Кадет Морозов - Шелег Дмитрий Витальевич Страница 30

— Какая еще традиция?! — возмутился Годимир. — В чем смысл нас уродовать?

— Ты так возмущаешься, словно нам завтра на бал, — поддел я мальчишку. — Еще успеют твои волосы отрасти. А вот смысл подобной стрижки забылся за много лет. Были времена, когда люди не умели эффективно сражаться со вшами, и поэтому приходилось всех новобранцев стричь налысо, чтобы не допустить распространения заразы.

— Как будто у кого-то из бояричей может быть эта зараза, — хмыкнул Годимир.

— Думаю, что ты прав, но я акцентировал внимание на единичности такой стрижки.

— Это отличная новость! А то я как подумаю, что поеду домой лысым и покажусь знакомым, мне аж тошно становится! — воскликнул Огнеяр и через какое-то время добавил: — Как думаешь, Витовта тоже налысо постригут? Или он попробует давить своим статусом и сможет отказаться?

— Постригут точно так же, как и всех, — пожал я плечами. — Не думаю, что командование училища захочет подобным образом выделить его среди остальных кадетов. Ведь подобное может настроить большинство ребят против него. Понятно, что он наследник империи, но в данном случае — такой же кадет, как и все мы. Поэтому оставлять ему подобные преференции было бы несколько несправедливо. — Выдержав небольшую паузу, я продолжил: — К тому же, судя по тому, как смирно он сидел на брифинге и даже не попробовал возразить или возмутиться, мы можем сделать вывод, что Витовт явно в курсе предъявляемых к кадетам требований и, вероятнее всего, император заставил его слушаться. Поэтому он будет держать свою гордость в узде.

— Какого носортула ты сидишь на кровати?! А?! На них сидеть запрещено! На кой фиг тебе целых два стула в комнате?! — услышали мы какой-то дикий рев в соседней комнате и поспешили туда. — Твоя фамилия, кадет?!

— Песков, — донесся до нас растерянный голос мальчишки, когда мы зашли в его комнату. — А почему нельзя на кроватях сидеть? Что за абсурд?!

— Потому что это запрещено! — услышали «логичный» ответ от лысого двухметрового гиганта, который склонился над невысоким мальчишкой.

«Да чем они их кормят?! — в очередной раз удивился я громадным размерам местных командиров всех степеней. — Этот парень, кажется, даже здоровее командира взвода».

— Вас не учили спрашивать разрешения, когда заходите в помещение, в котором находится старший по званию?! — повернув голову в нашу сторону, злобно произнес неадекватный гигант.

«Сержант», — посмотрел я на погоны и спокойным тоном ответил:

— Нас вообще еще ничему здесь не учили. Абсолютно. Мы тут меньше пары часов и даже форму не получили. О каком обучении может идти речь?

— Фамилия?! — рявкнул гигант, подходя ко мне поближе и забывая про ошарашенного Пескова.

— Морозов, — спокойно ответил я, глядя ему в глаза.

— И что, что Морозов?! — неожиданно рявкнул он мне в лицо. — Значит, можно нарушать субординацию? Влезать в разговор старшего по званию и нарушать устав?! Да?! Самый умный, что ли, здесь? А?

«О Спаситель?! За что ты мне все это послал?! Это ведь именно то, чего я искренне боялся. Глупый индивид с отбитой башкой в предполагаемых командирах и армейский маразм, от которого нигде не скрыться».

Я, признаюсь, отвык от подобного хамства и невежества и даже не знал, что ответить. Точнее, не понимал, нужно ли вообще говорить с человеком, несущим подобную ересь. Его обвинения были совершенно необоснованны.

— Еще раз повторяю, — все же решил ответить я. — Нас ничему не учили. Мы тут несколько часов. О чем вообще может идти речь, если мы незнакомы не только с внутренними правилами, но и с уставом? О какой субординации может идти речь, если перед нами незнакомый человек?

— Значит, так, кадет Морозов, — с шумом выдохнув воздух, произнес гигант. — Ты очень дерзко себя ведешь! Ты не в своем поместье! А я тебе не слуга! И здесь не детский сад! Правила, установленные начальником училища и воинским уставом, необходимо соблюдать беспрекословно! Это ясно?!

