Туман между нами - Мери Ли Страница 30

Звуки стрельбы удаляются, точнее, я удаляюсь от них.

Темнота наступает неожиданно. Я словно в сознании, но что-то мешает мне открыть глаза. Я больше ничего не чувствую, даже боль в изглоданной руке прошла.

Но слишком рано я понадеялась, что это надолго.

Постепенно боль небольшими волнами набегает на меня… а потом я начинаю слышать.

Слышу мычание и стоны, тихие вскрики и скрежет зубов. Разлепляю веки, я лежу на мягкой неровности. Мои ноги немного выше остального тела. Бетонный потолок с толстыми перекладинами.

Закрываю глаза.

Снова открываю.

Надо мной мигает продолговатая лампа.

Глаза опять закрываются, а боль становится более явной.

Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на руку и меня тут же тошнит. Нос начинает распознавать вонь, настолько нестерпимую, что меня выворачивает наизнанку. Пытаюсь принять сидячее положение и вскрикиваю, но на волю выходит только слабый писк.

Я лежу на куче человеческих тел, некоторые из них шевелятся. Именно тела, подобные мне, и произносят все эти стоны боли и ужаса. Пытаюсь переместиться назад, отталкиваюсь от останков и тел, и просто скатываюсь с мужчин и женщин, с детей и стариков. Валюсь на холодный и мокрый бетонный пол.

Некоторое время я просто лежу, не в силах даже голову поднять. Удар о бетон я не смогла смягчить и мешком свалилась на твёрдую поверхность.

Мигание лампы позволяет увидеть… кучи людей. Живые горы шевелятся, у кого-то, как и у Руби, отсутствуют конечности. Всё залито кровью, а над телами летают мухи, их так много.

Не смотри. Алекс, отвернись!

Приказы не помогают. Я во все глаза смотрю на истерзанных людей.

Вот я и попала в логово зараженных. И я уверена, что ад выглядит куда более привлекательным.

Не знаю какими силами, но я прекращаю смотреть на тела и перевожу взгляд на свою руку, не так страшно, как мне казалось. Рукава практически нет. Насчитываю семь укусов, два из которых вырвали кожу вместе с мясом. Но я не истекаю кровью. И знаю причину этому. Т002 не дает мне умереть, еда для зараженных должна быть живой…

Приказываю себе сесть. И это получается только с четвертой попытки. Левая рука, плечо и торс онемели, но я чувствую боль.

Заставляю себя осмотреться. Я на парковке, на много метров вперед простираются кучи тел, и вижу я это благодаря тому, что парковка подземная и сюда пробралось намного меньше тумана или же недавно был дождь.

Как долго я тут нахожусь?

Это не так важно. Выстрелы спугнули зараженного, и он не сильно покалечил меня. Вот, что имеет значение. Я в силах уйти отсюда.

Нужно выбираться.

Пытаюсь встать на ноги и это получается только с тринадцатого раза. Ноги словно отказываются мне повиноваться. Все силы уходят на то, чтобы подняться и сделать два шага, а потом я падаю.

Беззвучно глотаю слезы и стараюсь не смотреть на остальных несчастных. Но я не могу перестать их слышать. Это словно назойливый рой пчёл, и он не прекращает жужжать. Так много стонов, так много… В какой-то момент все эти утробные голоса и звуки превращаются в белый шум, я больше не стараюсь определить, кто что произносит и как им больно.

Они уже мертвы, а я ещё нет.

Сажусь и зажимаю уши руками, искусанная конечность безвольно падает вниз.

Если я не в силах уйти отсюда, тогда уползу.

Ложусь на живот и с помощью только правой руки и слабых ног тащу своё тело вперед.

Доползаю до одного из широких прямоугольных столбов, сажусь и облокачиваюсь на него спиной. Голова идёт кругом, приходится проморгаться, чтобы снова нормально видеть. Я хочу пить и спать.

Лучше бы я этого не делала. Не нужно было останавливаться.

Мои вытянутые ноги касаются тел в одной из самых маленьких куч "заготовки". Шевеление не прекращается ни на мгновение, словно тела пытаются выбраться оттуда. Сглатываю тошнотворное ощущение и снова переваливаюсь на живот. Ползу к просвету в конце парковки. Отпихиваю от себя останки костей. Слезы стекают по лицу, но я не произношу ни единого писка.

До слуха доносится барабанная дробь дождя, туман практически сразу же рассеивается и мне становится понятно, что не сама вода истребляет его, а влажность.

Продолжаю ползти. Вспоминаю Волка, и первое звучное рыдание срывается с губ.

– Эй, – доносится до меня слабый мужской голос.

Шарю взглядом по горам тел и не могу найти того, кто произнёс это многозначительное "эй".

– Кто тут? – тихо спрашиваю я.

В ответ только моё дыхание, жужжание мух и шум дождя.

Откидываю надежду на лицезрение живого человека и продолжаю ползти.

– Спрячься, они сейчас придут.

Из-за того, что фраза длинная, я понимаю откуда она была произнесена. Натыкаюсь взглядом на испачканное лицо парня. И вижу я только лицо и его руки, которые подтаскивают к нему еле дышащего старика.

– Дождь, – говорит он. – Они придут прятаться и… есть.

Бросаю взгляд на просвет. С такой скоростью мне ползти туда больше двадцати минут. Прислушиваюсь к совету и отползаю в сторону небольшой кучи тел.

– Закинь на себя кого-то. Спрячься.

Слова советчика разносятся эхом, и я приступаю к маскировке. Подтягиваю к себе какую-то женщину. Она практически мертва, единственное, что шевелится на её теле, это грудная клетка и глаза. Она смотрит на меня и пытается что-то сказать, но ни единого слова не срывается с её губ. Укрыв ноги, тащу на себя следующее тело и оказывается, что это всего лишь половина. Верхняя половина туловища. Поворачиваюсь направо и меня рвёт.

Шлепки босых ног по мокрому бетону в одну секунду успокаивают мой желудок, но разгоняют сердце до предела. Не думаю о том, что затаскиваю на себя труп, довожу начатое до конца и смыкаю зубы так сильно, чтобы они перестали стучать.

Голова повернута на бок и я вижу десятки черных ног, они отливают аметистом, когда свет ламп становится более ярким. Зараженные проходят мимо и уже через мгновение я слышу, что они принялись за трапезу. Женщина, которую я затащила себе на ноги, начинает мычать, она делает это слишком громко. Ловлю взглядом парня, вижу его лицо, он одними губами произносит: "Тихо".

Меня трясет, но я всё же опускаю правую руку вниз, нащупываю рот женщины и зажимаю его. Слезы рисуют на лице горькие дорожки. Вжимаю ладонь в лицо несчастной, пока она не перестаёт дышать.

Я ненавижу этот мир.

Оставляю руку на лице женщины, чтобы не проронить лишнего звука и сжав зубы до хруста пытаюсь абстрагироваться от своего поступка. Я – чудовище. Я