Юрий Арис - Перерождение (СИ) Страница 30

— Тогда идем туда, — решил я.

Я первым спустился по кабелю лифта, даже не оборачиваясь, не зная, пойдут они за мной или нет. Я чувствовал себя, мягко говоря, неуютно перед семью парами горящих глаз, ожидающих от меня ответов. Как будто я что-то могу сделать!

Этаж тренировок пострадал больше, чем два верхних. Здесь частично обвалился потолок, странно еще, что это никак не отразилось на нашем этаже. И тем не менее двух выживших я увидел почти сразу.

Одним из них был зверь, державший массивную бетонную плиту, готовую обвалиться в любую минуту. Сначала я не понял, зачем он это делает: вес слишком велик даже для него, это видно по дрожи в его руках. Он мог бы спокойно прыгнуть к лифту и убраться отсюда, не заботясь о потолке, не рискуя своей жизнью.

Присмотревшись внимательней, я увидел причину такого поведения. Под плитой лежал человек, прижатый к полу разрушенной стеной. Он был жив, но выбраться самостоятельно не мог, а вся сила зверя была направлена на плиту.

Странно было видеть такую картину. Человек в таком состоянии не мог активировать взрывные устройства, не мог воспользоваться своей властью, и зверь, скорее всего, это знал. Но все равно стоял, хотя ситуация до нашего прихода казалась безвыходной. Рано или поздно он должен был ослабеть, и тогда погибли бы оба.

— Лино, помоги ему! — распорядился я.

И Лино послушался! Причем сразу же, так, будто ему велел его смотритель. Он подошел к зверю, взял часть веса на себя. У меня не было времени на удивление, я уже спешил к человеку. За мной последовал Цербер, он откинул обломки стены, а я осторожно поднял раненого и перенес к лифту. Как только мы были на безопасном расстоянии, усталый зверь и Лино рванулись к нам, а плита с глухим грохотом повалилась на пол.

Зверя колотило от переутомления; это чувство было мне знакомо. Однако он сумел подползти к своему смотрителю и сесть рядом с ним. Человек открыл глаза.

— Ну надо же… — тихо сказал он. — Мы работаем вместе всего месяц, ни разу не были на задании! Я не верил, что у них есть собственный разум, поэтому даже не дал ему имя. — Смотритель повернулся ко мне. — Почему он меня не оставил?

Мне почему-то казалось, что остальные звери тоже затихли в ожидании моего ответа. Как будто я все знаю наверняка! А я мог полагаться лишь на собственные чувства, на то, что было верным для меня.

— Потому что мы не бросаем. Не знаю, кем считают нас люди, почему боятся и даже ненавидят. Мы тоже от людей не в восторге, по крайней мере, я. Но я не бросаю.

— Они не убили нас, хотя тут много трупов, — человек дышал тяжело, часто делал паузы. — Они убили всех, кто был на этаже, кроме нас. Знаете, почему? После первого взрыва я уже был завален, а он держал. Они смеялись. Над ним, не надо мной. Говорили, чтобы отпустил, а он держал. Тогда они ушли, потому что знали, что нам никто не поможет. Они не думали, что вы придете.

Значит, он все-таки что-то знал! Он видел нападавших, мог рассказать о них!

— Что это за «они»? Кто сделал это? — поспешил спросить я.

— Насколько я понял, это и есть те самые отбракованные звери с нулевого уровня, из клеток. Нападали все. Это случилось так быстро, что никто из нас и опомниться не успел. Сигнализация сработала уже после их прихода. А они… они умны. Очень умны. Иначе они не смогли бы осуществить все это. Но они не одни.

— То есть?

— Им явно помогал человек, который хорошо знает базу, — пояснил смотритель. — Сами они, при всей своей сообразительности, не могли разработать такой безукоризненный план. И еще… кто-то обезвредил их датчики, мы не смогли уничтожить их. Скорее всего, ваши датчики тоже не работают.

Такого поворота я не ожидал. Отключение датчиков — это еще не свобода, но это первый шаг к ней! Если нам удастся выбраться отсюда, нас уже никто не остановит. Так, стоп… разве не я только что говорил, что мы никого не бросаем?

— Что случилось со смотрителями?

— Их забрали. Обычных работников, агентов… их всех убили. А смотрителей забрали… а еще забрали всех женщин, независимо от должности, потому что смотрительниц всего двое. Нетрудно догадаться, зачем.

Оскар, стоявший за моей спиной зарычал, причем несмотря на кажущуюся тишину этого звука, по телу у меня пробежали мурашки. Не завидую я тому, что рискнет тронуть Юлию! Похоже, он всерьез считает ее своей самкой. Я тоже беспокоился за Литу, но мое беспокойство носило другой характер… вроде бы.

