Роман Глушков - Дрожь земли Страница 30

Как и тогда, во время нашей с Маргой атаки на технокракена, я вновь ощутил свою полную неспособность повлиять на происходящее. Ненавижу подобные «моменты откровения»! Именно они полностью разрушают иллюзию того, что это я, а не исключительно Железная Леди, пилотирую «борт шестнадцать». И пусть в плане маневренности нынешняя «Пустельга» подчистую выигрывала у себя прежней, мне все равно не удавалось примириться с тем, что, находясь на борту собственного вертолета, я не могу его контролировать.

Впрочем, сейчас это было определенно к лучшему. Разрешить критическую ситуацию, в какую мы угодили, пилот Геннадий Хомяков мог бы одним-единственным способом. Первым делом – выпустить летающие боты-приманки и приказать лазерной пушке отстреливать вражеские ракеты по мере их приближения. А во-вторых – направить машину резко вниз и, если успеется, вывести ее из зоны плазменного поражения. Или, на худой конец, удрать из эпицентра взрыва. После чего мне, возможно, пришлось бы сразу идти на экстренную посадку или катапультироваться, но вспышку я в любом случае должен пережить в кабине. Хотя двадцать ракет зараз – это опасность наивысшей категории, и не факт, что броня «Ка-85» такое выдержит…

Марга поступила гораздо элементарнее. Не успел я еще как следует ужаснуться, как дракон взял и просто-напросто… остановил свои винты. А затем камнем рухнул вниз, успев, правда, перед этим сцепить когти так, что вместо сидений, из которых пассажиры могли бы на таких виражах выпасть, его лапы превратились в захваты. Они сомкнулись у каждого из нас поперек туловища, как когти ястреба смыкаются на пойманном воробье. Ощущения, сами понимаете, отнюдь не из приятных.

Динара и Жорик закричали. Они еще не заметили несущуюся к нам угрозу и явно решили, что биомех сбрендил (или, точнее, вновь стал самим собой) и надумал нас растерзать. Я тоже изрядно струхнул, но сдержал крик. Лишь крепче стиснул зубы и приготовился к болтанке. Такой же, какую пережил три месяца назад, спасая с «шестнадцатым» Жорика от технокракена. А возможно, к еще более сильной. Сегодня наш противник тоже умел летать и мог дотянуться до нас с куда большего расстояния, чем приснопамятные щупальца Императора Гидроботов.

Винты дракона вновь завращались, когда до затянутой дымкой земли оставалось метров сто – сто пятьдесят. То, что при этом пикирующий биомех моментально обрел равновесие и продолжил полет, меня совершенно не удивило. Все дело в драконьем хвосте: тяжелом, но невероятно гибком и способном выровнять «Пустельгу» после любых кульбитов. Один точный взмах этим подвижным балансиром, и падающий монстр, лихо развернувшись, вновь опирается заработавшими винтами на воздух и несется дальше.

Небо над нами вспыхивает с такой яркостью, будто все тучи мгновенно испарились и в Крыму вновь зажглось солнце, давным-давно не виданное здесь во всем своем великолепии. На нас накатывает волна жара, но он терпим. Это радует – значит, дракону удалось-таки удрать от плазменного облака на безопасное расстояние. Сколько снарядов взорвалось и сколько, уцелев, все еще преследует нас, я не вижу. Зато слышу, как лазерный излучатель «шестнадцатого» работает без остановки. И, надо полагать, работает продуктивно. На фоне огромной, всепоглощающей вспышки разрывы отдельных ракет неразличимы, но поскольку ни одна из них нас не настигает, значит, мы отстрелялись на отлично.

Но что же дальше? Выкрутасы Марги замедлили наше бегство и позволили противнику сократить дистанцию с нами. И теперь она такая, что в нас уже можно стрелять не только ракетами, но и из импульсных пушек. А соотношение сил по-прежнему далеко не в нашу пользу: девять к одному…

Самый сложный воздушный бой – не учебный, а настоящий, – который вела под моим командованием эта «Пустельга», был честной схваткой один на один. В 2047 году нам пришлось столкнуться в горах Памира с «вертушкой» военных мятежников, чье восстание мы помогали подавлять правительству одной из тамошних стран. Пилот атаковавшего нас «Ми-60» был обучен в России, но ему катастрофически недоставало боевого опыта. Который уже имелся у меня. И потому я разделался с противником за считаные минуты, истратив на него всего две ракеты и полсотни орудийных снарядов.

