на себе самом.

– Не знаю, кто такой Джей Вайзман, но на электрический стул я не сяду.

– Ты мне друг или нет?

– Слушай, а почему бы тебе не пригласить какого-нибудь разочаровавшегося в жизни юношу, мечтающего о переходе в мир иной… Нет, лучше очаровательную девушку с разбитым сердцем. Представь, вначале вы занимаетесь любовью, потом ты усаживаешь ее обнаженную в это кресло. Она сексуально подрыгивает длинными ногами. Полные груди сотрясаются, соски твердеют от невероятного притока крови. А ты стоишь рядом и со смаком наблюдаешь, как ее пронзают оргазмические конвульсии. И в самый последний момент, когда она готова умереть, ты возвращаешь ее к жизни.

– Тебе бы порнорассказы писать, а не в медицинском учиться.

– У меня еще все впереди.

– Влад, это серьезно: мне некого больше просить. Ты мой лучший друг и без пяти минут анестезиолог. В компах разбираешься…

– А если ты вдруг окочуришься на этом гребаном троне, мне что, на зоне интернатуру заканчивать?

– Я предвидел этот вопрос.

Он выудил их нагрудного кармана бумажку и вручил ее мне с таким видом, словно показывал гаишнику депутатское удостоверение.

Я прочитал рукописный текст:

«Я, Крупицкий Максим Эдуардович, полностью инициировал медицинский эксперимент, в котором обманным путем вынудил участвовать моего друга Каюрова Владислава Сергеевича. Полностью сознаю опасность, которой подвергаю свою жизнь и здоровье. Всю ответственность за возможные последствия проведенного опыта беру на себя…»

– Ну и что? – пожал я плечами. – Дадут три года условно. И это в лучшем случае, если эта твоя бумажка не исчезнет из уголовного дела.

Макс наполнил бокалы:

– Короче, завтра с утреца и начнем.

– С бодуна, что ли?

– Тебе-то что? В кресло ведь я сажусь. Вообще, это даже к лучшему – давление повышено, организм в остаточной интоксикации. Кстати, ты не замечал, что после пьянки очень хочется уединиться с девушкой? Организм при сильном алкогольном опьянении находится в состоянии, близком к смерти, и инстинктивно стремится к продолжению рода.

Я помолчал. С ним вообще можно рта не раскрывать, пауз не дождетесь.

– Короче, не буду грузить тебя подробностями. Завтра мы открываем новую страницу нашей биографии.

Тогда я и не подозревал, насколько он окажется прав.

Глава 2

Мы сидели с Машей на залитом солнцем пригорке. Вдалеке, среди густых деревьев, возвышалась строгая громада старинного замка, где наверняка водились привидения. Воздух наполнился тысячью ароматов и сонным гудением пчел. Маша сидела рядом, опустив прелестную головку на мое плечо. Я ощущал полное единение с природой: мы были нагими, как наши прародители в эдемском саду.

Нежные пальцы коснулись моих шейных позвонков… и вдруг стали расти и сжиматься. Медленно, но неотвратимо, как тина в болотном омуте. Стало трудно дышать, лицо побагровело от крови, я хотел крикнуть, но издал лишь клокочущий звук.

С трудом повернув голову, я похолодел от ужаса. Тело принадлежало Маше, а голова Максу. Он смотрел на меня огромными, совершенно безумными глазами, рот изогнулся в жутком оскале, а его пальцы продолжали тисками сжиматься на моей шее…

Макс тряс меня за плечо:

– Мачо, подъем!

Ощущение такое, что ресницы заклеили «Супермоментом», – понадобились немалые усилия, чтобы отодрать одну от другой. Ночной кошмар еще сидел в извилинах мозга.

Лицо моего друга приняло прежнее насмешливо-добродушное выражение.

– С кем ты там сражался? Орал, руками размахивал…

Проклятый ром! Разве можно мешать его с пивом? Состояние, как после наркоза. Болела голова, желудок свело, я чувствовал себя сушеной воблой, подвешенной на крючке.

– Пива…

– Несу, мой повелитель.

Мои пальцы вцепились в запотевшую банку. Я дернул слишком сильно, язычок сломался, пришлось ковылять за ножом. День начинался не очень удачно, но Мистер Хейнекен вернул способность мыслить.

Великий экспериментатор сиял, как флюгер в лучах летнего солнца. Ни намека на похмелье. Свеж и бодр – образчик для рекламы мужского лосьона. А ведь выпил не меньше, чем я. Да, с таким здоровьем можно любые опыты ставить.

– У меня все готово, – сообщил Макс.

– Что готово?..

– Так, ладно, даю тебе час на то, чтобы прийти в себя, – и за работу!

После второй банки на меня напал приступ пофигизма. В конце концов, чем я рискую? Пусть себе корчится на электрическом стуле, засовывает себе иглы в половой член, вводит цианид в задницу, лишь бы меня не трогал… Макс, он как свихнувшийся локомотив: если разогнался, уже не остановишь. Все равно будет проводить свои опыты – не со мной, так с какой-нибудь шизанутой мадам, сдвинутой на суицидальной теме. Пусть лучше умрет на моих руках, корчась в предсмертных оргазмических судорогах.

Лаборатория жила своей неведомой жизнью, как алтарь в ожидании жертвы. Макс принялся настраивать аппаратуру, затем без всяких преамбул приступил к инструктажу:

– Шея обматывается вот этим…

Он показал широкую полотняную ленту, соединенную с датчиком давления.

– Принцип сжатия, как в обычном тонометре, за исключением груши. Давление нарастает довольно медленно и контролируется компьютерной программой с учетом сердечного ритма и уровня гипоксии. В моих первых опытах я использовал маску для анестезии.

– Все лучше, чем душить себя лентой…

– Не скажи. Совсем другой эффект. В сущности, воздействие на дыхательное горло и сонную артерию – не главное. Величина сужения незначительная. Эффект достигается за счет комбинированного действия давления и препарата, вводимого за пятнадцать минут до начала испытаний…