— Вы знаете, куда их забрали?

— Нет, но могу узнать, — ответил человек.

— Как? Если вы рассчитываете на зал с мониторами наверху, сразу предупреждаю: его больше нет.

— Следовало догадаться! Есть еще один, скрытый, на стадионе. Туда они вроде не совались, и это доказывает одну очень важную вещь…

— Какую?

— Предатель не из смотрителей.

У смотрителя, которого, как я уже выяснил, звали Артем, были сломаны ноги, три ребра и повреждено легкое. Пока серьезной угрозы жизни не было, и все же я чувствовал, что он лишь усилием воли удерживает в себе сознание. Его подопечный был в гораздо лучшем состоянии, от усталости еще никто не умирал. По крайней мере, я таких не знаю.

Мы донесли Артема до комнаты, которую, наверное, смог бы найти только он, настолько великолепно она была скрыта. Добраться до тайной двери было не так-то просто — от стадиона мало что осталось, здесь потолок обвалился почти полностью. Однако комната с тремя мониторами уцелела.

Она была гораздо меньше той, что я видел наверху, поэтому вместе с Артемом смогли войти только я, Цербер и Лино. Остальным было поручено охранять нас, на случай, если те звери вернутся.

Морщась от боли, смотритель начал возиться с панелью управления. Один за другим ожили все три экрана. Перед нами замелькали комнаты, пустые, разбитые разрушенные, со следами крови и мертвыми телами. Мы осматривали этаж за этажом, коридор за коридором, пока не нашли то, что нам нужно.

Это было похоже на очень широкий тоннель, перекрытый металлическими воротами. В эти ворота бились десятка два зверей, в основном самцов, грязных, в каких-то лохмотьях. За спиной у них, в окружении больших пустых аквариумов, стояли четыре человека; одного я узнал.

— Антон!

— Тюремщики, — подтвердил смотритель. — Все четверо.

— Но где люди?

— Не знаю… давай попробуем посмотреть, что здесь было минут пятнадцать назад.

Монитор на секунду погас, а потом я увидел на нем этот же тоннель, но гораздо более просторный, без ворот. Туда звери приносили бесчувственные тела людей. Пятеро смотрителей, две смотрительницы, три женщины, одна из которых в белом халате. И один хорошо знакомый мне мужчина…

— Лименко? — Я присмотрелся повнимательней. — Что он здесь делает? Ведь ваше начальство, вроде бы, не присутствует на базе постоянно!

— Нет. Скорее всего, он опять приходил говорить с Лолитой. В последнее время он это делает чаще и чаще. Сейчас он зашел в очень неудачный момент.

Людей на время оставили в покое; некоторые из них уже начали приходить в себя. Я видел, как зашевелилась Лита. Антон, похоже, только этого и ждал. Он схватил ее за длинные растрепавшиеся волосы и оттащил от остальных. Некоторые из очнувшихся смотрителей попытались ей помочь, но были отброшены назад подскочившими зверями.

Не обращая внимания на всех остальных, Антон прижал ее своим весом, рванул ее блузку так, что в руках его остались только белые лохмотья. Звука не было, но мне казалось, что я слышу все… Слышу ее голос, слышу его смех. В глубине меня зарождалось, набирало силу странное чувство; раньше я никогда не ощущал ничего подобного. И мне вдруг стало страшно, потому что я понял, что если поддамся этому чувству, то больше не смогу управлять собой.

Антон прижался губами к ее шее, одна из его рук скользнула ниже по ее телу… Лита воспользовалась этим. Ногтями она вцепилась в его лицо, целясь в глаза. Он чуть приподнялся, и в этот момент она ударила коленом ему между ног. Довольно слабенький удар причинил ему большую боль, чем можно было ожидать. Он потерял контроль, а Лита отбросила его от себя в сторону зверей и побежала назад, в тоннель.

Остальные люди словно только этого и ожидали. Когда она поравнялась с ними, кто-то подбежал к небольшой панели на стене, едва заметной на мониторе. Начали закрываться ворота, которые я видел раньше.

Звери попытались остановить их, но безрезультатно. Это привело лишь к тому, что один из них остался без руки. Теперь люди были защищены от них плотным слоем стали.

— Ну молодец! — рассмеялся Артем. — Соображает! Я бы в ее положении вряд ли додумался запустить ворота!

— Так ведь это не она запустила!

— Ты что, слепой? Запустила-то не она, но идею подала она! Когда она бежала к ним, она кричала, по губам можно было прочитать «ворота». А запустила Юля, вторая эта смотрительница. Придется взять обратно свои слова по поводу баб-смотрительниц!