Максим Субботин - Исчадия Ада. Предвестники апокалипсиса (СИ) Страница 30

Хеели Де Хан не среагировала на рывок человека, а потому не успела уберечь его от пинка круна. Однако стоило гиганту протянуть к ней закованную в сегментированную перчатку трехпалую руку, она извернулась, ушла в сторону. Вокруг ее правого предплечья появилось белое свечение – и Хеели Де Хан ударила. Крун издал пронзительный вой, согнулся пополам. Из усеянного огромными зубами рта брызнула кровь. Казалось невероятным, чтобы с виду несильный удар хрупкой аллари смог причинить бронированному громиле сколько‑нибудь заметный вред.

Что‑то сверкнуло в ярком свете ламп. Хеели Де Хан опрокинулась навзничь, и только это спасло ее от ловчей сети, выпущенной кем‑то из нападающих.

Сплетенная из тончайших металлических нитей, она обладала огромным удерживающим эффектом. Чарльз Бишоп лишь неловко отмахнулся, когда его коснулась почти невесомая паутинка. Но так просто избежать хитроумной ловушки нельзя. Сверкающие нити впивались в тело, стягивались тем сильнее, чем ожесточеннее сопротивлялся десантник.

Хеели Де Хан, словно змея, взметнулась на ноги, тут же увернулась от удара сверкающей дубинкой в голову, парировала удар в живот. Ее атаковали сразу два человека. Но они не могли соперничать с теми возможностями, которые предоставлял аллари ее скафандр. Мышечные усилители позволяли двигаться гораздо быстрее.

Где‑то рядом рев крунов, крики людей. Выстрелов больше не слышно. Но времени оборачиваться нет.

Уход влево, удар – и голова человека запрокидывается с характерным хрустом. Шаг назад, обманное движение, раскрытая ладонь врезается в солнечное сплетение второго бандита. Белое свечение вокруг запястья не стихает. Человек пятится, судорожно дергается и падает на колени. Он больше не опасен.

Секундная передышка – оценить обстановку. Константин Сконев возится возле спеленатого десантника. Бесполезно, у них нет необходимых средств для нейтрализации сети. Второй десантник еще на ногах, но левая половина тела парализована, он еле стоит. Остальные не способны сопротивляться.

Аллари обвела взглядом площадку. После первых потерь бандиты откатились назад и теперь кружили рядом, словно волки, загнавшие лося. Они не торопились, чувствуя близкую победу. На ногах всего половина – не так много. Люди не проблема, а вот круны…

— Ее можно убить! — бледный указал на аллари. — Остальных обездвижить. Осторожно с девкой!

Пара выпущенных ловчих сетей блеснула одновременно с выстрелами парализаторов.

Скрежет раздирал сознание, полосовал и без того болезненно отзывающуюся плоть. Джи'м Скиф приоткрыл глаза: над ним стоял крун и нервно переступал с ноги на ногу. Его балахон выгорел практически полностью, а на угловатых пластинах брони остались следы попадания энергетического оружия. Такой урон могла нанести только аллари. Но где она?

На фоне скрежета слышались голоса. Скиф не мог различить слов, но интонацию уловил довольно скоро. Говоривший явно старался запугать оппонента, задавить его не аргументами, а демонстрацией силы или возможностей. Вряд ли это кто‑то из группы Сконева.

Вдруг голос сбился. Некоторое время был слышен только скрежет, а потом раздался отчаянный крик:

— В атаку!

Теперь Джи'м узнал голос. Бледный! Ну, конечно же!

Стоящий рядом крун оживился, зарычал. Раздался пистолетный выстрел, еще один. Что‑то ударило в круна. Он пошатнулся, отступил на шаг, а потом заметался на месте. В метре от лица Скифа упал пистолет, но дезертир, вместо того чтобы схватить оружие, откатился подальше. Он почти не контролировал себя. В груди снова ожила немного отступившая боль. Из горла рвался режущий кашель. Скользкие от слизи руки дезертира дрожали, с трудом находя опору. Все его внимание привлечено к обезумевшему круну, чей рык превратился в оглушающий рев.

Наконец, тяжелая туша упала на одно колено и Джи'м увидел, что же вызвало столь бурную реакцию громилы. В его груди торчало нечто напоминающее покрытую мелкими шипами огромную пиявку. Черная тварь вертелась в руках круна, который, судя по всему, пытался ее вырвать. С ужасом и отвращением Скиф наблюдал за тем, как пиявка все глубже проникает в плоть жертвы. Не спасала даже толстая броня. Громоздкие перчатки оказались не в состоянии ухватить верткое, мягкое тело, а небольшие раны и разрывы существо не останавливали.

