Таня Финн - Жизнь номер раз Страница 3

   - Гони! - тонко выкрикнул он, дёргая щекой. - Ходу!

   Взвизгнули шины, автомобиль дёрнул с места, Елену отбросило назад. Она ударилась головой о дверцу, висок прошила резкая боль, и всё пропало.

Глава 3

   Синий и красный свет ритмично вспыхивал, назойливо лез в закрытые глаза. Опять Машка не закрыла окно. Проклятая реклама, и никуда не денешься - стена общаги прямо напротив "Дома досуга", только руку протяни.

   - Где деньги, деньги где, где деньги...

   По щеке ударили, раз, другой. Нет, это не Машка.

   - Она с нами, с нами! - крикнул смутно знакомый голос. - Это она всё замутила, мы не причём!

   Елена открыла глаза, и тут же крепкая рука в перчатке ухватила её и выволокла из машины. Машины?

   Они стояли у обочины. Темноту ночи разрывала полицейская мигалка. В её красно-синем свете участок дороги сверкал, как река под луной. Тёмная, большая машина похитителей съехала передними колёсами в кювет. Двери были распахнуты, заднее стекло продырявлено в нескольких местах и пошло сетью трещин.

   На земле, лицом вниз, лежал Пончик. Елена видела тёмную фигуру в камуфляже над ним, ногу в тяжёлом ботинке на его спине. Пончик с трудом вывернул шею, обернулся и крикнул, тряся пухлыми щеками:

   - Она знает! Знает!

   Елена покачнулась. Ей выкрутили руку, прижали к борту машины. Она не видела лица человека, что держал её. Тёмная маска с прорезями для глаз и рта, бронежилет - все они были одинаковы, эти люди, что суетились вокруг.

   Возле их машины, наполовину вывалившись с водительского места, лежал Ферзь. Он был неподвижен, между скрюченных пальцев бессильно откинутой руки просачивалась жидкая грязь. Луч фар полицейской машины освещал чёрную борозду кювета, передок внедорожника с распахнутой дверцей, короткий автомат у колеса и дырку в бритом затылке Ферзя. Из дырки лениво вытекала бурая жижа.

   Елена глотнула ртом воздух, согнулась пополам, и её стошнило на ботинки полицейского.

   - В фургон, - коротко приказал кто-то.

   Вопящего Пончика ударили под дых. Он согнулся, захлебнулся словами. Елену подтащили к полицейскому фургону. Она пыталась что-то сказать, но перехваченное спазмом горло напрочь отказывалось работать.

   Наверное, она отключилась. Следующее, что она увидела, был ослепительный свет лампы на столе, белый, неживой, свои руки на коленях, скованные в наручники, и пластиковый пол под ногами, затоптанный грязными ботинками.

   Она сидела на стуле, и вдыхала запах горячего кофе пополам с чем-то едким. Джинсы спереди были заляпаны грязью, грязь была на салфетке возле её стула - кто-то вытер Елене лицо и бросил салфетку на пол. Рукав куртки был отрезан, на предплечье белел маленький прямоугольник бежевого пластыря. Такими в клиниках заклеивают места уколов.

   - Документы, - человек за столом повертел в руках её водительское удостоверение. Провёл пластиковой картой удостоверения в приёмнике коммуникатора. - Так... Елена Снайгер, девятнадцать лет, не замужем, не привлекалась... Студентка.

   Человек шлёпнул карточку на стол. Отбросил щелчком в сторону.

   - Точка "Щедрого банка" в Нижнем полгода назад - ваша работа?

   - Что? Я не понимаю, - Елена зажмурилась. Свет лампы резал глаза. Кисти рук распухли и казались чужими. Во рту стоял отвратительный привкус рвоты. - Можно воды?

   Человек поставил перед собой стакан, наполненный водой до краёв.

   - Водички, значит. Можно и водички. Почему нет. Как только ты расскажешь, как вы дельце провернули. Где деньги сбросили. А потом - что хочешь. Я тебя сам кофеем напою. Из ложечки.

   - Это какая-то ошибка. Ошибка. Я не знаю ничего про деньги. Я просто шла...

   - Шла-шла, и копеечку нашла. Хватит! - человек ударил ладонью по столу. Стакан подпрыгнул, расплескал воду. - Ты мне дурочку не строй. Где бабки?! В машине их нет, значит, по пути скинули.

   - Я ничего не знаю...

   Человек перегнулся через стол и хлопнул открытой ладонью Елену по уху. Она упала на пол. Увидела, как прошли через комнату и остановились рядом новые ноги в незнакомых ботинках - чистых, на рифлёной подошве.

   - Ребята, вы тут полегче. Девушка всё-таки, - произнёс новый голос. - Полегче надо.

   Хлопнула дверь. Кого-то проволокли по скрипучему полу, толкнули к столу. Это был Пончик.

   Елену подняли, снова усадили на стул.

