Андрей Круз - Ветер над островами Страница 3

– Эй! – раздался откуда-то сверху крик – то ли женский, то ли детский. – До здесь! До здесь беги!

Краем глаза я разглядел какую-то серую фигуру на краю оврага, у самых кустов. Разглядели ее и гиены – самая большая из них завыла плачуще и вдруг понеслась огромными прыжками вдоль по оврагу, а следом за ней поскакала вся стая. Ушли?

– До здесь! – повторил голос. – До здесь скоро, нет время!

Еще рывок, изо всех сил, так, что мышцы скрутило напряжением, еще один – и вот верхний край оврага, и маленькая исцарапанная ладонь протянулась ко мне навстречу. Девчонка. Лет четырнадцать, одета чудно, не понял даже во что, на голове шляпа, в руке револьвер. Дальше оглядывать ее она мне не дала – крикнула прямо в лицо:

– Бегим! Гиены здесь за минута будут! – и потащила меня за собой, обалдевшего, махнув рукой куда-то в заросли: – Там пещера! Дудка дам!

– Какая, в пень, дудка? – почему-то обалдев от последней фразы, уже на бегу спросил я, но девчонка не ответила.

Она ловко скользнула между кустами, прикрыв локтями лицо, чтобы ветки не хлестнули, меня обдало каплями росы с ног до головы. Сразу за кустами я чуть не подвернул лодыжку – из травы тут и там торчали камни, причем густо так торчали. А за полосой зарослей, как выяснилось, сразу же начинались скалы – вполне такие нормальные, большие и каменные, заросшие лианами и прочей ползучей зеленью.

– Здесь! – крикнула девчонка, не оборачиваясь и ловко перепрыгивая камни. – Здесь беги!

Я поднажал, стараясь при этом не подвернуть ногу, и следом за ней влетел в расселину между двумя большими серыми камнями, за которой оказался вход в пещеру. Едва заскочив в нее, девчонка показала рукой куда-то в сторону, в темноту, крикнув:

– Закрой ход!

Я присмотрелся, часто моргая, но ничего не разглядел: там в углу, после яркого солнца снаружи, как чернил налили. Тогда, оттолкнув меня, она нагнулась, схватила что-то руками и с хрустом потащила по каменному полу. Когда свет от входа попал на ее ношу, я увидел, что она волочет большой куст с колючками вроде того, в который я вцепился на входе, но посерьезней – такой бы мне ладонь насквозь проткнул.

Девчонка, уколовшись, чертыхнулась как-то странно, как и говорила, но куст прочно встал в проходе, загораживая его. Затем обернулась ко мне и крикнула с заметной ноткой паники в голосе:

– Стрелять учен?

Хоть прозвучало странно, но смысл понятен без перевода. Неужто есть из чего? Хотя револьвер у нее…

– Учен, – в тон вопросу ответил я. – Хорошо учен.

Она как-то прищурилась странно, словно не до конца поняла, что я ей сказал, а затем вцепилась в рукав свитера и потащила меня дальше, в темноту, в глубину пещеры. Впрочем, темнота закончилась сразу за первым поворотом – дальше горела маленькая масляная, или вроде того, лампадка. И ее тусклый свет освещал сваленные в углу пещеры мешки и чье-то тело, накрытое с головой плащом, как покойников укрывать принято.

– Там бери! – крикнула она, указав на стоящее в углу ружье.

Я одним прыжком очутился возле оружия, схватил его, поднес ближе к свету. Опа… а я такое только в кино видел, про индейцев которое. Бронзовые бока ствольной коробки, такой же рычаг. Ствол восьмиугольного сечения с латунной фигурной мушкой, под ним стальная трубка длинного магазина. Дерево лакированное, цветом в глубокую красноту, на прикладе бронзовое клеймо – и такое же выдавлено на латунной крышке ствольной коробки, у зарядного окошка.

– Знаешь дудка? – спросила она вдруг.

