Повелитель Теней. Том 3 - Илья Сергеевич Модус Страница 30

— За этим я и здесь, — напомнила о себе драконесса. — Я помогу тебе своими силами и очевидного не произойдет. По крайней мере — не должно.

— А ты знаешь как успокоить, — хмыкнул я. — Может тогда, ну нахрен все это? — кивок в сторону едущей впереди повозки с нашими «соратниками»-«надзирателями». — Избавимся от них, да скроемся где-нибудь, будем сами по себе.

— Готов воевать с армией? — уточнила драконесса. — И эльфы наверняка прибудут.

— А ты не можешь скрыть мою ауру Практика?

— Я вообще не уверена, что ее возможно скрыть, — заявила драконесса. — Но, чем больше ты будешь прогрессировать, тем меньше она будет похожа на то, что есть сейчас. Возможно, что это собьет преследователей со следа.

— Угу, собьет, — хмыкнул я. — На ум тут пришло, что если моей смерти вдруг захочет эльфийская богиня, то никакие россказни Магуса о том, что я мертв, не спасут. И по следам пойдут очередные отряды чистильщиков.

— Разве это не повод начать свое обучение? — спросила меня драконесса. — Спасать тебе жизнь мне может и надоесть вообще-то.

— Да, умеешь ты уговаривать, — вздохнул я так, что мне бы сам Слуга позавидовал. — Жизнь — боль. На спине мишень, могу стать могучим и сильным, а если нет, то сойду с ума и меня прихлопнет какой-нибудь ангел, архангел или еще какая-нибудь дрянь. Весело же!

— Не забудь про Магуса, — донесся голос Лаурель позади.

Повернувшись, увидел смущенное личико лучницы.

— Простите, — виновато улыбнулась она. — Я подслушивала.

— Бабушка-бабушка, а зачем тебе такие большие ушки? — рассмеялся я.

— Думаешь, у нас будут дети? — зажглись глазенки у сломанной эльфийки.

— Если в это время к полуэльфам относятся так же, как и в мое время, то проживут они недолго, — невозмутимо произнесла драконесса.

— Гибридов не особо любят, — потупила взор Лаурель. — Но, мы ведь не в Великом Лесу, так?

— Отставим эту тему, — решил я, посмотрев на драконессу. — Скажи мне, Элли…

— Хребет сломаю, — предупредила она.

— … бероут, — закончил я, — а почему Практиками не становятся люди этого мира? Души же у нас с ними одинаковые должны быть. А за две тысячи лет новых так и не объявилось, — припомнил я слова Олегуса при нашей первой встрече.

— Скажи спасибо ее народу, — она указала на Лаурель.

— А эльфы тут причем?

— Оболочка души — это как раз тот слой, который пропитан весьма распространенной общей магией, нейтральной, — пояснила драконесса. — Если разумный присягает кому-то из богов на службу, то магия приобретает «оттенок», а его способности становятся зависимы от способностей покровителя. Особенность эльфов в том, что они — неудачный эксперимент Создателя. Их барьеры — крепче, чем у людей. Судя по тому, что я вижу в ней, — снова тычок большого пальца в сторону лучницы, — эльфы продолжают спариваться исключительно друг с другом. — Подозреваю, что за тысячелетия их барьеры стали еще более крепкими, и способности к магии стали теряться…

— Пока не уловил смысл.

— Шутка вселенной или недоработка Создателя, а может это одно и то же, но душа людей более пластична, чем у предыдущих «экспериментов». И там, где люди скрещиваются, они лишь улучшают свое потомство. А среди рас, где это не происходит — наблюдается вырождение. Твоя погибшая зверолюдка — тому подтверждение. Думаю, ее предки — какая-то закрытая община, где происходит кровосмешение и вырождение. У эльфов процесс идет помедленнее, но я уже вижу, по ней, — да хватит тыкать в Лаврушку пальцами! — Вырождение происходит. Собственно, эльфы знали об этом давно — еще когда я была маленьким дракончиком. Но самомнение не позволяло им делать иначе…

— Я до сих пор еще не получил ответа на свой вопрос!

— Эльфы были предыдущим экспериментом Создателя по поиску своей замены, как говорят, — сказала драконесса. — Но Творец почему-то счел их негодными для развития. И создал людей. И вложил в них больше своего, чем в эльфов…

— Эллибероут! А кто говорил про концентрацию?!

— Я к этому и веду, — поморщилась драконесса. — В ходе Последней Войны, эльфы подложили людям подлянку. Когда демоны были низвергнуты, они прихватили у Создателя немало его артефактов. Один из них эльфы сумели добыть и использовать.

— Элли!

— У современных людей практически нет искры, — нехотя пояснила драконесса. — Как и у эльфов. И у гномов. И большинства предыдущих проектов Создателя. Эльфы выжгли ее, фактически уровняв людей с собой, а по факту — еще больше ослабив.

— Странно, что их не уничтожили слуги Создателя.

Лаурель ошарашенно озиралась по сторонам.

Да, девочка явно не была к таким откровенностям готова.

— Но, у меня же есть искра в душе, не так ли?

— Достоверно я могу это сказать только тогда, когда мы на нее посмотрим, — призналась драконесса. — Остальное же… Теоретически, она должна быть. Как я и говорила — Создатель сделал людей по своему образу и подобию, весьма пластичных. И с каждым новым поколением, людской род все больше усиливается. Возможно, что искры продолжают образовываться. А может и нет — только глубинное изучение душ может дать на это ответ. Но, с другой стороны, если думать о том, что именно в искре — божественный замысел для человечества — то ее отсутствие это и есть дарованное самоопределение, не так ли?

Слишком много этой злоебучей метафизики!

— Начинаю понимать почему эльфов истребляли, — пробормотал я. — За такое вообще странно, что люди с ними в союзе оставались.

А может быть они и не знали что произошло, пока не стало слишком поздно.

Ведь об искре известно еще меньше, чем о ядре.

Даже сам факт ее существования…

Теперь уже под большим сомнением.

— Так это было сделано не руками эльфов, — усмехнулась Эллибероут. — Это сделал один из сильнейших Практиков своего времени. Один из первых Восьми величайших магов людей, переманенный на сторону Темной Армии Лилит. Так что, к эльфам вопрос лишь косвенный и доказательств почти никаких.

— Но ты-то уверена в том, что это было именно так! — нетерпеливо произнес я, заерзав на месте. — Откуда дровишки-то?

Некоторое время драконесса молчала.

Затем, нехотя, явно пересиливая себя, все же решилась.

— Рано или поздно ты это узнаешь, — сказала она. — Тот, кто предал людей, а затем и демонов, звался Аггел. Так же известный как Искариот.

В памяти шевельнулось нечто знакомое.

— Иуда, что ли?

— Было у него и такое имя, — кивнула драконесса. — Когда он был человеком, конечно. Слабым и беззащитным человеком, ставшим чудовищем.

— Н-да… Ну, наши интересы искрами не обозначены, да и не считаю я себя ущербным, — показательно делаю вид, что меня эти новости не покоробили, — так что раз этого парня прикончили, то…

— Аггел бежал, когда понял, что был обманут