Андрей Круз - Я Еду Домой 3 Страница 30

   - Здесь пока поживем. У нас с тобой дела, нам посчитаться надо.

   Открыв чехол с винтовкой М25, я начал обматывать ее проволокой, подсовывая под нее пучки зеленой травы, которую принес со двора. Мне надо будет хорошо маскироваться.

   5 июня, воскресенье, утро. Нидерланды, деревня Кааг.

   Я выехал из дома с рассветом, едва стало можно различать дорогу, не включая при этом фар. Выехал на мотоцикле, не газуя и стараясь шуметь как можно меньше, не нужно мне лишнего внимания ни от кого. Добрался до теплиц, раскинувшихся по обе стороны от того шоссе, что проходило под каналом, затем свернул с дороги налево. Вскоре мотоцикл был упрятан в узком проезде, а я тихо и медленно двигался дальше, в сторону канала, больше всего сейчас опасаясь нарваться на мертвяка в "режиме сна", неподвижного и бесшумного. За спиной у меня была замотанная травой винтовка, а в руках пистолет, длинная труба глушителя которого словно ощупывала путь передо мной, а временами ей помогало красное пятнышко лазерного целеуказателя - при таком освещении лишним не будет.

   Пистолет пригодился всего лишь однажды, уже за теплицами - из-за бортика круглого и плохо пахнущего бассейна очистного сооружения поднялся сильно обгрызенный мертвец, уставившись на меня своим жутким, каким-то неправильным взглядом. Пятнышко перескочило ему на переносицу, хлопнул негромкий как у духовушки выстрел, зомби завалился в траву.

   Мне пришлось переплывать канал, сложив все свое имущество на надутую камеру, которую потом оставил поближе к берегу. Греб тихо, медленно, прислушиваясь, не раздастся ли где-нибудь звук мотора лодки. Лодок здесь было великое множество, больше чем брошенных машин, у каждой деревеньки по нескольку десятков. Еще вчера, когда я размышлял над планом, был соблазн прихватить одну такую, но отказался от этой мысли.

   Сейчас тихо, очень тихо. Никто не едет по шоссе, не идут поезда по железной дороге, даже самолеты не летают. Любой звук разнесется по окрестностям далеко-далеко и обязательно привлечет внимание. Пусть уж лучше тишина будем моим союзником, а не албанцев.

   Как подобраться скрытно к противнику на местности ровной как стол, где даже травы выше, чем до середины голени, не найдешь? Очень просто - дренажные канавы. Они пересекали пастбища во всех направления, деля их на лоскутки метров по триста в длину и метров по двадцать-тридцать в поперечнике. Глубины их вполне хватало для того, чтобы согнувшийся человек мог двигаться скрытно, а если еще и шуму не поднимать, то прокрасться можно почти что куда угодно.

   Были и неудобства, разумеется. Я уже замерз, промок, мокрая обувь терла ноги, и мечталось о водолазном скафандре, только где его взять? Хватало и комаров, занудно гудевших возле лица, тут им самое раздолье. На мне была сетчатая накидка с вплетенной в нее травой, сделанная из обычного куска полимерной сетки, найденной на ферме, я больше напоминал движущуюся кочку, чем человека.

   Забирая все ближе и ближе к каналу, по которому проходила граница между Южной Голландией и Северной, я шел к небольшому мысу. Оттуда должна быть хорошо видна дорога, по которой мы вчера ехали, и часть острова, на котором, как я понял, основная часть албанского анклава и размещалась. Лучше места и не найти - со всех сторон много воды, все подступы просматриваются, при этом есть паромы и доступ ко всем дорогам. И на лодках можно добраться чуть не до половины страны, система каналов здесь обширная.

   К тому времени как солнце поднялось и утро вытеснило сумерки с земли, попутно выталкивая туман, я уже лежал среди пучков осоки на краю канавы, наблюдая и за дорогой, и за островом. Хоть со стороны я на себя взглянуть и не мог, но был уверен, что мимо меня можно пройти в пяти шагах и не заметить, я сейчас как естественное продолжение "приканавной" растительности.

   Вокруг паслись овцы. Немного, но и немало. Я, было, удивился тому, что за ними никакого присмотра, а потом оценил гениальность голландцев - овцы паслись на островах, деваться им было некуда, и сбежать - просто никак. Хочешь - пасись, не хочешь - не пасись, а больше никакого выбора. Поэтому они, небось, такие и толстые, еда - единственное развлечение.

   Первое движение наметилось около восьми утра. Из-за нескольких домиков, что виднелись от меня метрах в трехстах, вышли двое, в камуфляже, бородатые, вооруженные. Явно обход, а те домики... что там? Там их штук пять или шесть, тесно стоящих, как и везде здесь, на берегу несколько лодок и маленькие пристани. Там у них караулка или жилое место, или что?

