Юрий Корчевский - За троном. Царская милость Страница 3

– Постони-постони чуток. Как ноздри рвать будут, орать будешь.

Два стражника потащили упирающегося вора, а старший сказал потерпевшему:

– А тебе, сударь, придется пройти с нами в Разбойный Приказ. Дьяк запишет, как да что случилось. Суд будет, а как же!

– О Господи! – потерпевший уже и не рад был страже.

Рад был Алексей: мягко отделался, вполне могло статься, что стражники и его бы прихватили. Нет, в первую очередь не о сытом брюхе думать надо, а об одежде. Иначе он среди москвичей как белая ворона. Отряхнул и поправил одежду, хорошо еще – не порвали.

Отошел немного от места кражи и драки, как сзади голос:

– Обожди маленько!

Знакомых в городе у Алексея не было, не обзавелся еще, поэтому подумал – не к нему обращаются. Не обернулся, путь продолжил. А через минуту его за рукав куртки схватили. Дернулся Алексей, обернулся резко. Кто посмел? Перед ним муж в кафтане, сапогах, с аккуратно оправленной бородой. На «вы» тогда еще никто друг к другу не обращался, это позже Петр I ввел.

– Ты меня?

– Тебя, тебя. Отойдем в сторонку, поговорить надо.

Говорить – не драться, это можно. Отошли где людей поменьше.

– Ты где так драться научился?

– Где научился, там меня уже нет.

– Чем на жизнь зарабатываешь?

– Господин хороший, шел бы ты своей дорогой. Я никого не трогаю, вот и ты не приставай.

– Ершистый какой! Интерес к тебе имею.

Сейчас бы такой интерес расценили неправильно. А тогда содомия грехом считалось, явлением постыдным. Алексей решил не торопиться. Если у мужа интерес есть, то будет предложение.

– Оружие в руках держал когда-нибудь?

– Меч, сабля, копье и даже пищаль, – улыбнулся Алексей.

Про более современное, вроде пистолета, решил умолчать.

– Уже лучше. А ты из каких будешь?

– Сын боярский, – вспомнил свои приключения в Рязани Алексей.

– Хм, видать, услышал Господь мои молитвы. Так ты косопузый?

Косопузыми на Руси называли всех рязанцев за их привычку, отправляясь на отхожие промыслы, плотничать, держать топор за поясом, а не в суме или заплечном узле с остальным инструментом, как другие. Пояс от тяжести топора перекашивался, отсюда и прозвище.

– Служил там. А ноне из Лифляндии. Лифляндия – земля ныне прибалтийская.

– Так вот почему одежа такая, – кивнул незнакомец. – Чьих будешь?

– Пока сам по себе.

Вопрос «чьих будешь» подразумевал: «Кто покровитель, какому дворянскому или боярскому роду служишь?»

– Ну прямо в масть всё!

Незнакомец огладил бороду. Расчесана, умащена маслом для блеска и шелковистости. Чтобы видно было окружающим: не мужик лапотный перед ними, а муж солидный.

– Пойдешь ко мне служить?

– Куда и кем?

– Ужель по кафтану не признал?

– Прости, коли обидел. Много лет в Москве не был, не признал.

– Полковник стрелецкий я фамилией Головатов. Мне такие бравые нужны. Высок и оружием владеешь, лицом не урод.

– А если бы и урод? Скажем – шрам?

– Ты что? А если государю на глаза попадешься? Никак не можно.

– Какая стрельцу разница? Его дело с бердышом стоять.

– Не сказал я разве? Полк мой Кремль охраняет. Каждый год пополнение требуется, кто по возрасту не годен, а кто от лихоманки помер. Обычно из простых стрельцов себе беру, люди проверенные, известные.

– Ну да, я как темная лошадка.

– Так-то оно так, – поморщился стрелецкий полковник. – Только ведь недоросля не возьмешь, даже если силен и надежен. Во дворец и послы иноземные заезжают, и дворяне знатные. Как в караул поставишь замухрышку?

– Так тебе рост мой приглянулся? – дошло до Алексея.

– Сначала рост, а в драке посмотрел – и умение. Так пойдешь ко мне на службу?

– Какие условия?

– Жить в воинской избе, если своего жилья нет, столоваться за казенный счет. Форма опять же.

– А жалованье?

Обычно жалованье у стрельцов невелико было, да и то задерживали, порой на полгода-год.

– Не разбогатеешь, но у нас в полку вовремя. Ну, так что – по рукам?

Ударить по рукам как договор подписать. А что Алексею делать? Согласился, руки пожали. Стрелецкий полковник усы довольно огладил, приосанился.

– Пойдем, десятнику и сотнику представлю. Не взыщи, проверку устроят. А хоть до десятника дослужился?

– Сотником был.

– Надо же!

Не говорить же, что хилиархией в Византии командовал, а сотником у Александра Невского. Полковнику интересно стало. До Кремля, где дислоцировалась кремлевская охрана, рукой подать, за десять минут дошли. Полковника, завидев издалека, поприветствовали стрельцы, вскинув бердыши.

