Возвращение (СИ) - Муравьёв Константин Николаевич Страница 3

Женщина продолжила:

— Так что с этой, так называемой, Багирой, мы не имеем права на ошибку, слишком поздно для того, чтобы менять планы на ходу, как ты говоришь, «с учетом оперативной обстановки», все поставлено на карту.

— Ну, значит, не будем ошибаться. Так ты на самом деле ничего не можешь сказать?

— В целом, нет. Хотя, было одно мгновение вашей беседы, за которое можно зацепиться. Ты расхваливал перед ней ее новое место работы, лил воду, как мы и договаривались. Вдруг, она остановила взгляд на твоем блокноте, причем не сразу, сначала скользнула по нему глазами рассеянно, потом вернулась и уперлась в него на какую-то долю секунды. На лице не отразилось ничего, никаких эмоций, но вот зрачки расширились, как будто ее что-то напугало. Потом, спустя эту самую долю секунды, ее взор снова расфокусировался, и она дальше спокойно выслушивала твои разглагольствования. Что это за блокнот? Могу я его полистать?

— Блокнот?.. Да вот он. Что в нем такого, не знаю. Обычные заметки, ничего секретного. В нашем смысле секретного, конечно. Бери, читай.

— Так… На обложке, ничего, черный кожзам, никаких надписей.

Карлова раскрыла блокнот и начала неспешно пролистывать его. Через пару минут закрыла и вернула хозяину.

— Нет, не вижу никаких зацепок. Даже если предположить невероятное, что она считала его как ваш Сазонов фотографию… Но ведь там ничего нет по нашим делам, даже отдаленно.

— Шутишь? Конечно, нет, и не может быть. Там то, и только то, что могло бы пригодиться в плане официальной темы моей беседы с лейтенантом Стерпеховой. Ну, и в аналогичных служебных случаях.

Москва. Пять часов спустя

Лена и ее отец, полковник ФСБ Александр Стерпехов, неспешно прогуливались по алее парка.

— Ну что ты мне хотела рассказать?

— Папа, через два дня готовится покушение на президента. Водитель головной машины кортежа закодирован.

—?

— Помнишь, английский детектив про скачки, где лошади привили условный рефлекс на свисток? Нечто подобное проделали с водителем. Без его ведома, конечно. По сигналу, какому, не знаю, он должен резко затормозить, так, что машина президента окажется посреди перекрестка неподвижной. В этот момент на нее обрушат море огня из всего, что стреляет и взрывается. Смертников подготовлено не меньше десяти, а то и больше. В заговор вовлечены генералы и офицеры ФСБ. Фамилия известна только одна — Плещеев. Ведь я же именно у него на приеме «считала» все это с его блокнота. Если ты не веришь, что я могу читать такие вот закрытые книги и блокноты, можем провести эксперимент. Важно то, что я считываю не только то, что написано, но и то, что было на уме у автора, когда он писал свой текст. Хотя это еще нужно попроверять. Ведь я могла только дар на чистый текст проверить, не вовлекая других, даже тебя.

Полковник минуту помолчал, обдумывая услышанное. Потом заговорил, как бы рассуждая сам с собой:

— Хорошо, допустим, мы изъяли блокнот. Проверили, нет там ничего про заговор.

— И не может быть. Не дурак же он, оставлять такую улику на столе. А что если я уже подготовила подмену, и в коридоре меня ждут понятые?

— Тогда остается только твое свидетельство. И кто в здравом уме ему поверит?

— Помнишь, что писал Энгельс? Я не проходила, перескажу с твоих слов: «почувствовав запах серы, мы должны немедленно начать производство святой воды в промышленных масштабах». Только такому вот параноику я бы доверила охрану особо важной персоны. И такой, да, поверит моим бредням.

— Ладно. Идем дальше. Что говорит твой дар про автора? Вдруг это не генерал Плещеев, а кто-то другой?

— Я уверена, что он. Но, хорошо, можно и не указывать фамилии. Достаточно, если ты просто сообщишь в ФСО.