Трудно сказать, насколько возрос опыт Марги в Пятизонье за время, что я постигал более актуальное для меня теперь искусство войны с охотниками на алмазы. Но сейчас, когда мы сошлись в бою с целым звеном вертолетов, «шестнадцатый» не пустился в отчаянное бегство, а предпочел ему куда более отчаянную контратаку. От драконьих виражей у меня перед глазами все плыло и мельтешило, но мой еще не до конца атрофированный пилотский инстинкт подсказал, что замыслил биомех. Я на такую дерзость точно не замахнулся бы. Очень хотелось надеяться, он знал, что делает. Потому что иначе это сильно противоречило бы его обещанию всячески оберегать мою жизнь.

Я мог думать в эти мгновения все что угодно, но именно нашим спасением Железная Леди сейчас и занималась. Следующий ракетный залп по верткому монстру грозил стать как минимум вдвое свирепее. Таким, что если бы ему опять повезло увернуться, нам, пассажирам, было бы уже точно несдобровать. Электронный мозг Марги мог легко просчитать наши шансы на выживание и предпринять все возможное, чтобы их увеличить. Пусть даже таким парадоксальным, на первый взгляд, способом, как контратака превосходящих сил противника.

Благодаря своему стремительному, но контролируемому пикированию дракон очутился значительно ниже настигающих нас вертолетов. И как только он опять перешел на горизонтальный полет, тут же рванул врагу навстречу. Набравшие в преддверии погони максимальную скорость пилоты спешно попытались создать на пути нырнувшего к земле «шестнадцатого» огневой заслон. Не выгорело – их дружный залп из всех импульсных орудий запоздал. Когда это случилось, мы уже находились под строем преследователей и целились в них из наших ракетных установок.

Как и раньше, в арсенал дракона входили лишь допотопные ракеты, коими он оснащался по странной прихоти своих хозяев при каждом посещении Узла. Благодаря тому что монстр выпорхнул оттуда всего десять минут назад, его боекомплект был полон и рассчитан на четыре ракетных залпа по четыре выстрела в каждом. Экономичная Марга выпустила первые две пары снарядов и, заложив вираж, одновременно пошла на взлет. Фигура пилотажа, которую она выписывала, напоминала восходящую спираль. Благодаря этому морда биомеха была все время нацелена на противника, чтобы попутно вести по нему огонь из 30-миллиметрового носового орудия.

В бытность свою пилотом я тоже мог провернуть аналогичный маневр. Вот только не на такой ураганной скорости! Из-за нее корпус дракона отклонился вправо чуть ли не на сорок пять градусов, причем Железная Леди умудрялась неизменно держаться под боевым порядком врага. Из-за нашего финта враг начал сбрасывать скорость, после чего звено должно было приступить к экстренному перестроению. По крайней мере если воюющие с Маргой пилоты не хотели перестрелять друг друга в суматохе, какую она норовила вот-вот здесь учинить.

И учинила. Да такую, что если бы ее увидели конструкторы современных военных вертолетов, они в досаде схватились бы за головы и изорвали на клочки чертежи всех своих будущих проектов. Какими бы маневренными ни были преследующие нас «Пустельги» и «Громовержцы», воспроизвести драконьи трюки их пилоты не могли при всем старании. Я же – бывший пилот несущего меня «Ка-85» – не прилагал к его управлению ни малейших усилий, а он демонстрировал такой пилотаж, который нельзя было сымитировать даже на самом продвинутом вертолетном тренажере. Чудеса, да и только!

Дабы защитить пассажиров, «шестнадцатый» поджал лапы под самое брюхо и, едва отгремели взрывы наших ракет, сей же миг ворвался в центр вражеского строя, паля из орудия и лазерного излучателя напропалую. В этом и заключалось преимущество дракона: ему не приходилось заботиться о том, что его выстрелы угодят в своих. Оттого и бился он так, словно в него вселилась душа древнего берсерка, проникшая в Узел из какого-нибудь потустороннего мира.

Допотопные драконьи ракеты продемонстрировали, что ими еще вполне можно воевать против современных вертолетов. В возникшем над нами хаосе трудно было определить, пробивают ли наши снаряды вражескую броню, но более хрупкую трансмиссию они ломали еще так! Тем более что дракон стрелял по целям с короткой дистанции, и ни отразить, ни увернуться от атаки те уже не успели. Сразу две машины противника – одна «Пустельга» и один «Громовержец», – разметали во все стороны обломки своих несущих винтов, закувыркались и рухнули вниз. Еще один «Ми-32Т» с грохотом исторг из турбины густое облако черного дыма и, отбившись от строя, тоже начал терять высоту. Да и сам строй продержался после этого считаные секунды. Однако пока уцелевшие вертолеты разлетались для открытия ответного огня, «шестнадцатый» успел разобраться еще с двумя противниками, уменьшив в итоге их воинство более чем наполовину от его первоначального состава.