   Присмотревшись, обнаружил наблюдательный пост на втором этаже углового дома. Оттуда можно было смотреть во все стороны, и если бы я сюда шел не в сумерках и не в туман, то меня вполне могли бы обнаружить на подходе. Понятно, запишем, что первую ошибку я уже допустил, пусть пока и не фатальную.

   Наблюдатель мне отлично был виден в прицел, до него три сотни метров, как раз дистанция прямого выстрела. Мне сейчас пальцем шевельнуть, да и все, мозги вышибу. Чем он там подкреплен? Ага, пулемет у них там. Просто стол к окну подвинули, а на нем на сошках врастопырку пулемет стоит. Людей больше не вижу.

   Постепенно мне удалось разобраться в планировке острова. Формой он напоминал равносторонний треугольник, ограниченный с одной стороны каналом, вдоль которого мы ехали вчера. Вторую его сторону, ту, которой он развернут ко мне, образовывала заводь шириной от пятидесяти до пары сотен метров, а третья сторона и вовсе в озеро выходила.

   У дальней от меня грани находилась сама деревня, немаленькая, домов так примерно на полсотни, а то и больше. В середине возвышалось большое, промышленного вида здание, надпись на котором никак не удавалось прочитать с моей позиции. Еще одно скопление домов, штук так примерно десять, находилось в зеленой зоне на южном мысу и напоминало что-то вроде коттеджей, сдаваемых в аренду, настолько они были похожи, однотипны и явно строены по одному проекту. Последний мини-анклав находился возле меня, за ним я и наблюдал.

   Между этим анклавом и пристанью паромов находилась огромная лодочная стоянка, в которой у причалов выстроилось не меньше сотни лодок, от совсем небольших моторок до достаточно крупных катеров с каютами. У лодочной станции на недавно выстроенной караульной вышке стоял часовой. Оттуда вчера по нам тоже стреляли наверняка, а я вышку даже не заметил. Ладно, разберемся. Пятьсот метров примерно.

   Так, кто у меня в прямой видимости? Наблюдатель, пост на вышке, удаляющийся патруль. Угрозы? Пулемет в окне, который у этого самого наблюдателя. Есть еще пост в деревне, возле остова разбитого и расстреляного нами вчера "лэндровера", но он не опасен, мне присесть немного - и канава укроет, как в окопе буду. Да и хрен они успеют меня заметить.

   Кто из тех, кого легко завалить, сможет быстро среагировать? Оба наблюдателя, как я думаю, у патруля позиция не самая удобная, как раз по пастбищам топают. И наблюдателям меня обнаружить будет легче. Ветра нет почти, чуть-чуть поправочка, высота как раз ноль над уровнем моря, здесь вся страна ноль, температура под двадцать, пожалуй... да что там, дистанции огня детские, я на дальние стрелять и не решусь.

   - Ну, привет, родимые, - тихо сказал я, наводя перекрестье на наблюдателя в окне.

   После М16 выстрел из мощной винтовки получился непривычно громким, в плечо ударило тоже ощутимо. Наблюдатель свалился головой вперед, вывесившись из окна, сорвавшийся с шеи бинокль упал вниз.

   - Это раз, - прошептал я.

   Вышка... чуть больше чем на половинку роста вверх поправочка, и самую малость, на деление, влево. Первый выстрел, второй, третий, быстро, подряд - упал, прямо вниз полетел.

   - Это два.

   Патруль в поле. Один бежит куда-то, второй залег - зря, укрытия-то у него нет. В него тоже три раза, с маленькими поправками почти наугад - третей пулей попал, он дернулся и мордой в землю ткнулся.

   - Это три, - сказал я.

   Его напарник спрыгнул в канаву, скрылся. Жаль. Но ничего, в другой раз свидимся. Взгляд в сторону деревни на другом берегу - никого, укрылись, сообразили. Все, достаточно, это только вступление.

   Окно наблюдателя? А там кто-то к пулемету встал, меня выцелить пытается. Дурак, ей богу дурак, у меня винтарь прямо на тебя пристрелян, я тебе отсюда прямо в лоб закатаю...

   - Это четыре, ты у меня сверхплановый.

   Хочется песни петь от осознания того, что начал плату брать, за кровь кровью. Ничего, вам друзья мои еще в кошмарах являться будут.

   Все, в канаву - и отход. Не высовываться, не суетиться, двигаться быстро. Максимум допустимого я для этой позиции выбрал, больше нельзя. Вода плещется, ноги скользят, дышать сразу тяжело стало. От воды гниловатый запах, но терпимо. Овцам все по-барабану, жевали и жуют, никакая стрельба их не пугает.

   Где-то заколотил один пулемет, сразу же к нему присоединился второй. Оглянулся - черт его знает, куда они бьют, может по брошенной огневой, а может и в белый свет. Плевать, меня уже не достанут.