Zona Антиматерь (СИ) - Раст Сергей Страница 3

Их неуклюжий плот медленно продолжал движение по затоке.

Путешественники напряжённо молчали, вслушиваясь в зловещую тишину. Сэм жестом показал Питюшину на Припять и на глаза, чтобы тот смотрел в оба. Химик послушно кивнул. Через пару минут Пеппа с Сэмом вытащили слеги за ненадобностью. Их плавсредство вынесло в излучину реки и тут же подхватило течением. Чтобы не сбиться с курса, проводник вырвал из рук Пита самодельное весло и воткнул его в воду, пытаясь выровнять неповоротливый плот. Вова хотел было также приступить к гребле, но его оттёр «анархист».

— Смотри по сторонам. — прошипел Сэм, забирая весло.

Гребцы не зря взяли в руки вёсла: плот сносило течением, но не туда, куда нужно. Вместо противоположного берега их разворачивало назад в прибрежные кусты.

Все же комплекты химической защиты здорово им пригодились. Особенно чулки. Брёвна заливала грязная вода Припяти. А стоять в воде по щиколотку не очень-то и хотелось. К тому же река ощутимо фонила не так сильно, как радиационные очаги, но достаточно для годовой нормы. Работать в ОЗК было жутко неудобно, но им приходилось терпеть неудобства. Даже Питу, который находился на рукотворном пароме в качестве пассажира.

Благодаря общим стараниям, Пеппа с «анархистом» сумели развернуть неповоротливую махину и направить её на середину реки. За это время Питу снова досталось. Во время качки, он самым непостижимым образом обронил свой новенький АК-12. За это кощунство гребцы синхронно уничтожили его взглядами и тихо сказанными матерными выражениями. Чертыхаясь, Пит поспешно исправил свой промах. Чтобы себя занять, он поглядывал за привязанными вещмешками, чтобы те, не дай Чёрный Сталкер, не уплыли восвояси.

Пока им везло. Они не встретили ровным счётом никого, хотя Пеппа настойчиво и красноречиво утверждал об обратном. Плот потихоньку дрейфовал по течению, управляемый умелыми гребцами. Хвалёная сталкерская интуиция молчала в тряпочку.

В таком режиме они проплыли метров пятьдесят. Пеппа дал сигнал править правее, показывая на берег реки. Припять в этом месте сужалась, поворачивала, обнажая на левом берегу узкую песчаную полоску свободного пятачка. Более удобного места, чтобы припарковать свой «флот», ребята не видели. Поэтому гребцы заработали поактивней, стремясь побыстрее покинуть водную гладь, что вызывала оторопь и приступы панического страха. Каждый из них мысленно находились на том берегу, и желательно подальше от опасливой глади чёрного зеркала реки.

Пока Пеппа с Сэмом сражались с неповоротливой махиной, Пит выполнял свою скромную работу наблюдателя. Конечно, в какой-то мере ему стало обидно, когда «анархист» выдернул из рук весло. Везде, где бы он ни находился, к нему относились как к младшему брату, которому всё дозволено и многое прощалось. Опасную работу за него выполняли другие, за пределами лагеря его надёжно охраняли наёмные сотрудники. Более того, он даже толком не научился стрелять. На вопрос начальнику охраны модульной передвижной лаборатории в Красном лесу о повышении квалификации стрелка, Кречет лишь отшучивался и советовал не дрейфить, а просто делать работу, за которую платят. Практическая стрельба раз в неделю — вот и вся подготовка. В серьёзных переделках Питюшин не участвовал, далеко от лагеря один не забредал — запрещено уставом Корпорации. Считай, работал в тепличных условиях. Теперь история повторялась. Ему снова не доверяли. Над ним втихаря посмеивался Пеппа, откровенно считая его «балластом» или «чернобыльским мясом», Сэм и вовсе запретил что-либо делать без его согласия. Немало он услышал в свой адрес брани, пока строили злосчастный плот. Первое время Вова злился, даже обижался на недоверие, потом обида сменилась полным равнодушием. Кто виноват, что босс включил его в состав экспедиции? Чего обижаться, если каждый из ребят по-своему был прав. Он действительно неумеха и рукожоп. Ну нету у него сноровки и прыти, как у опытных сталкеров. Есть только знания, и немножко смелости. Он вспомнил чудесное спасение химеры не так далеко отсюда, и историю с Айсом.

