Игорь Подгурский - Инквизитор Красной Армии. Патронов на Руси хватит на всех! Страница 30

Пулеметчик взял Пинчука на прицел. Второй номер расчета перевернул тело инквизитора на спину. Если еще живой, надо перевязать. Даже изменившись внутренне, он оставался их братом по Корпусу. Александр еще дышал. На губах лопались кровавые пузыри. Он через силу успел прошептать: «Я готов отправиться в путь. Пришло время мне уйти. Я сражался в бою. Я закончил свое дело. Я сохранил веру…» Инквизитор судорожно дернулся и затих, так и не договорив четвертый стих Евангелия от Тимофея…

Эксперимент над человеческим организмом вышел из-под контроля. Химики Корпуса не выиграли соревнования с небезграничными ресурсами человеческого организма. После случая с Пинчуком производство «выворотня» прекратили. Применение боевого препарата запретили. Оставшийся у инквизиторов боевой стимулятор приказали сдать для последующего уничтожения. Кто-то сдал, а кто-то оставил на всякий случай. Предусмотрительность у инквизиторов всегда была в почете. Неизвестно, что готовит Корпусу будущее. А риск он всегда есть. От него никуда не деться…

Инквизитором дано стать далеко не каждому. Многие кандидаты хотели бы стать полноправными членами Корпуса, но не у всех неофитов получалось дойти до выпуска. Даже у тех, кому выпала честь поступить на первый курс. Желающих много, а избранных мало. В Корпусе никогда не гнались за количеством. Как на человеке, потенциальном кандидате, останавливали выбор, до конца неясно. Может, особые способности? А может, крепкий внутренний стержень? Поди угадай. «Кухня» в Корпусе скрыта от посторонних глаз. Уровень посвящения во внутреннюю жизнь Корпуса зависит от ранга инквизитора, хотя все они равны. Ни у кого нет льгот, есть лишь степень ответственности. А начальник у них один, и его небесная канцелярия находится не на земле.

Зачисление кандидатов в Корпус производилось исключительно добровольно и на основании испытаний с последующими переводными экзаменами с курса на курс. В конце учебы, перед выпуском — принятие присяги и начало службы. Не справившиеся с испытаниями исключались из кандидатов в инквизиторы. Повторное поступление не допускалось ни под каким предлогом.

За ошибки никого не отчисляли. Все равно самый главный экзамен будет принимать дальнейшая служба. Тут не спишешь и шпаргалкой не воспользуешься. Плюс ко всему строгий отбор кандидатов на зачисление в спецучилище. Справедливо считали: если во время отбора кандидата допущена ошибка, то дальнейшее обучение бессмысленно.

Ежедневные изматывающие физические упражнения, занятия по огневой подготовке, тренировки с разными видами колюще-режущего оружия не только укрепляли тело и глазомер, но и закаляли дух, воспитывали волю в достижении цели. Среди неофитов хватало бывших военных, имевших боевой опыт не только Первой мировой и русско-японской войн. Обращаться с оружием им было не впервой. Инквизитор — мастер на все руки, в том числе и оружейник. В Корпусе всегда шли в ногу со временем, не собираясь открещиваться от научно-технического прогресса. В бассейне оборудовали восьмиметровую шахту для обучения водолазному делу. Начало двадцатого века открыло новые горизонты для всего человечества, в том числе и для членов братства.

Хочешь стать инквизитором — придется постараться.

Неофиты изучали два языка. Им в обязательном порядке преподавали английский. Второй язык можно было выбрать по своему усмотрению. Хочешь — зубри испанский, хочешь — хинди. Если в Петрограде не найти педагога-лингвиста, знающего экзотическое наречие, его выпишут с другого конца света. Цена вопроса инквизиторов не волновала. На подготовке кандидатов они не экономили.

В Корпусе никогда не было задачи ставить на поток обучение и воспитание бездушных и злобных убийц. Здесь другая задача: вылепить из человеческого материала настоящего бойца, защитника России от потусторонних сил.

