Сергей Волков - Маруся. Книга 2. Таежный квест Страница 30

— Ты что-то учуял? — Маруся остановилась.

— Аха. Тама плохо, — гигант вытянул руку в сторону Синей Горы. — Моя не нрафится!

«Ну вот, и Уф туда же… — промелькнуло в голове у девочки. — Что же делать? Дело к вечеру. Может, вернуться к бабе Рае, заночевать? Час «Х» завтра утром. Встать пораньше и быстро-быстро добежать до горы. Вон, она уже совсем рядом, осталось километров десять».

— Маруфя! — Уф скинул с плеч короб, взял пулемет наизготовку. — Моя думать…

Слова ехху прервал треск и шум веток. Маруся стремительно обернулась, ощутив, как бешено заколотилось сердце в груди.

Из зарослей в двухстах метрах позади путников выходили морлоки. Много-много морлоков.

Сотня. Или две. Или даже три.

Триста раскрашенных дикарей с дубинами, копьями и луками!

Но больше всего Марусю испугала не внезапность появления врагов, не их численность, а то, что морлоки двигались молча — ни крика, ни свиста, ни ругани.

«Они как будто прислушиваются к чему-то, — поняла девочка. — Ждут сигнала? Но какого? И чего тут ждать — мы как на ладони. Бежать некуда, патронов на всех у Уфа не хватит. Да и на половину не хватит. Попались! Мы — попались! Вот она, ловушка. И прозрачные тут ни при чем».

Зато при чем оказался черный вертолет с морским коньком на борту. Он стремительно вылетел из-за скал, прижимаясь к земле, и гулкое эхо выкатилось следом. Выпустив лапы-опоры, вертолет мягко опустился на краю оврага в ста метрах от Уфа и Маруси, отрезав им дорогу к Синей Горе. Замерли винты, ушла в сторону бронированная дверь, и наружу полезли люди, одетые в пуленепробиваемые жилеты и глухие спецназовские шлемы. Они развернулись в цепь и двинулись вперед, выставив стволы автоматов.

«Ловушка захлопнулась, — Маруся с досадой закусила губу. — Позади дикари, впереди автоматчики. По сторонам каменные завалы. Бежать некуда. И неизвестно, кому лучше сдаться — морлокам или Чену. Одни съедят, другой выкачает кровь. Почему мне не страшно?»

— Потому что привыкла, — вслух сказала Маруся. — Уфочка, ты что дрожишь? Не смей! Умирать надо весело! Пусть они все думают, что нам смешно! Ты знаешь какой-нибудь анекдот?

— Моя знать, — закивал ушастой головой ехху. — Мам-ефа гофорить — запоминать. Мам-ефа смеяться, моя тофе смеяться! Уф…

— Рассказывай, — велела Маруся.

Вытянув шею, Уф сморщил лицо и тонким, высоким голосом, видимо подражая Марусиной маме, произнес на одном дыхании:

— Открылся чат для аутистоф. Ф нем фсего один пользофатель! Уф…

— Э? — не поняла Маруся. Она ожидала всего, чего угодно — ну, там, короткой бородатой шутки типа «Буратино утонул» или «Колобок повесился», какой-нибудь детсадовской хохмочки, но только не интернетовского прикола со смыслом.

— Сколько пользователей?

— Один пользофатель… — повторил Уф.

Маруся засмеялась, зажимая ладонью рот:

— Ха-ха-ха!

— Хо-хо-хо!! — забухал в ответ на всю ложбину ехху, радуясь, что угодил своей спутнице.

— Один пользователь! Ха-ха-ха! Ой, не могу!

— Один, Маруфя! Уф… Софсем один! Хо-хо-хо!!

— Ха-ха-ха! Ну ты зажег!

— Хо-хо-хо! Уф! Моя — фесельчак!

Автоматчики недоуменно остановились. Замерли и морлоки. И те, и другие не понимали: как же так? Вместо того чтобы пытаться бежать или сопротивляться, эти двое — девочка и снежный человек — от души хохочут, залитые яростным светом заходящего багрового солнца.

…Говорят, смех продлевает жизнь. Так это или нет, доподлинно неизвестно. Но то, что немудреный анекдот Уфа помог ему и Марусе выиграть время, стало ясно через минуту.

Они еще не отсмеялись, еще не вытерли слез, выступивших на глазах, как со стороны Станового хребта, прямо из дикого скального хаоса, донесся могучий клич:

— У-у-у-у-а-а-а-а-а-и-и-и-й!!

И следом за этим поколебавшим ряды морлоков и напугавшим людей воплем в ложбину ринулись огромные рыжие фигуры, потрясая зажатыми в мохнатых лапах камнями.

Ехху!

— Ну, а теперь посмотрим, кто кого, — улыбнулась Маруся.

ЭПИЗОД 13

Битва

1

Красота — странная вещь. Бывает, что она проявляется совершенно неожиданно там, где, кажется, ничего красивого нет и быть не может.

Когда Маруся была совсем маленькой и еще не ходила в школу, она вместе с няней жила месяц в Подмосковье, на даче.