   - А вот твой дружок, - вкрадчиво сказал новый человек. Он обошёл стол, и встал за лампой, так что девушка видела только его силуэт. - Он нам совсем по-другому рассказывает. Кому верить?

   - Он врёт. - Она покачнулась на стуле. В голове шумело, ухо звенело от удара. Свет резал глаза, и, видно от укола, она чувствовала себя как воздушный шарик - такая же невесомая и пустая внутри. Дунь - и улетишь.

   Пончик сидел на стуле, как мешок. Пухлое лицо, сизые щёки, редкие волосы над ушами торчали клочьями. Он поднял скованные руки и ткнул всеми пальцами в сторону Елены:

   - Она, она это! Эта шлюшка с Ферзём путалась, башку ему задурила! Ферзь меня позвал, сказал, деньги хорошие. Я тут вообще не при делах! Да вы посмотрите, господа начальники, она же тварь, с ним всю дорогу обжималась, шлюха беспардонная!

   Елена привстала на месте. Слова, брошенные этим человеческим ошмётком, оказались последней каплей. Звон в ушах стал нестерпимым, в глазах поплыло, только фигура Пончика была резкой, как на картинке.

   Он тоже встал, продолжая тыкать в неё пальцем, пухлые щёки его тряслись:

   - Это она! Сама посреди дороги встала, с бабками вышла, нам ждать велела. Она деньги спрятала! С неё и спрос! Шлюха!

   Что произошло сразу после этого, Елена не могла сказать. Пончик вдруг нелепо взмахнул руками и отлетел к стене. Врезался толстой спиной в шкаф. Шкаф покачнулся, с полок посыпались пластиковые файлы и коробки. Со стены сорвалась и упала ему на голову фотография нынешнего президента. Зазвенело разбитое стекло.

   Она подскочила, и впечатала начавшему вставать оглушённому Пончику пяткой в лицо. В переносицу, промеж маленьких, припухших глазок. Тот упал, и больше не двигался. Из носа хлынула кровь, забрызгала всё вокруг.

   Чья-то тень сунулась к ней - полицейский, что стоял у двери. Второй выскочил из-за стола, забежал сбоку. Разворот, удар, раз-два-три, полицейский отлетел обратно, скорчился, зажав пах. Второй размахнулся, попытался ударить дубинкой. Через секунду дубинка была в руках Елены. А её владелец пробежал дальше и врезался в шкаф, свалился на забрызганное кровью тело Пончика.

   Она легко развернулась, подошвы свистнули на пластике пола. Вот дверь, возле косяка с пола только ещё поднимается ушибленный полицейский. Единственное окно забрано решёткой, неизвестно, какой этаж. Ещё одна дверь, в соседнюю комнату, закрыта на задвижку. Елена отчётливо увидела прочный металл засова, над ним кнопку электронного замка. Кнопка горела зелёным огоньком. Нет, не сюда.

   Рывок, лампа с треском оторвалась от стола. Болтая оторванными проводами, хлопнула в лоб едва пришедшему в себя полицейскому. Лопнул патрон лампы, разлетелся мелкими брызгами. Дверь оказалась не заперта, и распахнулась настежь, когда Елена выскочила за порог. Чья-то рука царапнула её по спине, попыталась ухватить за куртку. Поздно. Она захлопнула за собой дверь и задвинула задвижку. Такую же, как на другой двери. Они все тут одинаковые.

   По коридору, скупо освещённому лиловыми лампами, шли двое. Один в джинсах и тёплом домашнем свитере, другой - в форме полицейского, на поясе - кобура.

   Елена вылетела прямо на них. Сзади что-то пронзительно зазвенело, завибрировало, застучало. Но всё это было уже после того, как она выхватила пистолет из чужой кобуры. Отскочила к стене, крикнула, нацелив оружие на того, кто казался опаснее:

   - Я не виновата! Это неправда! Неправда!

   Полицейский вытаращил глаза. Человек в джинсах и свитере поднял руки, криво улыбнулся.

   - Вы слышите? Неправда!

   - Конечно, неправда, - ласково сказал человек в свитере.

   Полицейский отпрыгнул в сторону, пистолет в руке Елены дёрнулся вслед. Она успела увидеть только, как человек в свитере махнул поднятой рукой. Потом в голове вспыхнул фейерверк. Пистолет выпал из руки и стукнулся об пол.

   Хрустнул засов, брякнула о косяк дверь кабинета. "Мать-мать-мать..." - гулким эхом понеслось по коридору. Невнятный крик, чьи-то руки поднимают, волокут куда-то.

   Кушетка, запах лекарств. Холодная вода льётся в рот, смачивает пересохшее горло.

   - Что вы себе позволяете?

   Кто это говорит? Кушетка жёсткая, пахнет химией, но не встать. Тело, только что лёгкое, как пух, превратилось в неподъёмную чугунную чушку.

   Невнятный бубнёж, кто-то спорит, возмущённо говорит разные слова. "Банк, деньги, банк, стрельба, банда, деньги"...