Воинская изба за монастырем была, в углу. Стрелец, стоявший на карауле, вызвал сотника и десятника.

– Пополнение привел, бает – сотником был, а ноне – из Лифляндии.

– Немец? – сразу спросил сотник.

– Из косопузых.

Десятник деревянные палки вынес, замену мечам, из крепкого дерева, ежели не сумел защититься, по кистям и пальцам бьет пребольно. Сколько учебных боев Алексей на таких палках провел – не счесть. Кисти после перетягивал полосами ткани. Давненько деревяшек в руках не держал, а как увидел, вспомнилось, даже кисти заныли. Десятник и стрельца привел. По местным меркам высок. А Алексей все равно выше. В кулачном или сабельном бою это преимущество дает, поскольку руки длиннее. Стрелец без кафтана, в рубахе, жилист, сухощав. Такие в бою увертливы, выносливы. И взгляд жесткий – бойца. Посмотрел на Алексея, ухмыльнулся. То ли одежда Алексея нелепой показалась, то ли Алексей бойцом слабым показался. Ладно, до боя нечего делить шкуру неубитого медведя. Взяли палки в руки. Алексей несколько взмахов сделал, привыкая к балансу, мышцы разогревая.

Полковник скомандовал:

– Сходитесь. Только не покалечьте друг друга.

Пока бойцы приглядывались, присматривались, решая, как удар половчее нанести, вокруг свободные от службы стрельцы собрались. Бесплатная потеха!

Первым напал стрелец. Алексей удар отбил, в атаку не пошел. Он решил сначала обороняться, посмотреть, на что способен стрелец, какими приемами боя владеет. Против новичка слабака не выставят, а сильного бойца. Стрельца сослуживцы подбадривать стали.

– Что ты ходишь, Федя?! Выруби его одним ударом. Видишь – трусит немец!

И Федя кинулся в атаку. Перед товарищами и начальством удаль и умение решил проявить. Алексей уворачивался, успевал удары отбивать. Стук такой, как барабанная дробь. И уже не мозги думают, а мышечная память руководит. Выждав немного, пока пыл противника поменьше станет, Алексей сам атаковал. Удары его сыпались сверху, с боков, рубящие, колющие, но только чувствительными касаниями. Зрители не все удары замечали, так быстро мелькала палка в руках у Алексея. Но Федор на своем теле ощущал тычки, понял: пропускает удары, не хватает у него скорости отразить. В реальном бою уже не один раз убит был бы. Поднял Федор палку вверх.

– Сдаюсь! Ты одолел.

Полковник, а вместе с ним стрельцы сильно удивились, потом негодующе зашумели:

– Федор, как это сдаешься?

– Савелий, хочешь сам попробовать? Завтра все бока в синяках будут.

Федор шагнул к полковнику.

– Не знаю, как он копьем или бердышом владеет, но саблей отменно.

– Пусть из пищали стрельнет! – закричали стрельцы. – А то, небось, в руках и держать не умеет.

Полковник поднял руку.

– Да вы что! Какая стрельба в Кремле, когда царевич во дворце. А ну как побеспокоим? Опосля проверим.

Недовольные стрельцы стали нехотя расходиться. Полковник подозвал Алексея.

– Как звать тебя, молодец?

– Алексей Терехов!

– Внеси его в списки, переодень, а то срамно выглядит. Постелю покажи да на первых порах к толковым и опытным стрельцам в караул поставь. Пусть покажут, где, что и как.

Уже в воинской избе, закуточке малом, поближе познакомились.

– Иван Хлыстов, Пафнутия сын, сотник. А как тебя звать, слышали уже.

– Онуфрий, Григорьев сын, Кныш, твой десятник.

– Сейчас в списки внесем, самое важное дело. По ним жалованье получать, одежу казенную, оружие. Ты православный ли?

Алексей молча достал из-под рубахи нательный крестик.

– Вот и славно. Рядом с государем нехристям не след служить.

В список Алексея внес писарь. Писал медленно, через слово макал гусиное перо в чернильницу. Сотник заверил запись своей подписью. Не на бумаге писали, на пергаменте, тушью. Чтобы не выцвела запись, как бывает, если чернила из сажи сделаны.

– А теперь черед десятника. Под его началом служить будешь. Он за тебя отвечает, с него спрос будет.

Сотник критически оглядел Алексея, хмыкнул и ушел.

– Поперва одеть тебя надо. Вид у тебя ненашенский, вдруг кто из бояр узреет? Непорядок.

На небольшом складе рубаху и штаны быстро подобрали. Штаны воистину безразмерные. Гашником на поясе подтянул – и почти как на тебя пошиты. И с рубахой так же. С сапогами пришлось повозиться, у Алексея современный сорок третий, а стрельцы, хоть и статью удались, а не акселераты, едва до метра шестидесяти дотягивались, обувка соответствующая. С поясом без проблем, как и с шапкой стрелецкой. А с кафтаном неувязка. Короток, что в рукавах, что полы. Портного полкового вызвали, тот обмерил веревочкой с завязанными через вершок узелками. Пообещал к завтрашнему вечеру сделать.