Хрупкий мир (СИ) - Котов Сергей Страница 30

Собрав в кулак всю волю, я направил тюрвинг вертикально вверх. И перенёс себя в космос.

На максимуме быстродействия я совершил несколько беспорядочных прыжков длинной в тысячи километров, останавливаясь в каждой точке на долю секунды, чтобы убедиться, что в зоне прямой видимости нет чужих космических аппаратов.

Мне повезло. Обошлось без неожиданных встреч. В общей сложности я пробыл в безвоздушном пространстве секунды три. Не достаточно для реального ущерба здоровью, но вполне ощутимо на уровне физиологии. В обычном состоянии я наверняка испытал бы настоящую паническую атаку. Воспоминания о том, как я почти умер в пустоте, оказались на удивление свежи.

Я вернулся в атмосферу где-то в центре огромного океана в надежде, что система слежения пришельцев не покрывала абсолютно всю поверхность планеты.

До материка я двигался прыжками на минимальной высоте, не больше пятнадцати метров. Гораздо ниже, чем во время первого путешествия. Не было никаких свидетельств, что пришельцы отследили мою первую вылазку, но я перестраховывался. В моём положении достаточно было одного незначительного просчёта, чтобы потерять всё.

И я чуть не погиб, лишая Землю и человечество последнего шанса пережить катаклизм, с которым мы встретились там, в далёком будущем…

В какой-то момент я решил, что, несмотря на точность вычислений, ошибся в направлении, так долго не было земли на горизонте. И, наконец, после очередного прыжка, я увидел береговую линию. К тому моменту я уже чувствовал слабость во всём теле, но уверенно оставался в режиме.

Целясь в точку над сушей, я взял немного выше, чтобы не задеть верхушки довольно высоких деревьев, которые росли густым частоколом сразу над обрывом, который образовывал береговую линию.

Режим вырубился именно в тот момент, когда я оказался над этими самыми деревьями.

К тому моменту я был настолько измотан, что даже не мог испытать полноценное чувство досады.

Можно было рискнуть, и, направив тюрвинг вниз, просто нажать на спуск, без специального расчёта. В конце концов — не переместит же он меня внутрь земли?..

Но я думал слишком медленно.

Вот уже и времени не осталось даже на то, чтобы нажать на спусковой крючок.

На каких-то дремучих рефлексах я успел сгруппироваться.

И в следующее мгновение рухнул в вонючую болотную жижу.

Чувствуя, как смыкаются над головой волны тёплой грязи, я испытал грусть и тень смертной тоски. Но и облегчение вместе с ними.

Наконец-то можно будет отдохнуть…

Очнулся я действительно на удивление отдохнувшим и свежим.

Я лежал на берегу, у самого обрыва, согретый жарким полуденным солнцем. Потянувшись, я поднял голову и внимательно себя оглядел. Кое-где на комбезе куски засохшей грязи, жухлые зелёно-бурые пучки не то травы, не то водорослей. Кислород давно был на нуле, и система подавала внешний воздух, пропуская его через основной фильтр. Он, видимо, уже порядком забился, потому что дышать было тяжеловато.

Сорвав маску, я с наслаждением вдохнул воздух, пахнущий странной смесью болота и солёного моря.

Всё-таки интересно, как я выбрался. Неужели откуда-то силы взялись? Дополз до берега и только потом окончательно потом вырубился? А память сбоит из-за пережитого голода?

Кстати, когда я успел насытиться? И, главное, чем? В том, что я был совершенно сыт, не могло быть сомнений.

А ещё я отчётливо помнил расстояние до берега из точки, где я рухнул в болото. Метров пятьсот. Может, больше. И проползти такое расстояние, теряя сознание от голода?

Немыслимо.

Я осторожно приподнялся на локтях и ощупал себя. Руки-ноги целы, нигде ничего не болит. Даже странно после такого падения. Я ведь рухнул метров с двадцати! Да, трясина смягчила удар, да, я успел сгруппироваться — но чтобы вот совсем не было последствий?

Пытаясь хоть как-то логически состыковать упрямые факты, я сел, отряхнул с груди комья засохшей грязи, и огляделся.

И тут же чуть снова не потерял сознание, от неожиданности.

Прямо за мной стояло чудовище. Огромная морда, чем-то напоминающая крысиную, только длинной в полметра. Широко посаженные глаза. Лба почти нет. Из пасти торчат желтоватые клыки. Всё тело покрыто блестящей оранжевой шерстью.

