Юрий Иванович - Шагнуть в неизвестность Страница 31

— Борис, ну поверь мне, что я справлюсь, пожалуйста!

Я оборвал себя на полуслове и кивнул:

— Ладно, тогда сиди и жди моего возвращения.

Вытащив свой обрез из притороченного к рюкзаку чехла, я заложил в стволы два патрона с крупной картечью, а еще два патрона зажал губами.

— Там так опасно? — вырвалось у товарища.

Я в ответ только презрительно хмыкнул. До сих пор я так и не рассказал ничего более конкретного о птичке, но именно она, ее подобия или тот, кто эту птичку на башню отправил, меня и волновали больше всего в последнее время. Так что следовало первым «наскоком» все проверить, а уже потом двигаться в Дикий с тяжеленными рюкзаками.

Время на той стороне уже приближалось к полудню, поэтому надетые одновременно с последним шагом противосолнечные очки оказались как нельзя кстати. Первый взгляд, одновременно с качнувшимися туда стволами обреза, — направо. Чисто! Потом взгляд сразу вниз, на землю. Тоже в порядке! Птичка так и лежит на прежнем месте и в той же позе. Шагнул на площадку, осмотрел все вещи с особой тщательностью: без изменений. Ни единой подозрительной точки ни в небе, ни на горизонте не обнаружил. Потом бросился к парапету, приглядываясь к земле по всей окружности башни. И при втором наклоне замер: иссохшей мумии Яшкиного тела — как не бывало!

Такое значительное отличие привычного пейзажа на-сторожило до крайности. Птичка есть! А вот куда делась местная достопримечательность? Неужели та же птичка себе на обед иссохшие кости и схарчила? Другой вариант напрашивался только один: Грибник наконец-то посмотрел вниз и обнаружил валяющееся там несколько лет тело. Что он мог сделать? И как стал действовать?

Хорошо, что мои внутренние часы постоянно меня вы-водили из задумчивости и подгоняли тычками по мозговым извилинам. Размышлять было некогда! Особенно если учитывать предстоящий спуск и осмотр птички.

На уступ я выходил уже чуть ли не как из деревенской избы на крыльцо. Обрез — на предохранитель. Шаг — и я в полной темноте земного леса. Полной — для моего зрения, потому что рядом тут же раздался восторженный шепот Леонида:

— Ух ты! Меня всего колотит от восторга: раз — и пропал! Два — и вновь появился!

— Уйми дрожь в коленках и проверим связь!

Мы перекинулись несколькими словами по переговорному устройству малого радиуса действия.

— Нормально! Теперь начинай вслух считать до ста! — скомандовал я, лихо закладывая оружие в чехол и вскидывая рюкзак к себе на плечи. — Все, я пошел! Не забудь подставить руку под петлю.

«Перестраховка никогда не помешает!» — вновь оказываясь на ярко освещенном пространстве, думал я, тоже ведя примерный отсчет. За полторы минуты успел и по сторонам осмотреться, и рюкзак сбросить, и обрез вновь приготовить, положив его на камень, и веревку с петлей. Поэтому, когда мой напарник появился на уступе, без промедления наки¬нул ему петлю на руку и подтянул к себе. Но мэтр манежа и сам справлялся вполне неплохо, разве что сильно моргал, пытаясь приноровиться к яркому солнцу. Оказавшись на площадке, он не сдержал своих радостных эмоций и закричал, заулюлюкал и только потом перешел на членораздельную речь:

— В такое нельзя поверить, но я сразу знал, что ты меня не обманешь! Ура! Ура! Ура-а-а!

Тогда как я не мешкал ни секунды, отвязывая моток веревки, сбрасывая один конец вниз, а второй обвязывая вокруг каменного блока. Пришлось и неуместные в данной ситуации восторги обрывать на полуслове:

— Радоваться будем потом, когда достигнем конечной точки нашего путешествия. Здесь дел нам только на час. Максимум! Потому как опаздываем. Снимай рюкзак! Доставай пистолет, смотри в оба на небо во все стороны горизонта и готовься меня вытаскивать с максимальной скоростью в случае опасности. Да и так придется меня поднимать порядочно, потому как я не силовой акробат. Сам не подтянусь.

Уже упираясь ногами в наружную стену башни, я поправил обрез на спине, пошевелил веревку и, перед тем как скользнуть вниз, напомнил:

— На меня и на птичку внизу можешь не смотреть! Главное, следи за небом! И еще, самое важное: кто бы ни показался на любом из уступов, сразу стреляй ему в глаза! Понял?

— Любому? — засомневался Леонид.

— Любому мужчине! Разве что девушек не трогай. Мало ли что, — вовремя спохватился я и отправился к основанию башни.

Голова моего напарника вначале показывалась регулярно, но как только я коснулся ногами земли, исчезла начисто. Хорошо, что я вспомнил о письме, оставленном мне девчонками, а то впору было запаниковать. Но вот товарища-то я забыл об этом предупредить, поэтому, приближаясь осторожно к птице, включил переговорное устройство:

— Лень, ты меня слышишь?

— Отлично слышу. У меня все в порядке.

— А видишь?

— Что именно?

— Конкретно меня?

— Без всякого сомнения!

— Забыл предупредить — мир волшебный, поэтому я тебя не вижу. Если что, работаем по связи.

— Понял!

— Следи за небом и выступами!

— Не переживай. Смотрю.

Вначале я осторожно пнул пернатое чудовище ногой, держа обеими руками обрез на изготовку. Но только окончательно убедившись в бездыханности грозного создания, принялся обследовать его со всех сторон. Поразили огромные когти на мощных лапах. Такими лапами да при помощи таких преогромных крыльев можно сразу двух взрослых людей в небо уволочь!

При более тщательном рассмотрении клюв вообще показался сделанным чуть ли не из стали. Не удивлюсь, если эта птичка может легко разбивать таким оружием любую крышу, навес, а то и стены и добираться до любой понравившейся дичи. А в том, что передо мной хищник, ни разу сомнения не возникло. Единственное, что удивляло, так это отсутствие неприятного запаха от мертвого тела. Уж я хорошо помнил ту вонь, которая исходила от подлых кречей, и почему-то решил, что и здесь будет точно такое же амбре. Ошибся. Толи пернатое существо частенько купалось, то ли по определению плохие запахи у него изначально отсутствовали.

Обошел два раза по кругу, присматриваясь к телу и земле, но ничего металлического не обнаружил. Значит, так и осталось это нечто блестящее на перьях груди. Придется приподнять или перевернуть тушу. И далось мне это действие с немалым трудом. Вопреки всякой полетной логике и сказаниям о пустотелости костей у таких созданий, весила птичка чуть ли не полтора центнера. Оставалось только поражаться, как такая масса не то что летать, а даже планировать может. Мелькнула даже мысль, что птица тоже пришла на башню, шагнув через проход, а потом раскрывала крылья только для равновесия. Но когда я добрался до металлической пластины, все сомнения у меня исчезли: и в самом деле — птица! Но какая!