Дмитрий Старицкий - Гром победы Страница 30

— Новый город, ваша светлость, новые обряды, — улыбнулся я, подавая ему золотые ножницы. Обстановка была для герцога камерной. Гостей не более сотни. Никого «с улицы». Его свита, офицеры дирижабля, гости из Будвица и наш городской бомонд.

— Все речи мы уже сказали там. На летном поле, — заявил герцог, когда все расселись за большим столом поставленным «покоем».

— Так что давайте просто выпьем за то, что наш новый город Калуга действительно стал портом всех трех транспортных стихий. За то, что благодаря энергии барона Бадонверта этот город становится не только нужным нашему герцогству промышленным центром, но еще и просто красивым местом. За тебя, Кобчик. И герцог с удовольствием выпил им же привезенного с собственных виноградников зеленого вина. Затем все проголодавшиеся сдерживая жадность, приступили к трапезе под журчащие звуки арфы. Арфистку я выписал из Отогузии. Давно еще где-то вычитал, что в самых классных ресторанах Европы играет арфа, вместо пошлого вокально-инструментального ансамбля лабухов только давящего уши запредельной громкостью и собирающего мзду с захмелевших «продолжателей банкета». Нет… Это место в моем городе будет особым. Кухня народов мира по дням. Столько классных кулинаров оказалось среди пленных. Грех было не воспользоваться. Надеюсь, что после войны хотя бы половина их останется здесь на постоянное жительство. Ресторан рангом пониже планируется открыть и на самом вокзале. Зато круглосуточный. Кроме герцога со свитой, которые ушли ночевать в свой поезд, всех разместили в отеле, благо места пока хоть отбавляй.

Проснулся среди ночи и вспомнил, что вот также я, после презентации 82-сильной паровой машины Урса вскочил под утро, вспомнив во сне, что читал как-то в интернете о самолете с паровым двигателем. Который летал!!! И все срослось… Зря что ли заставлял я пленных с самого начала взлетно-посадочную полосу равнять. На следующее утро первым делом, обобрав всех кого можно на рельсы, отдал приказ протянуть железнодорожную ветку до будущего аэродрома. Одновременно построили там два ангара и ремонтную мастерскую. Для большого ангара, куда предполагалось заталкивать ночевать дирижабль, место я также выделил, но к строительству его так и не приступали пока. Дирижабли — это уже вчерашний день. Хотя с двигателями Урса они могут получить здесь второе рождение. Я не шибкий авиастроитель, но кое-что знаю, кое-что видел, до чего местным придется догадываться методом проб и ошибок, хуже того — катастроф. Той ночь. Я, заботливо укрыв одеялом спящую Элику, пошел к себе на первый этаж в кабинет — чертить. На эскизе получилось что-то похожее на самолет из кинофильма «Служили два товарища». Сварная ферма из стальных труб с открытой гондолой. Двигательная группа по центру с толкающим винтом. Кабина впереди. Большие неубирающиеся колеса шасси. На хвосте скользящий костыль. Биплан с двумя стойками с каждой стороны. Расчалки. Элероны из дерева. Обшивка — тонкая и прочная перкаль. Лак бы еще подобрать подходящий, чтоб не мокла. В кабине речка управления костылем. Вправо-влево, вверх-вниз. Педали с тягами на хвост — к горизонтальному рулю. Тяги все из проволоки. Из приборов только «горизонт» есть. На дирижаблях такой стоит на вертикальном штурвале. И высотомер. Жестко закрепленный 11-мм гочкизовский ручник по правую сторону от кресла. По левую — держатели для дисков. Наводить всем телом самолета придется. 11 миллиметров только потому, что только к нему есть у нас трассируще-зажигательные боеприпасы. Прицел простой коллиматор, просто нарисованный на прозрачном стеклянном ветроотражающем козырьке. Пристреливаться придется заранее на земле на определенное расстояние. Поглядел еще раз на эскиз. А что… в первую мировую таких аппаратов летали сотни. И у меня полетит. Не может не полететь. Вот и все. На следующий день я создал группу энтузиастов на проект «Уничтожителя дирижаблей». Ребята все молодые, образованные идеей загорелись и пахали как проклятые. Завтра повезу Плотто знакомить с его смертью. Дурацкая шутка. Не приведи ушедшие боги. Хорошо, что он Шибза с собой прихватил — будет кому для истории запечатлеть первый полет аппарата тяжелее воздуха. Ну как первый… Первый публичный. Пяток невысоких подлетов на аэродроме мы уже сделали. Даже сфотографировали. А у Шибза кинокамера есть на дирижабле. Самое смешное, что летает такой паровой самолет практически бесшумно. Только шорох от винта стоит, типа как от вентилятора.

— Что это, Савва? — спросил командор, когда солдаты открыли двери ангара, в котором в затемнении стояла ажурная сварная конструкция на колесах.

— Это, Вит, пионер заката эпохи воздухоплавания, — гордо заявил я — Летательный аппарат тяжелее воздуха. Плоскости только перкалью обшить, да кокпит жестью обтянуть для лучшей обтекаемости воздуха. И можно лететь. Вон у стены пропеллер стоит.

— Паровая машина Урса, как я понял? — Плотто обошел недостроенный самолет со всех сторон.

— Она самая.

— Работает на чем? Керосине? — Именно так.

— Сколько ест горючего? — Точно не знаем. Могу сказать только, сколько эта машина потребила на стенде.

— Меня интересует расход топлива в полете, — Плотто снял кепи и, не выпуская его из руки, почесал затылок.

— Полечу — узнаем, — пожал я плечами.

— Сам собрался лететь? — Ну а кто же? — Не-е-е-ет, Савва, так дело не пойдет. Я запрещаю тебе летать. Разобьешься, кто машину доделает с учетом ошибок? Я тебе парочку мичманцов пришлю. Как ты говоришь, безбашенных. Они станут твоими испытателями, тем более все свободное время только и спорят о возможности летательных аппаратов тяжелее воздуха.

— Я думал, ты вообще эту идею зарубишь, — ухмыльнулся я.

— Какая скорость у него будет? — не обратил командор на мою сентенцию.

— Километров сто тридцать-сто сорок в час где-то по расчетам. Но если сделать планер более обтекаемым, то еще прибавить можно, движок потянет.

— Годится.

— А что случилось? — Завтра, наверное, уже будет во всех газетах. Островитяне тремя дирижаблями бомбили нашу базу флота на северном море. Никого не утопили, но сам факт. Зенитки оказались слабо эффективные. Там либо все баллистические расчеты надо менять, либо другие снаряды применять, а не шрапнель. А такой истребитель дирижаблей будет в самый раз. Главное догонит. Не маловато будет иметь один пулемет? — Больше планер не потянет. Нужна совсем другая конструкция.

— Вот и делай другую конструкцию, а сам летать не смей. Приказываю тебе именем императора.

— А в бой? — спросил я с надеждой.

— В бой пойдешь только тогда, когда самолет испытают и докажут что он может летать. Летчиков мы найдем и обучим. А вот такую голову, что придумывает такие штуки вряд ли. Понял, Савва? — Что уж тут не понять… — шмыгнул я носом.