В конце он все же не сдержался и перешел на повышенный тон.

«Да он что, совсем идиот? — начал кипятиться я. — Мы же здесь всего ничего! Что он от нас требует? Совсем, блин, ненормальный?!»

Мне очень сильно захотелось перейти на личности. Обозвать этого тупоголового кретина, рассказать, где и в чем конкретно он не прав. Добавить, что если женщины его не любят, то не следует срывать злость на посторонних. Однако я сдержался. Не стоит в первый же день настраивать кого-то против себя, даже если он и идиот.

— Я смогу выполнять какие-либо требования, только когда их узнаю, — сказал таким тоном, словно разговаривал с умственно больным, после чего, добавив в голос «холода», произнес: — До этого момента глупо требовать от нас чего-либо.

Я почувствовал, как сержант напрягся, ощутив исходящую от меня опасность, и это его разозлило. Не сам факт моего сопротивления, а именно тот мимолетный испуг, который он только что ощутил.

«М-да, он не привык бояться мальчишек, — подумал я, на всякий случай напитывая тело духовной энергией. — С этого ненормального станется первым нанести удар».

— Сержанту Дубовому прибыть в канцелярию командира взвода, — неожиданно для нас раздался голос в динамике радиоприемника. — Сержанту Дубовому прибыть в канцелярию командира взвода.

— Что ж, — тут же расслабился гигант и с угрозой добавил: — У меня нет времени сейчас вставлять тебе мозги на место, кадет, но у нас впереди еще много месяцев совместной службы. И ты пожалеешь о своем вызывающем поведении.

— Неплохо ты его приложил, — осторожно произнес Годимир, после того как неадекватный сержант вышел из комнаты, и через некоторое время добавил: — Какой-то он все-таки ненормальный.

Я неопределенно пожал плечами.

— Просто очередной вояка с отбитой головой. Явно из какой-то учебной роты вылез. Привык «молодежь» гонять в хвост и гриву, по делу и не по делу. Возможно, с теми; кто без хорошего пинка не желает ничего делать, так и нужно поступать. Только мы не такие. Он забыл, где находится и что мы не обычные «срочники». Я ему только что напомнил. Надеюсь, это немного приведет его в чувство.

— Да ну! — не согласился со мной Годимир. — Такое ощущение, что он просто контуженый. Перескакивает с одного на второе. Логика в словах не прослеживается и явно не все в порядке с головой. Я чуть не оглох, когда он кричал.

— А мне показалось, что он просто тупой, — произнес мальчишка, в чьей комнате мы сейчас находились, и добавил: — Спасибо за помощь. Я, если честно, несколько растерялся от подобного крика и нелепых заявлений. Если он и дальше станет так себя вести, нужно будет пожаловаться отцу. Мы пришли учиться вместе с наследником престола, а не слушать оскорбления от всяких остолопов.

— Поддерживаю, — тут же произнес Огнеяр, и в этот момент в коридоре послышался какой-то шум.

Открыв дверь, мы увидели, как несколько служащих несут в холл первого этажа столы и большие картонные коробки, из которых выглядывала боевая форма.

«А вот и обещанное обмундирование», — подумал я.

Холл представлял собой довольно вместительное помещение — около тридцати квадратных метров — и, как мы узнали позже, предназначался для всякого рода построений.

— Пойдем прогуляемся, пока они все здесь раскладывают, — предложил Годимир, проследив за мужчинами в приметных синих спецовках. — Изучим место, в котором будем жить в ближайшее время.

Во время «разведки» выяснили, что спальное расположение представляло собой двухэтажное здание, войдя в которое посетитель сразу оказывался в небольшом вестибюле с лестницей, ведущей на второй этаж и в подвал. Возле лестницы в подвал виднелась табличка: «Зал боевой магии».

По бокам от входа находились две двери, ведущие в разные коридоры. Сам коридор совместно с семью комнатами, санузлом и канцелярией командира отделения образовывал так называемое крыло.

В свободном пространстве между двумя крыльями находился просторный холл. Именно там служащие в спецовках готовили место для выдачи формы.