Крун слабел, теперь из его горла доносилось лишь тихое подвывание. Пиявка почти полностью скрылась в его груди.

Джи'м не заметил, как оказался в углу. Тело била мелкая дрожь. Он продолжал перебирать ногами даже тогда, когда рядом раздалось шипение, а в лицо уставилось подрагивающее, истекающее бурой слизью дуло какого‑то оружия.

Глава 22

Мужчина и женщина стояли на краю глубокой пропасти. Перед ними раскинулась дельта безымянной реки. Ее воды змеились к заходящему солнцу и растворялись в его умирающих лучах. Алеющий закат отражался в водной поверхности и превращался в пожар, наполняющий реку почти ощутимым жаром.

Пологие, поросшие темной зеленью берега уже через какие‑нибудь сто метров уступали место каменным уступам, что взметались ввысь до самых облаков. Морщинистые, землисто–серые, они походили на кожу древних великанов. Создавалось впечатление, будто исполины прошлого прилегли отдохнуть возле прохладной реки, да так и не проснулись.

И над всем этим великолепием торжественно висели полумесяцы, выполненные из голубоватого металла. Каждый из них был снабжен мощным проектором. Но излучаемый ими свет не резал глаза, не слепил. Он струился мягким золотистым маревом, опускаясь на дельту волшебными искрами, превращая ее в сказку наяву.

Полумесяцы тянулись от обрыва и до самого горизонта.

Считалось, что подобные пейзажи должны способствовать моральному отдыху сотрудников исследовательских центров. Здесь собирались люди после работы или в выходные. Некоторое сидели на удобных лавочках, некоторые стояли у обрыва. Слышался шелест листы и журчание воды. Воздух стоял свежий, пропитанный еле уловимыми запахами цветов. Если присмотреться внимательно, то можно увидеть, как колышутся кроны деревьев, как вальяжно перекатываются воды безымянной реки, даже каждую отдельную золотистую искорку… При всем при этом все отлично знали: раскинувшаяся картина – всего лишь искусная голограмма.

Сегодня здесь было безлюдно.

— Зачем ты меня сюда вытащил? — спросила женщина.

Она была одета в элегантное длинное платье насыщенного цвета листвы. Из всех украшений – серебряный пояс на талии и серебряная же нить в каштановых волосах.

— Тебе не нравится? — спросил мужчина.

Он ограничился деловым костюмом в крупную белую полоску.

— Ты знаешь, я отвыкла от людных мест, — красивое лицо женщины исказилось гримасой отвращения.

— Я слышал, до «Ишианы» тебя часто видели в самых разных увеселительных заведениях. И не все из них принадлежали Триумвирату…

— Это было давно! — прошипела женщина. — Так зачем ты меня вытащил?

— Я люблю это место. Оно напоминает мне, что мы все еще живы.

— Было бы чему радоваться…

— Ты права! Что у нас с Ирвиндом Николаевичем? Он согласился?

— А у него был выбор?

— Выбор есть всегда. Вопрос в том, какие альтернативы.

— Я была убедительна, — женщина улыбнулась. Но улыбка больше походила на оскал хищника. — Дело за тобой!

— С его дочерью возникли проблемы. Мы столкнулись с чем‑то, чего раньше не случалось.

— И что же это?

— Данных почти нет. А те, что имеются, — пока недоступны.

— Пока?

— Да. Но это не проблема. В самое ближайшее время люди, обладающие необходимой нам информацией, будут на Нибиру.

— Какие гарантии?

— Мое слово.

— Немного же оно стоит, — усмехнулась женщина. — Если Кривошей узнает о том, что его дочь на свободе, нам придется искать другие рычаги давления. Мы миновали точку невозврата, теперь мало одних слов. Надеюсь, ты понимаешь, чем рискуешь в случае неудачи?

— Не надо меня пугать! — выдержанное спокойствие мужчины дало первую трещину.

— Пугать? Я? — женщина рассмеялась. — Разве ты не испытал настоящий страх? Разве не заглянул за край?

— Я справлюсь! — глухо ответил мужчина.

Солнце над горизонтом, за которым исчезала безымянная река, превратилось в тусклое, не больше пламени свечи мерцание. Золотые искры завертелись небольшими торнадо и начали медленно стягиваться к зеркальной поверхности воды, в которой и исчезали.

Женщина отступила на шаг назад и бесшумно растворилась в мягкой полутьме обзорной площадки. А мужчина еще долго стоял и всматривался в золотистое мерцание падающих торнадо…