– Дудка? – переспросил я, вздохнув глубоко, и передернул рычаг. – Дудка знаю. Я все дудка знаю, мать их ети.

Из окошка выбрасывателя вылетел толстый желтый патрон с массивной пулей, обернутой с боков в тонкую латунь, с вогнутой головой. Я подобрал его, посмотрел внимательно. А неслабо, миллиметров одиннадцать-двенадцать, наверное, никак не меньше. И гильза длинная, уважение вызывает. Револьверного типа патрон, с закраиной, вроде сорок четвертого «магнума», но если таким бабахнуть, то мало не покажется. Там внутри дымарь, интересно?

Покрутил в пальцах, затем втолкнул его в зарядное окошко с правой стороны латунной ствольной коробки, где он и исчез, зажатый защелкой. Быстро пробежал взглядом по оружию… Курок? Похоже. Сначала отпустил его, немного прижав спуск, потом оттянул слегка назад, до щелчка. Полувзвод? Ага, а вот так опять взведен, а тут пимпочка справа бронзовая… предохранитель. Ага, разобрались с этим, не лопухнемся. Вон как девчонка смотрит настороженно. Ладно, в таких делах мы не лохи, пусть не думает.

– Сколько патронов там? – спросил я у девчонки.

– Восемь, – ответила она. – П€олно. Здесь боле есть.

И точно, рядом с «винчестером», каким, несомненно, являлась винтовка, лежали на каменном полу пещеры кожаные наплечные ремни с подсумками и длинным рядом латунных гильз в патронташе через плечо, не меньше двух десятков. Я подхватил ремни с пола, накинул на шею, услышав, как брякнули патроны внутри сумок. Значит, там еще есть. Живем! Теперь точно живем!

– Быстро надо! – крикнула девчонка. – Слышишь? Зажрут мы.

Действительно, от входа в пещеру доносился уже гиений лай, мерзкий и визгливый. Что-то задумался я не по делу. Хотя… странно было бы не задуматься. Кому как, а я минут десять назад из московской квартиры вышел, к машине. А не к гиенам-переросткам. Странно вообще, что я еще о чем-то думаю, а не в глубоком обмороке лежу. А может, я с ума сошел и у меня бред такой? А почему нет? Сейчас мне чего-нибудь доктора вколют, и гиены развеются, как сон, вместе с девчонкой и пещерой.

– Скоро, скоро! – уже с отчаянием в голосе крикнула моя спутница.

Ладно, когда вколют, тогда и вколют, а пока отбиваться надо. Наверное. Выглянул из-за поворота пещеры и столкнулся глазами с уже знакомой гиеной – той самой, с большими свежими шрамами на морде, которая, аккуратно ухватив зубами, оттаскивала застрявший в проходе куст. За ней никого не было, но рычание и лай доносились явственно: видать, остальная стая за проходом скопилась, чтобы своей товарке не мешать.

– Я те потягаю щас кустики-то… – пробормотал я, вскидывая винтовку к плечу.

Как мне показалось, животина успела сообразить, что ей грозит, потому что мгновенно бросила куст и рванулась назад из узкого прохода. Целился я ей прямо в морду, из чистой мстительности за свой испуг, но попал в шею. «Винчестер» тяжко грохнул под каменным сводом, меня толкнуло в плечо прикладом, хоть и не слишком впечатляюще, а тяжелая плоская пуля угодила зверю в шею, вздувшись страшной кровавой раной. Я сразу же рванул рычаг вниз-вверх, вылетела гильза, патронник сочно проглотил следующий патрон, и в этот момент слева от меня дважды хлопнул револьвер, совсем жалко после моей артиллерии, глухо, как из-под подушки. Удерживала его девчонка двумя руками, вполне сноровисто, и попала тоже хорошо – две пули подряд угодили прямо в горбатую, покрытую грязными колтунами спину твари, залив шкуру кровью.