Дмитрий Казаков - Удар молнии Страница 30

Я поднялся. Остатки "Форда" горели оранжевым пламенем, переулок затягивало черным смрадным дымом. Бойцы Триады, позарившиеся на мою шкуру, догнали только собственную смерть.

Оставалось немного времени до того момента, как появятся полицейские машины. Вариант с дальнейшим использованием угнанного такси я сразу отбросил – информация о том, что с ним что-то не так, уже достигла диспетчерского пункта, так что далеко я не уеду. Нужно было скрыть следы моего пребывания и делать ноги.

Я тщательно вытер отпечатки пальцев с блока управления и дверцы, после чего заспешил к выходу из тупика. Успел отойти метров на сто и свернуть за угол, прежде чем слуха коснулся ритмичный вой, предвещающий скорое явление стражей порядка.

Я совершенно не представлял, в каком районе города нахожусь и что дальше делать. Пока просто шагал безо всякого плана, стараясь уйти от возможного преследования.

Далеко вверху с ревом и рокотом проносились кары, по сторонам тянулись огромные здания без окон, похожие на склады. Так что я ничуть не удивился, когда впереди блеснула водная гладь.

Река текла спокойно и неторопливо, мимо меня с негромким шелестом проплывала баржа, похожая на громадный башмак без верха. Никакой рубки, никаких следов команды – в наше время речной транспорт, остающийся самым дешевым, полностью автоматизирован. – Ого! – сказал я, глядя на нагруженную под завязку громадину. В голове оформилась безумная на первый взгляд идея…

Всполошенная Триада перекрыла наиболее вероятные пути бегства из Пекина – аэропорты, станции наземного транспорта. Наверняка они придумали что-нибудь, чтобы исключить мой побег с помощью взятого напрокат автомобиля. Но никому не придет в голову, что я удеру по воде!

Насколько я помнил, в сотне километров ниже по течению лежит крупный город Тяньцзинь, где тоже есть аэропорт. Тихоходная баржа затрачивает на путь до него часов десять.

Оставалось только попасть на борт одного из проходящих мимо судов. Лучший вариант – найти какое-нибудь транспортное средство, но никаких лодок или катеров в пределах видимости не было.

Ругаясь, словно пьяный космолетчик, я полез в воду. Она оказалась холодной и грязной. По поверхности плавали пятна весьма подозрительного вида, а запах вызывал подозрения, что плыву я в каком-то химическом растворе. Счастье еще, что не в кислоте.

Баржа показалась из-за поворота как по заказу. Усиленно работая деревенеющими конечностями, я погреб к ней. Кейс с вещами мешал не хуже болтающегося на шее камня, но бросать его не хотелось – без него путешествие будет не самым комфортным.

Когда гладкий борт оказался в полуметре, я неожиданно обнаружил, что уцепиться на нем практически не за что. Изогнувшись, я зашвырнул кейс через низкий фальшборт и подплыл вплотную. Из последних сил подтянулся и вцепился в отверстие слива для грязной воды.

Баржа невозмутимо шла вперед, а я болтался на ней, словно незадачливый паразит, пытающийся прицепиться к брюху кита. Положение было не самое комфортное, да и с берега меня могли заметить в любой момент.

Судорожным усилием я подтянулся, уперся ногой в проходящий вдоль борта уступчик. Мелькнула мысль, что сейчас сорвусь и потону в этой грязной холодной воде. Она вызвала такой испуг, что я всполошенной курицей перелетел фальшборт и хлопнулся на палубу.

Озноб вольготно топтался по телу остренькими копытцами, мускулы сводило от напряжения. Я поспешно отыскал кейс, включил костюм в режим подогрева и забрался в узкую щель между двумя здоровенными контейнерами.

В ней мне предстояло просидеть ближайшие десять часов.

Автомат продажи билетов издал низкий музыкальный звук, из щели высунулся серый прямоугольник из пластика. – Апчхи! – сказал я и потянулся за идентификационной картой.

Путешествие по воде оказалось хоть и безопасным, но не слишком приятным. Холодная вода сделала свое дело – я простудился, а через несколько часов еще и жутко оголодал. Добыть еды на барже не смог бы и волшебник, так что мне оставалось только сидеть, пялиться в сгустившуюся темноту, да слушать недовольное бурчание в желудке.

На развлекательный круиз это походило мало.

На рассвете показался Тяньцзинь. Баржа собиралась плыть дальше, к морю, а я сошел на берег тем же самым образом, каким попал на борт. Нахлебался воды и замерз еще раз.

Но к этому моменту я так устал, что мне было все равно. – Это весь ваш багаж? – спросила девушка, проверявшая билеты. – Да! – ответил я и добавил: – Апчхи!