Плот, дрейфуя, медленно двигал в сторону песчаной косы. Ребятам пришлось изрядно попотеть, чтобы направить конструкцию к месту назначения. Сильно мешало течение и неслаженность гребцов, которые порой действовали не сообща.

Пит внимательно разглядывал противоположный берег. Отмель, вымахавшая лоза и поросшая осока. Напоминало болотистую местность. Ничего особенного, если не брать в расчёт неизведанную территорию. Только вот тумана нету. Владимир вспомнил, почему столько мало информации они получали от ходоков. Несколько дней назад верховье реки и прилегающие территории, вплоть до Бенева, застилали клубы плотной желтоватой субстанции. Издалека это напоминало облака распылённого химического оружия вроде хлора. Не сказать, что туман мог повлиять на здоровье бродяг, но пробы взвеси показывали наличие канцерогенов и летучих реагентов, пусть и в крайне малом количестве. Гораздо большую опасность представляли река и прилегающая местность. Припять сильно разливалась по весне, затапливала поймы и низкие места, превращая в болота гектары площадей, окутанные злобными чернобыльскими тайнами и славой гиблых земель. Поди попробуй переберись через реку, мутные заводи, поросшие багульником и мхом опасные топи, и это в условиях полной невидимости без учёта мутантов и аномалий. Вне всяких сомнений, и те и другие водились севернее Припяти в полном размере. Хитрец Пеппа толком так и не объяснил, что из себя представляет территория, куда они теперь направлялись. «Сами всё увидите!» — кисло морщился он при попытке завести разговор о Севере. Жаль, его информация могла здорово пригодиться. Особенно Питюшину. Хотя мысленно Володя настраивал себя на то, что у них не так много и времени было свободного трепаться на вольные темы.

До берега оставалось совсем немного. Главное, не расслабляться. Старина Кречет часто говорил, «слушай Зону, Пит, и она подскажет тебе, что делать». Да, банальные вещи, однако молодой Пит прислушивался к стареющему ветерану, ведь тот учил его думать головой. Последнее Кречет обычно называл громким словом «ментальность». С той поры прошло немало времени. Многое из наставлений уже позабылось. Правда, «философия» Кречета крепко въелась в подкорку.

«Представь на минуту, что ты слаб. Идти не можешь, ранен и истощён. Выхода из трудной ситуации нет. Обычный человек поднимает лапки кверху и сдаётся. Чаще всего просто подыхает в канаве. Умереть всегда проще, чем поднять голову и вскричать — «это я, мазафака! Мне плевать на смерть, здравый смысл и проигрыш». Даже если сгинешь ни за грош, тебя обязательно запомнят. Но ментальность не всегда определяется стальными яйцами. Главное оружие человека — это ум. Мозг с придатками. Ум вытащит твою тушку даже из безнадёги, когда пройдена точка невозврата. Но не стоит забывать и о пятой точке. Короче говоря, нужно смотреть на гребанный мир с разных ракурсов, и тогда увидишь больше, чем самый расхваленный сталкерюга. Ошибёшься, ну тогда тебе хана, значит, ты никчёмный. Это же Зона, друг!».

Владимир открыл глаза и вздрогнул, искренне не понимая, как это произошло. Он чуть не облажался на пустом месте. Сколько он плыл с закрытыми глазами? Минуту? Больше? Молодой химик покрутил головой и увидел сосредоточенное лицо Пеппы, что умело ворочал шестом. Проводник не видел, когда Пит задремал, иначе задал бы трёпку. Он и так на плохом счету у компании, считай, слабое звено. Пит заёрзал на месте от странного и беспокойного чувства нарастающей тревоги. Что же так муторно?

Смотри и думай.

Берег постепенно приближался. Послышался сзади тихий плеск: это проводник воткнул жердь в воду. «анархист» привстал на корточки, распрямляя плечи и затравленно озираясь по сторонам. Им предстоял самый ответственный момент.

Питюшин крепко зажмурился и на мгновение потерял из виду отмель. Внезапно голова его стала ясной. Дурные мысли, десятки и сотни беспорядочных сгустков размышлений, схлынули прочь. Его ноздри яростно затрепетали, втягивая в себя горький промозглый воздух болотистой местности вперемежку с затхлой стоячей водой. Были и другие запахи. Чужие и омерзительные, отчего желудок яростно сжимался от спазмов. Он чётко осознал, до чего же холодная вода в Припяти-реке. И что хуже всего, Вова вдруг ясно понял, что они здесь не одни. Интуиция сработала.