Тварь пристально глядела на меня. Я осторожно повернулся в сторону, чтобы исследовать путь к спасению. Может, с обрыва сигануть? Успею ли? Но почему оно не атакует?

Только я успел подумать об атаке, как вдруг ощутил чьё-то тёплое присутствие.

Ощущение мне было знакомо. Нечто подобное я испытывал во время предыдущей остановки, когда нашёл рощу, покрытую грибным мицелием.

И в этот момент прямо в голове возникло… очень сложно описать это ощущение. Как мысль, не облечённая в слова. Которую, однако же, можно описать словами. Думая её, я словно бы сам для себя служил переводчиком.

Если передать словами то, что появилось у меня в голове, то подошла бы такая фраза:

«Не бойся. Он здесь для твоей защиты. Ты нуждался в помощи. Не хотела, чтобы дикие повредили тебя, пока ты восстанавливаешь силы».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Кто ты?» — собравшись с духом, мысленно спросил я.

«Ты, возможно, помнишь меня. Я не знала, что такие как ты могут жить так долго. Я была намного моложе, и ты попал в мои ловчие сети. Ты не был похож на остальную добычу, я хотела тебя изучить. Я не встречала раньше существ, которые могли бы мыслить, как я. Твоё появление меня шокировало. Я искала тебя, и не могла найти», — последовал ответ.

Каждая мысль сопровождалась эмоциями, которые я словно переживал сам. Это было очень необычно. Словно бы разговор вдруг обретал невозможную ранее глубину. Общаясь таким образом, невозможно врать. Существо, которое вошло со мной в контакт, переживало радость. Осторожный оптимизм. Любопытство. Надежду. И тревогу тоже.

«Я почуяла свои следы, — в голове снова зародился поток осмысленной информации, — внутри вашего челнока. Частицы молодой меня испускали сигнальные молекулы». То, с чем я общался, конечно же, не знало слова «челнок». Но использовать готовый образ явления было даже более эффективно, чем обозначать его словами.

«Ты спасла меня? — спросил я мысленно, — зачем?»

«Ты мыслишь как я. Не могу тебя снова потерять», — последовал ответ.

«Тут много мыслящих существ. У меня пытались отобрать очень важную вещь», — вспомнив о тюрвинге, я лихорадочно сжал ладонь. Она была пустой. У меня внутри всё оборвалось. Без артефакта никакой план спасения невозможен. А ведь Кай и Таис будут меня ждать…

«Я подумала, что это, возможно, твоё», — зажглась в голове мысль. Одновременно с ней я услышал странный хлюпающий звук. Тварь, которая сторожила меня, поднялась на коренастые лапы и отошла в сторону. Я встал, пытаясь определить источник звука. В этот момент почва у моих ног вспучилась, а затем лопнула, обнажая белые нити грибного мицелия. Среди них лежал тюрвинг, целый и невредимый.

Я схватил в то же мгновение, рефлекторно. Нити мицелия послушно разошлись в стороны, не пытаясь удержать добычу.

«Чем эта вещь ценна для тебя»? — послышался в голове вопрос.

«Она позволяет мгновенно перемещаться в пространстве», — ответил я.

«Я не смогла понять, как оно работает, — я почувствовал, что моя собеседница смущена; кстати, о самой себе она уверенно мыслила в женском роде, так что я тоже перенял эту манеру. Хотя не уверен, что у грибов вообще бывает пол».

«Я тоже не понимаю, — ответил я, — просто пользуюсь. Оно нужно, чтобы спасти моих друзей».

«Им угрожает опасность?»

«Да, — ответил я, — их могут использовать, чтобы выманить меня и заставить отдать тюрвинг»

Сожаление. Возмущение. Сочувствие. Эмоции следовали одна за другой.

«Ты их назвал мыслящими, — сказала она, — но это не совсем так. Они мыслят иначе. Их разум похож на то, как мыслят другие существа. Как вот этот, — в моей голове возник образ хищника, который меня охранял, но я не знал, как он называется, — и другие индивидуальные создания. А ты мыслишь похоже. У тебя в голове структура, которую я использую. Сейчас она спит, и ты мыслишь почти как другие. А когда ты летел, я чувствовала, что ты мыслишь точно так как я. Ты такой один. Других я не встречала».