S-T-I-K-S. Резак 2 (СИ) - Горшенев Герман Страница 3

— Доберман, всё просто. Ты не понял. Следи за мои мыслями, — и я стал размахивать банкой с отрезанными принадлежностями великого господина, затмевающего солнце. — Я ещё в прошлый раз подсуетился, когда узнавал о нём всё. Заговорил с мужиками, а они рассказали, что живёт одна девочка на него очень обиженная и специализация у неё ксер. Полезное знакомство, кстати. Затмевающий солнце, чуть ли не на ней первой свой брачный обычай тренировал. Я к ней, и без задней мысли рассказываю, что проучить хочу, выбирай мол красавица варианты. Можно ушки и нос подрезать, будет как поросёнок ходить с пяточком вместо сопелки, или гадость на лбу написать, или ещё чего выдумаешь. А она мне чуть ли не в пояс кланяться: «Ой спасибо тебе благородный воин. А принеси мне его бубенцы».

— Так и сказала, Благородный воин? — сделал удивлённую морду учитель.

— Ага.

— Это она зря. А вот поручение, самое то для тебя.

— А она мне значит дальше: «Благодарю тебя, я для всех ксер обычный, но талант у меня есть тайный, если ты мне вот такую баночку принесёшь, я тебя отблагодарю. Я вещам внутреннюю структуру менять могу. Хочешь я в твои ножи алмазную крошку вкраплю, и не просто добавлю, а в каждую молекулу завяжу, будут ножи прочнее стали, почти как алмаз, стекло можно будет царапать». Я же сказал, что благодарю красна девица, желаемое добуду, а желание отложу. Теперь понял собака, на что я подписался? У меня мономолекуляры, а для твоих лап они не подходят, вот и бегает мой уважаемый учитель с железяками. Ты, кстати, ножи подточил, как я просил?

Доберман утвердительно кивнул, а я продолжил:

— Смотри сюда. Я у Кота в чулане копался, там у него столько прикольных штуковин валяется.

Я развернул тряпку, в которую была завёрнута очень прочная пластиковая коробка в которой лежал кусок разломанного ножа модели штурм 1024. Такой же как Брата и Пальценож, только весь в трещинах и покорёженный.

— Это Доберман, с первых экспериментов Кота осталось, — пояснил я недоумевающим псу. — Оказывается, он один из неудавшихся ножей сохранил. Вроде как чего-то выращивали не стой стороны. Они с Блохастым обсуждали, когда я мешки тащил. Будем пробовать в твои ножички такие кристаллы вставлять. Сразу скажу, такой острый не получится, Агафья просто не сможет с такими мелкими вещами работать, зато раз в десять будут острее чем у тебя сейчас и даже об стекло тупиться перестанут, армейские каски с одного удара резать будешь. Как тебе, модернизировать комплект ножей Великого учителя, за причендалы злодея?

— Резак, ты скотина, но с тобой дружить крайне выгодно, и учитель оскалил широкую улыбку, выставив свои немаленькие клыки.

Мы шли с Доберманом по лесу, хотя могли бы попросить любой броневиков доставить нас быстро до соседнего стаба, показав удостоверение бойцов армии животных, которую тут весьма уважали, а доберман мог подтвердить это просто своей мордой. Однако, следуя советам Вождя, не того который вёл мировой пролетариат, а нашего Вождя — здоровенного волосатого дядьки-викинга, покрытого шкурам, мы с Доберманом использовать любую возможность развивать свои умения скрытного передвижения по кластерам, недалеко от пекла.

Самое интересное, что это приносило свои плоды. По крохотной капельке, но Стикс давал нам прибавки к нашим возможностям. Были участки, когда нам приходилось ползти ползком, уткнувши рожи и морды в землю пробираться по миллиметру, боясь тронуть засохшую веточку или выдать себя малейшим не слышным для человеческого уха звуком, а бывали места, когда можно было спокойно топать несколько километров, не боясь встретить кого-либо. Иногда, не сговариваясь, останавливались и обходили подозрительную поляну, а затем осторожно сунув туда любопытные морды, посмотреть, чего мы такие пугливые, находили этому несколько подтверждений, стоящих и применяющихся с носка на пятку.

Сейчас был именно тот участок, когда можно спокойно идти и поболтать.

— Резак, я прекрасно знал, а сейчас больше чем уверен, что вы с Гайкой семья маньяков, начал Доберман.

— Мне это уже много раз говорили.