Там Марусе нравилось. Каждый день она открывала для себя что-то новое, и это было прикольно. Но самым ярким воспоминанием оказались не соседский кот, гулявший по забору, не ласточки на проводах и даже не пони, на котором каталась Маруся под присмотром няни.

Больше всего девочке запомнилась гроза и старая ива над рекой Пахрой. Дело было так. Они с няней по тропинке, вьющейся над речкой, возвращались с пляжа. Маруся гордо вышагивала впереди, размахивая полотенцем, и думала, что хорошо бы попросить папу купить камеру для подводных съемок.

Замечтавшись, девочка не сразу заметила, как все вокруг примолкло и в воздухе повисла тяжелая духота. Оказалось, что за их спинами из-за леса выплыла огромная туча такого темно-серого цвета, будто ее в самом деле отлили из свинца.

Налетел сильный ветер, загрохотал гром, но дождя не было. Тучу прошивали ослепительные молнии, ветер все усиливался и на пыльном проселке, ведущем в деревню, начал закручиваться желтоватый смерч. Маруся сильно испугалась, потому что занервничала няня, и девочке передалясь тревога взрослого человека.

Они побежали по тропинке, чтобы успеть до ливня укрыться в доме. И тут молния ударила в старую разлапистую иву, которая росла у самой воды и считалась местной достопримечательностью — якобы под ней сколько-то там сотен лет назад отдыхал сам Наполеон.

Дерево вспыхнуло. Ветер раздул огонь, и он охватил всю иву, от корней до кончиков веток. Перед маленькой Марусей предстала удивительная картина — огромный оранжевый факел на фоне черной тучи.

Это было действительно красиво.

Это было страшно.

Это была радость и был ужас.

Множество чувств в тот момент сплелись в Марусиной душе: и восторг, и жалость к гибнущему дереву, и боязнь грозы, и еще что-то необъяснимое, не выражаемое в словах, но звенящее в каждой клеточке тела тысячами крохотных колокольчиков.

С тех пор она ни разу не испытывала подобных ощущений.

Ни разу — до сегодняшнего вечера, до появления ехху.

Зрелище бегущих исполинов завораживало. Они совершали гигантские прыжки, потрясая каменными глыбами, и в желтых кошачьих глазах их горел грозный, боевой огонь.

За несколько секунд ехху покрыли расстояние, отделявшее их от Маруси и Уфа, окружили путников и замерли, шумно сопя и разувая ноздри.

Их было не так уж и много, человек двадцать пять — тридцать.

Именно — «человек».

Про себя Маруся называла ехху людьми безо всякой запинки, она накрепко запомнила слова бабы Раи: «Человек не тот, у кого пуп голый и ногти пострижены…»

Девочка с удивлением заметила, что Уф оказался намного ниже своих сородичей. Он едва доставал макушкой до плеч большинства ехху, а некоторые великаны так и вовсе были выше Уфа на фве головы.

«Да ведь Уф-то — подросток! — Сколько ему? Семнадцать лет? Восемнадцать? А они — взрослые мужчины, мужики, вон у некоторых в бородах седина. И шерсть у них темнее, с коричневым отливом».

Предводитель ехху, самый высокий и плечистый, пропел короткую фразу на своем чудном языке. Уф с поклоном ответил. Он был очень серьезным. Маруся еще ни разу не видела своего друга и спутника таким сосредоточенным, собранным.

Между гигантами начался разговор — словно три десятка огромных котов замяукали басовитыми голосами. Несколько раз Уф показывал на Марусю, называл ее имя. Вожак в ответ упомянул «Ба-а-аб-у-у Ра-а-а-ю-ю».

Маруся поняла: «Это она позвала ехху. Старушка знала о морлоках и наемниках. Знала — но не предупредила. Почему?» Ответ нашелся быстро: «Потому что я должна пройти и через это испытание. Чему быть, того не миновать».

Видимо, так считал и пахан морлоков.

— Крап-крап-крап! — зловеще прокаркал знакомый ворон, и это как будто послужило сигналом для дикарей. Выскочив вперед и потрясая дубиной, пахан завизжал:

— Матуха-Луна! Жертва!!

Морлоки подхватили этот клич и всем скопом ринулись в атаку.

2

Орда дикарей приближалась. В воздухе засвистели стрелы, вскоре к ним прибавились копья и дротики с каменными наконечниками. Пока еще они не долетали до ехху, вонзаясь в землю на пути морлоков.

— Маруфя! — Уф тронул девочку за руку. — Тфоя стоят за моя спина. Уф… Тфоя не мешать. Хорофо?

— Да, — кивнула Маруся. Она и сама прекрасно понимала, что в предстоящей схватке будет ехху обузой.

— Матуха-Луна! Жертва!! На скачок!! На скачок!! — от воплей морлоков закладывало уши. Сплошной вал из оскаленных ртов, выпученных глаз, раскрашенных, изрисованных рук, ног, немытых тел грозил снести, стереть группку ехху, раздавить великанов.