Борис Громов - Солдат без знамени Страница 3

Выстрелы наши слились в один, пусть и громкий, но хлопок моего АК был надежно заглушен грохотом двуствольного обреза-вертикалки, в бездонные дула которого я прямо перед выстрелом даже успел заглянуть, но, к счастью, не успел испугаться. В лицо дохнуло теплым воздухом и кислой пороховой вонью. А вот сноп дроби прошел мимо, буквально впритирку с правым локтем. Зато моя пуля стрелку вошла точно в грудь, чуть выше солнечного сплетения. Тот, удивленно разглядывая проступившее через застиранную куртку кровавое пятно, выронил обрез и, прижав к ране ладони, сперва брякнулся на колени, а потом – завалился на бок. Задергались в конвульсии ноги в растоптанных берцах. Минус три. Значит, все-таки четверо.

– Семен! – требовательно донеслось со дна оврага.

Я резко перевернулся на живот и припал к прицелу.

– У?! – отозвался в ответ и совершенно неожиданно для себя громко закашлялся.

– Фигли «У»?! – требовательно гаркнул голос из оврага. – Все?!!

– Угу, – сквозь кашель утвердительно прохрипел я.

– Да че ты мычишь, муди…

Закончить оскорбительную тираду бандит не успел. Мой указательный палец плавно выбрал и без того почти отсутствующий свободный ход спускового крючка… Минус четыре. Похоже – все.

Не желая рисковать, я еще минут десять неподвижно лежал, изо всех сил прислушиваясь и ловя взглядом любой, даже самый слабый намек на движение. Нет, похоже – точно все. Неугомонные сороки успокоились и замолкли, а вот более мелкие пичуги, наоборот, снова расчирикались.

Значит – четверо. Недурственно сработал. Хотя чуть было не влип. Была бы банда хоть немного более состоятельная… Были бы у них автоматы… Да много можно придумать разных «бы». Однако что вышло – то вышло. Повезло мне: банда оказалась из числа нищих отморозков, тех, которым армейское оружие – не по статусу, а патроны к нему – не по карману. Вот так оно в жизни и в бою бывает: кому больше повезло, тот по итогам скальпы и снимает. Кстати, по поводу скальпов – вовсе не фигура речи. Кое-где именно таким незатейливым и проверенным временем способом мои коллеги свои победы и подтверждают. В здешних краях немного проще – вполне достаточно уха, правого. Согласен, не шибко эстетично и уж точно очень негигиенично, но… Времена суровые, нравы – им под стать. Хоть головы их в мешке, подобно Персею после его «интимного суаре» с Медузой Горгоной, тащить в поселок не придется – и то хлеб. Хотя и такое в моей богатой практике случалось. Ладно, поглядим, что там, кроме четырех давно немытых ушей, нам Бог послал…

А неплохо! Я, конечно не Альхен, и уж тем более – не Сашхен, но, как когда-то было написано в одной великолепной книге: «В этот день бог послал Александру Яковлевичу на обед…» Вот и я, пусть и не Яковлевич, а совсем даже наоборот – Александрович, встретив сегодняшнее утро голодным и замерзшим бродягой с пустыми карманами, уже к обеду существенно поправил свое материальное положение. Правда, жрать охота все сильнее. В предвкушении вполне успешного возвращения к старосте доел последние сухари, но голод это не утолило, а только усугубило. Ну, значит, пакую трофеи и – в обратный путь.

С трофеями все обстоит, нужно признать, весьма даже кучеряво. Ну, с учетом обстоятельств банда-то была, и правда, нищая – ни одного армейского «длинного» ствола. «В наследство» от бандитов мне достались два обреза: один из «вертикалки» Иж-27, у меня точно такая же двустволочка когда-то дома в сейфе стояла, второй – из какой-то совсем древней «двутулки»-«горизонталки». Молодой и любопытный «порадовал» совершенно дикого вида самодельной «поджигой», похожей на те, что я с приятелями-лоботрясами в далеком и светлом детстве клепал. Разве что размерами эта была малость крупнее и немного покрепче. В остальном – такое же барахло убогое. Этот ужас на продажу нести – только позориться и лишний вес на хребте тягать. Взяв самопал за ствол, с размаху вписываю им о ствол ближайшей березы. О, только щепки и клочья синей изоленты во все стороны полетели! Зато у него же на поясе висел длинный, но узкий, едва ли не до половины долы сточенный ножевой штык. По-моему, от немецкой винтовки времен Великой Отечественной. Вот это – весьма в тему. Свой охотничий нож-шкуросъемник я еще по зиме в поселке продал, а пачкать кровью швейцарский складной «Венгер» дико не хотелось. Он у меня для хозяйственно-бытовых надобностей. Теперь же, после обнаружения этого вот «ухореза», проблема обрезания бандитских ушей решается автоматически, уж простите за грубоватый и несмешной каламбур.

