Имперский лекарь и тамбовские волки - Дмитрий Леонидович Страница 3

— Лучше бы ты, Хозяин, меня чему-то смертельному научил.

— И «растерянности» хватит. Это не даст им колдовать, им придется защиту держать, а волки плохо умеют с несколькими потоками управляться. Еще и сумятицу внесет в их действия. А убивать или ранить их мы втроем станем. Оружием.

Мышкин оглядел свой небольшой отряд. Все были готовы.

— Оружие держать наготове, но пока я не выстрелю — не стрелять. «Ясность мысли» и защиту от колдовства активируйте.

4. Волчий хутор

Когда они вышли к подворью, их там уже ждали.

Жителей на хуторе оказалось неожиданно много. Пожилой мужчина с женой. Молодой мужчина с женой. Пятеро юношей и девушек — дети старшей пары. Из домов выглядывали дети помладше.

Оборотни выстроились, как волки перед атакой — посередине вожак и его самка, рядом, растянутой дугой, взрослые самцы, а самки — чуть сзади.

Из местных с оружием был только один — самый старший мужчина держал в руках курковую двустволку. Странно, что у них вообще нашлось оружие, в обычной жизни оно им ни к чему.

— Приветствую, — кивнул Мышкин и представился.

— С чем пожаловал, сосед?

Данила рассказал. Судя по реакции старших, о том, что волки бегали драть скот в соседнюю губернию, они знали. А вот смерть человека стала для него новостью. Вожак нахмурился:

— И что теперь хочешь?

— Ты знаешь обычаи, по которым живут оборотни.

— Уточни-ка.

— Кровь за кровь. Смерть за смерть.

— Что? — вскинулась женщина, судя по всему — альфа-мать этой маленькой стаи. — Ты за смерть холопа хочешь волка убить?

— Давненько вы из леса не выходили, я погляжу. Холопов больше нет. Все люди — свободны.

Чуть вперед вышел один из юношей, тот, что покрупнее. Будущий вожак.

— Этот человек ранил мою суку!

— Он был в своем праве. Вы его скот хотели убить. К тому же сука твоя отлечилась и уже здоровой бегает. А человек мертв. Его дети остались сиротами. Ты мог бы ранить его или остановить магией, а ты убил. А скотину всю зачем порезали?

Данила обвел взглядом оборотней.

— Закон гласит: «Кровь за кровь». Вы знаете это. По другому нельзя, и это вы тоже знаете.

Старый вожак поднял взгляд на Данилу:

— Вы, Мышкины, очеловечились сильно. Может, вам и закон человеческий подойдет? Я готов заплатить виру за смерть твоего человека и попорченный скот.

— Виру за убийство у людей уже давно не платят. Убийц судят и на каторгу отправляют. Или вешают.

— В суд ты ведь не пойдешь? Не по обычаям это — отдавать оборотня на человеческий суд. Прими виру.

Мышкину хотелось бы разойтись мирно. Очень хотелось. Но дело зашло слишком далеко. Он стал объяснять:

— Вы плохо воспитали свой молодняк. Они бегали на чужие земли, там убивали скот, делали это они не раз и не два. Вы их не остановили. Что бы сделали ваши соседи Мещерские, если бы они забежали на их территорию? Подрали бы им шкуры до полусмерти, и вы бы им и слова не сказали. У нашего рода нет в лесах оборотней. Зато есть люди. Человек ранил вашу самку. Он был в своем праве. Вместо того, чтобы убраться от стада, вы его убили, стадо порезали, оставили детей без отца, а крестьян деревни без скота.

Мышкин вдохнул глубже, выдохнул и сделал вывод:

— Почему вы на наши земли бегали? Потому что решили, что Мышкиных можно не уважать. Почему убили человека? Потому что решили, что люди сами себя не защитят, а Мышкины за них заступиться не могут. Вы ошиблись. Могут. И вот я здесь. И откупиться от меня не получится. Мне нужна его смерть, — Данила показал рукой на молодого альфу.

Все слова были сказаны. Рука Данилы легла рядом с кобурой Нагана, вторая — рядом с кортиком. У Перышка и Арслана пальцы уже лежали на спуске их ружей.

Что сделают волки? Обернутся и бросятся? Помогут преступнику сбежать? Выдадут его? Третий вариант был самым невероятным. Первый — самым глупым. Разумные часто поступают глупо. Гораздо чаще, чем разумно.

— Что вы его слушаете! — заорала альфа-самка. — К бою!

«Всегда с этими альфа-самками такая ерунда!» — мелькнуло раздражение у Мышкина. Он привычно кинул «растерянность» на молодого альфу.

Оборотни почти синхронно дернули за завязки на воротах рубах. Все, кроме старого альфы. Тот вскинул ружье, чтобы дать своей стае немного времени на оборот.

Данила выдергивает Наган из кобуры.

Слева звук выстрела. Перышко вбивает пулю в грудь вожака и передергивает рычаг затвора.

Волки выпрыгивают из одежды в звериной форме. Некоторые задерживаются, это Марыська успела кинуть на них «растерянность». От этого единая волна атакующих серых тел разбивается, теряет слитность.

Справа несколько выстрелов подряд, почти без промежутков. Это Арслан использовал особенность своего дробовика: он стреляет от пояса, удерживая спуск нажатым и быстро передергивая затвор. В этом ружье так можно.

Альфа-самка кидается на Данилу. Он стреляет из Нагана. Попадает, но тяжелое тело всё равно толкает его, заставляет отступить. Он стреляет еще раз. Самка падает.

Перышко успевает выстрелить еще раз, но ее винтовка перезаряжается слишком долго. На нее налетает молодая самка. Данила стреляет в нее сбоку. Дважды. Пока он отвлекся, кто-то успевает вцепиться в руку с револьвером. Массивная туша треплет клыками его предплечье. Черт! Больно то как! В левой руке — кортик. Он бьет им в сильную волчью шею. Узкое лезвие легко пробивает густую шерсть и мышцы. И еще раз. И еще. Лохматое тело падает.

Вокруг — свалка. Некоторые оборотни сразу отлечиваются и пытаются нападать снова. У Арслана кончились патроны, он выхватил кинжал. Перышко прицельно стреляет по раненым, которые пытаются подняться. Марыська зажала зубами горло раненого волка, старого вожака, он тоже обернулся в зверя, крупного и седого. Тот притих. Сдался.

Данила накладывает на свою раненую руку магические обезболивание и остановку крови. Стреляет по волкам, пока не кончаются патроны в Нагане. Достает Браунинг.

Бой закончен. Волки живы, но у них столько ран, что подняться и атаковать они не в состоянии. Скоротечная схватка заняла едва ли больше половины минуты, да и то — только потому, что волкам требовалось время, чтобы остановить кровь после очередного ранения и получить своё по второму-третьему разу.

Данила поднимает