— В ФСО?.. Нет. Я попробую связаться с Макеевым. Это бывший начальник президента, когда они оба были… ну, там, на боевом посту. Если я его смогу убедить, то и ФСО поверит твоему рассказу. Не знаю, надеюсь, Макеев будет хотя бы заинтригован и не выставит меня взашей. Так-то, сценарий обычный, банальный даже. Но вот его ключевой момент — фантастический. Кодирование здорового человека без его ведома. И не простого, а офицера такой службы, где психологическая устойчивость является основой всего, независимо от специализации. А источник сведений — вообще за гранью фантастики. Просто — за гранью….

Полковник помолчал. Потом продолжил:

— Кто-то еще засветился в контексте твоей встречи с Плещеевым? Я имею в виду как обычные формы «засветки», так и твои… необычные.

— Секретарши не было в приемной, когда я вошла. И за все время встречи я ее не видела и не слышала. Когда я уходила, ее тоже не было. Дура! Я же чувствовала присутствие человека и списала это на секретаршу. Похоже, ее не было на своем рабочем месте в приемной ни перед, ни во время, ни к окончанию моего визита.

— Но ведь мог кто-то быть и в соседнем кабинете?

— Вот именно что был. Я слышала и по-своему чувствовала присутствие людей в кабинетах по обе стороны от генеральского, еще когда шла по коридору. Но был еще кто-то, кто ментально (полковник поморщился)… хорошо, психологически был связан именно с Плещеевым. Я и подумала, что это секретарша. Дура, дура, дура! Я же секретарш вообще за людей не считаю, вот и вылетело из головы…

— Не переживай. Ты же вспомнила. И еще не поздно и прочее вспомнить, не торопись. Секретарша… Я не держу в голове даже имена, не говоря о личных делах всех секретарш нашей конторы. Попробую выяснить, кто служит в этом качестве у Плещеева. «Кардиналишка» … Так его прозывали за глаза, не в лицо, конечно. «Эх, Джордж Мерри, все-таки ты хочешь пролезть в капитаны!»

— И вот еще что. Он для беседы усадил меня как-то странно. Не знаю, что мне не понравилось, но, когда я попробовала пересесть, слегка подвинув стул, генерал напрягся на какую-то долю секунды, сразу же взял себя в руки, но реплику выдал несообразную моменту.

— Наблюдатель за стеной?

— И не простой… Иначе что бы ему нервничать, мало ли, девушка стул подвинула. Как будто в тех стенах съемку вести не умеют. Нет, там что-то или кто-то непростой сидел. Секретарша? Пробей, пожалуйста, все по ней.

Неизвестный сектор. Имперский линкор. Спустя час после вылета фрегата с Консулом в сторону аномалии

Полковник Зэран, не уходя из капитанской рубки, лично проследил по экрану внешнего обзора, как фрегат-разведчик с Консулом и его командой пересекли поверхность аномалии и мгновенно скрылись из вида. Став недоступными также и для всех типов сканеров и средств связи. Прошел час.

— Господин полковник, — вышел на связь адъютант Фукс, — к вам майор Вольт, начальник кадровой службы эскадры.

— Пусть войдет.

Майор вошел в рубку быстрым шагом. Бесстрастное выражение его лица могло обмануть кого угодно, только не полковника Зэрана, с которым его связывали десятилетия службы не только в официальных, но и теневых, каперских эскадрах флота империи Агар.

— Что?

— Господин полковник, я пробил пилота, которого мы передали Консулу для управления фрегатом, расширенным поиском, потратив на него одну из активаций временного пароля СБ.

— Зачем?

— Я объясню. Но прежде всего, разрешите доложить, такого пилота не существует. Нет ни одной официальной записи, которая бы подтверждала факты, изложенные в личном деле младшего лейтенанта Ки… И даже имя его — издевательство над нами, жителями метрополии, где принято игнорировать диалекты провинций. На языке планеты Талания, «Кидок» — это половой орган мужской особи хурга, одного из видов домашнего скота, отличающегося крайней нечистоплотностью.

— Та-ак… Это — «крот». Диверсант. Фукс! Срочно связь с крейсером «Рапира»!

— Слушаюсь! — отозвался адъютант.

— Теперь объясните, майор, что вас подвигло на поиск по чрезвычайному уровню доступа? Что-то особенное? Какие-то подозрения? Я должен знать все, любую мелочь, до того, как из аномалии вернется Консул. Все, что может нас оправдать перед судом Святого Престола.