— Ученик, ты не понял. Отрежь и принеси, совсем не то. Отрезание ног, и даже выходки с «достоянием общества» — это мальчишество. В каждом человеке живёт настоящий маньяк, просто надо знать какой. Мне, как учителю, была чрезвычайно интересно какой же из видов маньяков мой ученик. То, что вы не сексуальные маньяки — это абсолютно точно. Такую влюблённую пару нежных голубков ещё надо поискать, то что вы не маньяки отрезально-потрошильные тоже понятно. Даже твои шутки и охота на нимф не являются маньячеством. Я из-за этого книжки умные начал читать. Маньяка ведёт страх, они потрошат своих жертв, боясь сексуальной неудачи, сжигают целые города из-за страха и обожания огня, а ты и Гайка «интересовальные» маньяки, по-другому не скажешь. Вы страшно боитесь потерять или пропустить что-то интересное, вас просто трясёт от страха, что вдруг что-то случится, а вас там не окажется, и не удастся принять участие в каком-нибудь развесёлом мероприятии. Я даже ваш психотип определил, — доберман оскалился. — Вы с Гайкой шизоидного типа.

— Это почему шизоидного?

— Потому что все ваши решения практически максимально подходят к ситуации, но являются не последовательными и спонтанными, не поддаются логике, но при этом, как ни странно, максимально соответствуют обстановке.

Мне было очень непривычно слышать такое от своего учителя, но очевидно Доберман действительно впрягся в тему и занялся этим серьёзно. Он с виду собака нахальная, а так он очень умный и по объёму знаний и начитанности может составить конкуренцию немалому числу преподавателей высших учебных заведений. А вот сейчас я сам задумался, кто я и почему делаю именно так, а не иначе? Пожалуй, да, с пунктом про «интересовальных» маньяков совершенно согласен, а шизоидным типом мышления и спорить не буду, именно всегда так и поступал, выбирая решение, которое мне больше всего нравится, а не является логически обоснованным. Зато всегда было весело!

Мы пришли в дом очаровательной девушке. Агафья нас встретила на пороге.

— Приветствую тебя, красна девица! Смотри, какие я тебе штуковины принёс, каждый раз всё лучше и лучше. Слушай, ты прошлыми ничего не сделала?

— Тебе зачем? — удивился Доберман, а девушка сделан недоуменное лицо.

Я пояснил:

— Если у тебя новые есть, тебе старые уже не нужны? Отдай их мне. Хочу нашему великому и затмевающему солнце, месяца через три-четыре на стол поставить. Кто-то очень быстро привыкать стал. Возиться неохота, каждые полгода ездить, потом жди его почти день, пока маникюр восстанавливает, а так месяца через четыре ему на письменный стол поставлю, ещё на полгода хватит. А то наш великий господин очень непунктуальный, каждый раз солнце затмевает разное время, а тут я в своём графике буду.

В ответ получил обворожительная улыбку, учитель захихикал:

— Резак, как сапиенсу могут приходить в голову такие мысли?

— Доберман, ты не забывай, я прежде всего хомо, а это самый гадкий и подлый вид животных, не то что вы, собаки.

Пёс ещё больше оскалил морду в улыбке, а наша знакомая забрала свежий трофей, и пошла рыться в кладовке, искать предыдущий. Девушка была полностью психически здорова, но былые обиды читались на лице и очевидно, для чего-то подобного эти сувениры ей и были нужны. Обиды никуда не делись, свадьбы не каждый день, а когда её портят обычаи первой брачной ночи, то девушки такие вещи не забывают. Она уволокла новую банку и вернула предыдущую. «Культурное развитие общества» было в той же самой банке, как я его и приносил, залитое крепким спиртным.

Пока хозяйка собирала на стол, потому что отпускать нас без ужина она категорически отказалась, я стоял около массивного шкафа. Тут была собрана груда разного мусора, совершенно не системно, от открыток, сушёных лягушачьих лапок, значков, вымпелов до патронов и драгоценностей. Даже был снаряд, вполне боевой, от какого-то очень крупного древнего орудия. Моё внимание привлёк уродливый кубок. Он был выполнен не в форме чаши для напитка, а был наградным кубком, который дают за различные чемпионаты. Приз выглядел как сморщенная старушечья рука, пожимающая истерзанную книжку, видавшую виды, погрызенную по бокам крысами, которую с большим трудом отбили крупные собаки, а потом принесли своему хозяину. Затем это чудо полиграфии вымазали безобразной краской, изображающей золото и отрубили старушечью руку, покрыв и тем же самым цветом и прибили гвоздями к деревяшке. К этому творению была приделана табличка со стёртой надписью: «Победителю … филологический … будет за …». Всё остальное не читалось.