Клинок командора - Михаил Леккор Страница 3

Миша был духом покрепче. Но и он растерянно присел на стул, не зная, что подумать:

— Представляешь, два десятка человек в лепешку превратили. Это кто же такое смог. В Кинг-Конгов я не верю. Питекантропы какие-нибудь в дыру времени провалились из прошлого.

— Подумаешь, питекантропы. Бандюги из зоны сбежали, вот и натворили дел. Как будто в первый раз.

— Володь, ты заколебал жрать. Башкой своей подумай.

— Чего вы оба ко мне пристали, сами нахавались, а теперь лезете. Я есть хочу!

— Да ешь ты, ради бога. Я просто хочу спросить, как ты после виденного можешь смотреть на еду. Я как вспомню ту смятую в лепешку голову.

Миша вздохнул и посмотрел в окно, на покрытые яркой листвой, исхлестанные дождем деревья.

— Вот ты говоришь бандиты…

— Ну да, — отодвинул Володя пустую тарелку, — ты фильмов, что ли не насмотрелся. Сколько народу перебили после развала страны. Пока делили наворованное, тысячи сгинули.

— Хм, — неопределенно вздохнул Миша, — сейчас вот Дима проблюется и мы у него спросим, какую надо силу иметь, чтобы отделать людей так, словно их машинами раскатали. Камазами.

— Вон ты о чем, — стало доходить до Володи, — я об этом и не подумал.

Умный Мишка парень. Как он быстро ухватил. Не зря его преподы хвалят за умение все логично разложить по полочкам. Ведь бедных лимоновцев не зарезали или перестреляли. Даже по телевизору было видно, что били палками. Причем били сильно. Может, их действительно под машины засовывали? Ужас какой.

Он поделился этой мыслью с Мишей. Тот лишь покачал головой.

— Знаешь, непохоже. Я хоть и не знаток, но лимоновцев просто забили. Не машины там были. И не тракторы. Все-таки это обезьяны. Помнишь, у Эдгара По горилла народ глушила.

Володя и сам понимал шаткость своего предположения и не стал спорить. Но гориллы его не устроили.

— Откуда у нас обезьяны возьмутся. А если сбежали из зоопарка, они через день подохли бы от холода. А вот и Дима, — обрадовался он возможности поговорить о другом, — полегчало?

— Уйди, — промычал бедняга, бросаясь на кровать. Димка был настолько иссиня-бледным, что приставать к нему расхотелось. Страдалец.

— Кто бы мог такое сотворить, — в раздумье поглядел на потолок Володя в поисках ответа. На бетонных плитах кроме нескольких пятен от раздавленных прошлым летом в праведном гневе комаров ничего не было, и он перевел взгляд на Мишу.

— Кто его знает, — меланхолично произнес тот, — я, мужики, вот что думаю — на занятия завтра можно и не ходить.

— Забыл, о чем тебе говорил декан на прошлой неделе? — еле слышно произнес с кровати Дима.

Мишку на прошлой неделе вызывали в деканат из-за многочисленных пропусков. Вышел он оттуда с сияющей улыбкой и последним предупреждением. Вылететь можно и с третьего курса. И честно отслужить в Российской армии положенный срок, чтобы потом, как ни в чем не бывало, восстановиться на том же курсе, с которого отбыл на защиту родины.

— Кто меня выгонит, — усмехнулся «главный бездельник третьего курса», — такую тревогу менты объявили. Пусть только попробует декан заикнуться, жаловаться буду. В наше время кровавых разборок…

— Мужики, ну хватит об этом, — Дима страдальчески вдохнул воздух, пытаясь отогнать наваливающуюся на него тошноту.

— Ладно, — пожалел несчастного Миша, — пойду к Кольке, посмотрю, что там по телику врут.

— Я тоже схожу, — решил Володя.

В коридоре и в курилке царило оживление. Слухи о побоище в Лимонове разнеслись со скоростью звука. Или скоростью света. Народ выдвигал самые дикие предположения, вплоть до инопланетян, или, вслед за Мишкой, о питекантропах и гориллах. Володина версия о бандитах была быстро отметена в сторону. В способности бондиков устраивать праздники жизни, превращая людей в изуродованные трупы, никто не сомневался. Вопрос был в другом. Не один Мишка оказался столь наблюдателен. Наносить удары такой силы явно дубиной или ломом вряд ли смог бы и А. Шварцнегер.

— В общем, ничего хорошего, — подвел итоги спорам Серега Савельев, признанный лидер аналитической части курилки, — не к добру это мамаево побоище. Когда в окрестностях города мочат целую деревню, из такого города надо драпать, пока самого не завалили.

— Слышьте! — ворвался в курилку Колька, — по второй программе новости пошли. Накрошили не только у нас!

Все сразу забыли про Серегины рассуждения и недокуренные сигареты. Толпа вывалила из курилки и бросилась по ближайшим телевизорам.

Рассказ диктора о событиях в России, сопровождаемый прямыми экстренными вставками с корреспондентами на местах, заставил Володю ощутить себя подобием зверя, оказавшегося в ловушке. Убийства произошли не только в окрестностях их города. Зверские нападения захватили немалую часть страны. Особенно частыми они оказались в их области. Десятки деревень были полностью уничтоженными. То есть с домами ничего не произошло, поголовно оказывалось перебитым таким же способами, как и в Лимоново, местное население. При чем сделали это так умело, что никто нигде ничего не видел. И самое скверное — их город оказался в одной из крупных аномальных зон.

Дикторша сумела довести бывалых студентов старших курсов почти до истерики, когда сообщила, что такие же нападения были и в большинстве европейских стран, в Азии, Африке и обеих Америках. Все удрученно молчали. Землю посетила какая-то неведомая сила, пожавшая свои первые плоды. Кто будет следующим?

Так начался Новый Мир.

Глава 2

Назавтра, однако, их жизнь пошла как обычно. С утра жители общаги потянулись на занятия. Коридоры наполнились гулким топотом шагов. Точнее — гулким перестуком каблучков — основную часть жителей общежития любого пединститута составляли студентки.

— Мужики, идем? — привычно спросил из-под одеяла Дима, имея в виду возможность сачкануть, прихватив для сна еще пару часов.

— Давайте спать, — предложил Миша, сладко зевая. Накануне они, как обычно, засиделись — общежитие ложилось поздно, а вчера и подавно, занимаясь обсуждением невиданных зверств, — и теперь выискивали повод для дальнейшего сна.

Володя пытался вспомнить, какое у них первое занятие. Не проснувшиеся мозги работали плохо.

— У нас сейчас что? — спросил он.

— Новая история Европы, — ответил, подумав, Миша.

Димка закряхтел. Препод по курсу новой истории Европы имел привычку запоминать прогульщиков, а потом гонять на семинарах, чтобы другим неповадно было. Постоянно же проваливаться на семинарах чревато — имелась возможность остаться без стипендии. Понукаемый такими размышлениями, он заставил себя проснуться, сбросил одеяло, натянул спортивные штаны и рубашку, после чего предупреждающе потянул на себя створку окна, открыв путь свежему воздуху, и убрался в умывалку, не слушая протестующих возгласов из под одеял.

Стоял май месяц. Теоретически, по календарю. Жизнь, однако, вносила свои коррективы. Промозглый холод наполнил комнату. Дождь не прекращался, полумрак,