Если голод удалось заглушить в ближайшем кафе, то с простудой мне пока ничего не удалось сделать. В такси я измазал соплями сиденье, и сейчас, в аэропорту, привлекал к себе взгляды громогласными чихами. – Будьте здоровы, – сказала девушка с улыбкой, – проходите, ваш пятнадцатый выход… – Спасибо, – гнусаво ответил я.

Следующий приступ чихания настиг при посадке на стратоплан. Чудовищным усилием я сдержался, лицо мое при этом так перекосилось, что оказавшаяся рядом стюардесса поспешно спросила: – Что такое? Вам плохо? – Нет, хорошо, – ответил я, – только пожалуйста принесите в семьдесят третий бокс горячего чая… – Хорошо, – несколько недоуменно ответила она.

Глаза у меня слезились, в горле першило, в голове будто перекатывался колючий шар из свинца. Пошатываясь, точно пьяный, я добрался до своего бокса и брякнулся в кресло.

Как здорово, что в стратоплане у каждого пассажира своя, персональная кабинка! Чай принесли сразу, еще до взлета. Я выхлебал его в один присест, потом накрылся пледом и уснул.

Последующие несколько часов и полторы тысячи километров до Тайваня мое сознание пребывало отдельно от тела.

Разбудил меня мягкий, но настойчивый звон. Я потряс головой и обнаружил, что мне значительно полегчало, а звук идет снаружи, а не изнутри черепа. Выглянув в иллюминатор, я обнаружил, что внизу растет остров, похожий на выброшенный в море огрызок яблока.

Судя по видимым размерам Тайваня, мы были еще высоко, а звон сообщал пассажирам о скорой посадке. Стратопланы славны тем, что взлетают и приземляются по очень крутой траектории, преодолевая дистанцию одним громадным прыжком, верхняя точка которого лежит за границей атмосферы.

Подобный прыжок позволяет экономить время и горючее.

Когда мы рухнули на взлетно-посадочную полосу, словно брошенный с небоскреба нож, у меня засосало под ложечкой. Раздался негромкий лязг, стратоплан вздрогнул и замер.

Я вылез из кресла и размял конечности. Есть хотелось с ужасной силой, но горло не болело, да и насморк почти не ощущался. То ли болезнь затаилась, то ли отступила. – Всего хорошего, – дежурно улыбнулась на прощание стюардесса и я шагнул в похожий на кишку транспортный коридор.

Через него я выбрался в обширный, как стадион, зал ожидания. За огромными окнами виднелось синее небо, белые полотнища облаков, колышущиеся на ветру кроны пальм.

Чувство опасности взвыло прищемившим лапу волком. Я огляделся – четверо людей в одинаковых серых костюмах перекрыли мне все пути к бегству. Гладко выбритые лица выражали спокойную уверенность в собственных силах.

Это еще кто такие? На гангстеров не похожи. Неужели ребята из ФРУ? – Найджел Лесли? – спросил один из носителей серых костюмов. Его глаза, голубые и холодные, смотрели так, что я ощутил себя под прицелом. – Нет, – сказано это было достаточно уверенно, чтобы озадачить серых. Но лишь на несколько мгновений. – Да ну? – их предводитель позволил себе улыбнуться. – Не ожидал от агента Бюро с таким стажем подобной жалкой лжи!

Вот это да! Это я – агент Бюро? Интересно, какого? Добрых услуг? – Я вовсе не вру! – я не собирался отступать от выбранной линии поведения. Уж если быть еретиком, так упорствующим. – А вы кто такие? Наверное, вы меня с кем-то путаете…

На лицах двух серых помоложе мелькнула тень неуверенности, но главный не дал сбить себя с толку. – Хватит ломать комедию, Найджел! – сказал он сердито. – В любом случае, тебе придется пройти с нами и предстать перед особым трибуналом Бюро! Да поможет тебе Мировой Разум, но наказание за предательство у нас одно – смерть!

Вот тебе и раз! В списке совершенных мной в последнее время преступлений значились убийства, кражи, сопротивление представителям власти и много чего еще, но предательства я припомнить не мог! Хотя, может быть, оно случилось до того, как я потерял память?

Но в любом случае сдаваться я не собирался. – Эй, кто вы такие! – завопил я что есть силы, отпихивая от себя ближайшего типа в сером. – Чего вам надо? Оставьте меня в покое!

Что бы это ни было за Бюро, ему вовсе не требовалась огласка предательства, совершенного одним из сотрудников. В противном случае арестовывать меня явилась бы полиция. Так что если я затею громкий скандал, то может появиться шанс вырваться.

На мой вопль оглянулись десятки людей, к нам поспешили несколько полицейских. – Ты еще пожалеешь об этом! – прошипел голубоглазый и повернулся к подоспевшим стражам порядка. – Что тут происходит? – спросил возглавляющий их сержант, подозрительно зыркая по сторонам.