Со всех вооруженных двустволками бандитов снял патронташи, а из заплечных мешков-сидоров вытряхнул все содержимое. Правда, особо ценного ничего не нашел. Похоже, если и взяли они в этом набеге что-то стоящее, то явно с собою не таскали, а припрятали в каком-нибудь укромном месте. Обидно, ухоронку бандитскую мне не найти…

Ладно, полсотни пулевых и почти вдвое большее количество дробовых и картечных патронов, в основном – с изрядно уже потускневшими латунными гильзами со следами неоднократной переснарядки, хотя и несколько красных феттеровских и рекордовских пластиковых в общей куче завалялись. Надо же, какие «долгожители». Хорошие охотничьи ножи, мелочевка разная, вроде пары рулонов чистой портяночной ткани… И не нужно носы морщить! Просто вы, похоже, в долгих переходах ноги ни разу не стирали в кровь и, как от потницы кожа на пятках до мяса лопается, не видели. Тогда б снобизмом не страдали. Еще со всех четверых я без малейшей брезгливости снял пусть и не новые, но вполне еще крепкие армейские берцы. Ну, подумаешь – попахивают слегка. В ближайшем пруду отмою – и нет проблем. А вот хорошей, довоенного качества обуви в здешних краях – так просто не сыщешь. Даже ношеной. В совсем еще недавние времена весь собранный в кучу бандитский шмот я бы еще и радиометром проверил, чисто для душевного спокойствия. Но сейчас столь нужного в наши неспокойные и полные неприятных сюрпризов времена прибора у меня не имеется. Хотя тут и «народных примет» – за глаза хватит. Все четверо отправленных мною в «страну вечной охоты» бандюганов – волосаты и бородаты сверх всякой меры. А радиация – штука такая – волосы от нее в самую первую очередь слезают, даже при самых незначительных дозах облучения. Так что – берем спокойно.

Из еды, несмотря на пронзительные рулады желудка, самым несознательным образом «демобилизовавшегося» по случаю окончания боевых действий, взять ничего не рискнул. Впрочем, особого выбора там и не наблюдалось. Сухарей у бандитов при себе не было, единственная банка каких-то консервов без этикетки выглядела уж больно… шарообразной (вот только ботулизма[1] мне не хватает сейчас для комплектности), а узкие полосы вяленого мяса почему-то доверия не внушили. Мало ли, что они там у себя на Пустошах жрут? Разговоры ходят разные, и некоторым из них я своими глазами подтверждения видел. Так что – нафиг-нафиг… По незнанию налопаться человечины не хочется совершенно.

Убитый мною последним матерый, явно бывший в этой компании за главного порадовал от души. Во-первых, отличным, до войны явно стоившим немалых денег и при этом не изуродованным охотничьим ружьем «Фабарм». Вот, ей-Богу, этой непонятной склонности отдельных особо одаренных индивидуумов к обрезам я решительно понять не могу. Спору нет, на дистанции «в упор» обрез, да особенно если крупной дробью или картечью разом из обоих стволов – штука страшная. Но часто ли в наши времена приходится в противника накоротке стрелять? Стоит же расстояние увеличить хотя бы до двадцати метров – и начинаются для стрелка из «лупары»[2] неприятные сюрпризы. А из нормального ружья, не «кастрированного» обрубанием стволов под самое цевье, на пятьдесят – точно, а то и на восемьдесят метров пулей попасть можно более чем уверенно. Ну, при условии, что руки не совсем из задницы растут.

Прежний хозяин «Фабарма» пострелять явно был большой любитель: при помощи хитрых зажимных колодок прямо на верхний ствол установлен голографический прицел. Может, и не такой, как у меня, американский армейский «Триджикон», надежный и прочный, но тоже не дешевый, по виду судя. Название на боку – «Рэдринг», ни о чем не говорит и даже ассоциаций никаких не вызывает. Впрочем, в охотничьем оружии и «аксессуарах» к нему я никогда особо не разбирался. Но хорошую, дорогую вещь от простенького и недорогого китайского барахлишка отличить все же смогу.

М-да, лоханись я хоть чуть-чуть – и нашинковал бы он меня на такой дистанции картечью, как каплуна. И дальнобойности, и точности хватило бы за глаза.

А еще в старой и облезлой кожаной кобуре у него на поясе нашелся ПМ. Правда, нерабочий, но, судя по «симптомам», там просто перо боевой пружины сломалось. Стрелять – не стреляет, но дел, реально, на полторы минуты при наличии ЗИПа и минимальных познаний. А они у меня имеются. Вернее, ЗИП – имелся, но боевая пружина из числа мною собственноручно проданных в поселковый лабаз, всяко стоить будет дешевле, чем исправный пистолет Макарова. Все найденные при покойном девятимиллиметровые патроны я сразу же снарядил в магазины своего «макара модернизированного». Аж три трофейных «дробана» – это, конечно, очень круто, но свой, привычный, почти что продолжением руки являющийся пистолет как-то предпочтительнее. Да и двенадцать патронов в магазине – все же лучше, чем два, пусть и картечью снаряженных.