Наставники постоянно напоминали, вбивали в головы будущим инквизиторам непреложную истину: «Вы рождены не для того, чтобы жить как обычные люди. Вы рождены, чтобы защищать их, уничтожая чужих. Всех богомерзких тварей под корень не вывести. Но будем стремиться снижать их поголовье. Ваша жизнь ничто. Телесная оболочка — тлен и прах. Только сильные духом, крепче стали, с верой в душе могут погибнуть, но победить». Неофиты не за страх, а за совесть постигали азы мастерства. Тщательно и всесторонне изучали обратную сторону дневного бытия. Наставники не устраивали проверок на прочность типа из огня да в полымя. Они шаг за шагом знакомили учеников сначала теоретически, а затем на практике с монстроподобными жителями инфернальной зоны. От простого к сложному. Аким со товарищи кропотливо изучал науку побеждать потустороннее. Чтобы не просто выстоять, а победить, надо стать не только умелым, но, главное, беспощадным инквизитором. Отбросить прочь сомнение и страхи. Позабыть про боль, но всегда помнить о долге перед людьми.

Инквизитор — это инструмент истины. Острозаточенный и безжалостный инструмент. Он суд в одном лице — прокурор, обвинитель, присяжные, а заодно и палач, приводящий приговор в исполнение. Ему решать, кого судить, а кого миловать. Приговор обжалованию не подлежит, никаких отсрочек и волокиты. Точка.

После выпуска отправляешься, куда распределит начальник спецшколы.

Служба инквизитора нелегка. Сегодня здесь, а завтра там. В особенности если начальство решит, что засиделся на месте, пошлет куда-нибудь за тридевять земель наводить порядок и карать. А посылают часто. Чаще, чем хотелось.

Молодому инквизитору, вдохновленному первыми успехами и уже почти готовому сигануть без оглядки с трамплина под названием «самостоятельность», старшие товарищи по Корпусу исподволь напоминали не забывать о паре вещей. А некоторым особенно одаренным и самоуверенным говорили в лоб без всяких обиняков.

Как не просто выжить, а победить, когда рядом с тобой нет старшего товарища? Конечно, никто не указывает, что делать, но давить авторитетом — это плюс. Но, с другой стороны, и помощи ждать неоткуда — минус. И самое главное — не переоценивать свои силы. Лучше отступить, если позволяет обстановка, и нанести новый удар, когда его не ждут. Нанести его в самый неподходящий момент для противника и удобный для инквизитора. Главная задача — это не героически погибнуть, а уничтожить богопротивное существо. Надо действовать в лоб, безо всяких тактических уловок? При напролом, круша все и всех на своем пути! Надо сидеть в болоте несколько суток, изображая неприметную кочку и пуская пузыри, как жаба? Сиди. Зрелищность в исполнении приказа не нужна. Жертвенность приветствуется, но в разумных пределах. Главное — видеть цели и верить в себя.

Инквизиторов для царской, а теперь советской России и Рабоче-крестьянской Красной армии готовили в закрытом спецучреждении в глухом сосновом бору под Петроградом. Так было при царской власти. Так оставили и при Советах. Подальше от любопытных глаз и в то же время под рукой у тех, кто правил Россией сейчас. Никаких монастырей. Ни-ни, опыт средневековой Испании не стали перенимать. Все знают, чем это закончилось. С нечистью не смогли справиться и тут же переключились на безобидных мирных обывателей. Засучив рукава ряс, потащили сограждан на костры из плохо просушенных дров. Медленно горят, продлевая мучения жертв и растягивая зрелище аутодафе. Как следствие, трепет и преклонение. Таких козырей Корпусу инквизиторов никто не собирался давать по доброй воле в наши дни. Это пусть за границей думают, что в России полно дураков и нет дорог.

Спецучилище при царе стало называться спецшколой при большевиках, но суть от этого не поменялась. До 1917 года специфическое учебное заведение стояло на балансе Министерства обороны царской России и обеспечивалось по нормам довольствия как пехотное юнкерское училище. После его закрепили за Наркоматом внутренних дел. Оно никогда не оставалось без опеки и пригляда государства, впрочем, как и его выпускники.

Сами выпускники спецшколы Корпуса инквизиторов называли между собой свою альма-матер Конторой. С большой буквы: без сентиментального сюсюканья, но с почтением. Три года изнурительной муштры и изматывающей зубрежки, с перерывом на сон и прием пищи. Не на еду, а именно на прием пищи. Кулинарными изысками никто не баловал неофитов. Плоть — ничто, дух и воля — все. Это накладывало отпечаток на характер и формировало особый взгляд на окружающий мир. Так снайпер смотрит на все как бы сквозь прицел, автоматически внося поправки на ветер и влажность, чтобы пуля попала в цель. Все ходящее, ползающее, летающее и плавающее для него не живые существа, а лишь мишени. Его задача — поразить их точно и быстро. При этом потратить как можно меньше патронов. Один выстрел, одна цель. А лучше две, но это в идеале, за гранью возможного. Аким лично знал людей, которым это удавалось.